Первое. Судом допущено грубейшее право лица на защиту, гарантированное Конституцией России.
В судебном заседании защитой было заявлено ходатайство о допуске в качестве защитников жены обвиняемого –Петлиной Т.В. а так же еще ряда лиц. Суд, заслушав мнение прокурора о том, что у обвиняемого есть адвокат и этого ему вполне достаточно, а так же выслушав пояснение следователя, не основанное ни на одном документе, о том, что Петлина Т.В. допрошена в качестве свидетеля по делу, определил, что наличие одного адвоката обеспечивает Петлину М.А. достаточную защиту в настоящем деле. Согласно ст. 47 УПК РФ обвиняемый вправе пользоваться услугами защитника. Таким образом, суд не обеспечил обвиняемому Петлину возможность реализовать свое право на защиту, чем нарушено право на защиту.
Второе. Следствие и обвинение считают, что проведение митингов у ворот стройки является давлением на потерпевшего. Однако, проведение законной акции не может быть расценено как давление, так как общественное мероприятие – это способ выразить свое мнение, выражение своего мнения Петлиным или еще кем-либо о незаконности стройки (а именно о таких митингах идет речь), никаким образом не может повлиять на уголовное дело, которое ведется следствием. Участники митинга выражали протест по поводу проведения незаконных строительных работ. О том, что участники митинга как-то угрожали Воробьеву или каким-либо другим образом пытались его заставить, к примеру, изменить показания обвинительная сторона не то что бы не позаботилась о доказательствах данных фактов, об этом даже не было заявлено в суде. Каким образом, митинги и пикеты могли свидетельствовать о ненадлежащем поведении – не понятно.
Но даже если предположить, что митинги и пикеты есть способ давления на потерпевшего, то качество предоставленных «доказательств» не выдерживает ни какой критики. В деле имеются непонятные листовки с призывом защитить парк на ул.Репина, фотографии из неизвестных источников с неустановленными лицами, которые стоят около какого-то забора, заявления сотрудника ЧОП «Гюрза-II» о предстоящем пикете около ворот стройки на ул.Репина, 92 (какое отношение указанный ЧОП имеет к стройке документально не установлено), заявления Воробьева о том, что Петлин организует митинги около ворот стройки и участвует них, чем дестабилизирует работу на строительном объекте. Указанные доказательства не выдерживают ни малейшей критики с точки зрения их допустимости.
Кто автор данной листовки? Где доказательство, что Петлин каким-либо образом инициировал ее написание? Или сам ее печатал? В деле нет ни одного доказательства, раскрывающего источник ее создания. В деле нет даже документа из которого следует, что данную листовку где-то изымали.
Что за люди изображены на представленной в суд фотографии? У каких ворот они стоят? Когда сделана фотография? Как данная фотография оказалась в деле? Ответы на данные вопросы отсутствуют.
Заявление от директора ЧОП «Гюрза-II» о том, что имеются угрозы и они связаны с пикетом, который состоится 02 июля 2011 года. Где хоть один процессуальный документ по данному факту? Как вообще данное заявление оказалось в уголовном деле в отношении Петлина? Какими процессуальными документами это было оформлено? Ни один из указанных вопросов не находит ответа в материалах, предоставленных суду. Нет даже документов о том, что указанный ЧОП имеет какое-либо отношение к стройке на ул.Репина, 92. Объяснения Табакова Т.А., в которых говорится, что толпа под руководством Петлина 02.07.2011 года заблокировала въезд на стройку по ул.Репина, 92. Так же имела место быть попытка проникновения указанных лиц на территорию стройки с причинением физ.насилия охранникам. Здесь те же самые вопросы: какое отношение имеет Табаков к данным событиям? Чем подтверждается факт организации Петлиным данного митинга? Как указанное заявление, написанное в УВД Екатеринбурга оказалось в материалах, представленных суду?
Заявление Воробьева от 05.07.2011 года исх № 115 в котором он указывает, что Петлин организовывает пикеты и митинги, препятствующие деятельности ООО «Торговый центр». Указанное заявление тем интересно, что в нем нет источника осведомленности Воробьева и все строится на его предположениях.
Таким образом, решение суда о том, что Петлин организовывал митинги целиком построено на документах, происхождение которых процессуально неизвестно, а доводы, изложенный в них, носят предположительный характер.
Такими темпами мы скоро придем к упрощенной системе судопроизводства, когда достаточно будет выдвинуть обвинение и сказать «мамой клянусь» для вынесения обвинительного приговора.
Вместе с тем, в материалах, представленных суду, имеется достаточно много доводов в пользу того, что Петлин М.А. не имеет никакого отношения к организации пикетов около стойки на ул.Репина, 92, а проходившие там пикеты носят законный характер и при их проведении нарушений порядка не было. К таким доказательствам относятся:
1. Уведомления в Администрацию г.Екатеринбурга от Скачковой и Ушенина о проведении пикета по адресу: Екатеринбург, ул.Репина, 92.
2. Приглашения Петлину присутствовать на пикете.
3. Рапорт УУМ ОМ № 9 УВД МО г.Екатеринбург Садуллаева, согласно которому пикет 02.07.2011 года прошел без происшествий, в установленном законом порядке.
4. Постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенные УУМ ОМ № 9 УВД МО г.Екатеринбург 08 и 11 июля 2011 года из которых не следует причастность Петлина к пикету 02 июля 2011 года.
Указанные доказательства, полученные из официальных источников, являющиеся официальными документами, которые могут быть подтверждены иными доказательствами, являются единственными допустимыми и относимыми доказательствами по поводу пикета, произошедшего 02 июля 2011 года, но суд не принял данные документы во внимание и не дал им правовой оценки, хотя в пояснительной речи защиты имеется анализ данных документов.
Доказательства, связанные с якобы имевшем место быть факте угроз представителю потерпевшего Воробьеву, сопровождавшимся предъявлением пистолета, вообще не выдерживает ни малейшей критики.
В рассматриваемом деле предполагается, что что Петлин может угрожать Воробьеву, требуя изменить показания в его пользу.
И тут возникает вопрос – зачем это надо Петлину? Ведь по состоянию на 01 августа 2011 года уже:
- даны показания Петлиным в которых обозначена позиция
- даны показания Воробьевым и прочими свидетелями со стороны обвинения в которых Петлин изобличается как вымогатель
- проведены очные ставки между Петлиным и Воробьевым, Петлиным и Черепановым
- проведены и изучены защитой заключения экспертов по расшифровке бесед, состоявшихся между Петлиным и потерпевшей стороной, получено заключение эксперта-лингвиста, согласно которому в беседе между Петлиным и потерпевшей стороной не имеется признаков насилия, угроз и давления.
- еще 20 июля 2011 года Петлин официально уведомлен о том, что в ходатайстве о проведении повторной очной ставки между ним и Воробьевым.
При данных обстоятельствах имели ли смысл какие-либо угрозы в адрес Воробьева со стороны Петлина? Никакого смысла не было, так как не планировалось проведение какой-либо очной ставки. В проведение одной уже было отказано, а до 26 августа 2011 года стороной защиты не было подано ни одного нового ходатайства о проведении каких-либо очных ставок.
Какое правовое значение имел отказ Воробьева от показаний, изобличающих Петлина? Тоже никакого. Показания им уже даны и его отказ от них никак не влиял на квалификацию преступления.
Второй вопрос, который вызывает сомнение в подлинности угроз – это сама их организация. Угрожавшему не хватает только надписи на спине: «Я киллер от Петлина» и оставленной в кармане Воробьева визитки. Столь бездарно организованный спектакль надо еще поискать. Угрожать посреди дня под прицелом как минимум ТРЁХ видеокамер, под взглядом стоящих в 10 метрах свидетелей. При этом свидетель – вот ведь совпадение – прекрасно знакома с потерпевшим. И этого мало – она мама второго основного свидетеля.
Третий, и самый главный вопрос, а кому выгодно угрожать Воробьеву ссылаясь на уголовное дело, расследуемое в отношении Петлина? Однозначно можно ответить, что подобные угрозу не выгодны Петлину, так как не принесут никакой пользы по уголовному делу. Изменение показаний Воробьевым, как было указано выше, ничего не дает.
И ведь что интересно – заявление об угрозах подано Воробьевым 03 августа 2011 года. В суд следствие обратилось 24 августа 2011 года, то есть через 21 день. За этот срок органы следствия не приняли по заявлению никакого процессуального решения, не выполнили никаких действий по проверке доводов, изложенных в нем.
И тут следует обратиться к тем, документам, которые следствие предоставило в подтверждение факта наличия угроз. Это заявление потерпевшего Воробьева, его объяснения, объяснения Черепановой и Ерофеева. Все объяснения почему-то составлены непосредственно опрашиваемыми. В имеющихся объяснениях указанных лиц нет сведений о том, кто отобрал данные объяснения, кто предупредил их об уголовной ответственности за заведомо ложный донос. Нет даже подписи опросившего лица. На указанные обстоятельства защита указала судье и в ходе судебного заседания нарушения были устранены судом. Судья просто спросила присутствующего на заседании следователя: «Это Вы опросили указанных лиц?»
Ответ следователя: «Да, я. Просто я забыл об этом указать в бланке и расписаться в нем.» Никто не установил личность опрашиваемых лиц. Просто неизвестно кто составил объяснения и неизвестно кто отдал их следователю.
По сути, суд в свое основу решения об изменении меры пресечения Петлину положил доказательства, источник происхождения которых неизвестен. Кроме того, сами объяснения не являются процессуальными документами и суд не вправе принимать решения, основываясь на подобных недопустимых доказательствах.
Третье. Суд посчитал, что статус депутата Екатеринбургской городской думы пятого созыва придает ему дополнительные служебные связи и влияние. Подобная оценка никак не основана на законе, а лишь является предположением суда и прокурора. Последний в своем заключении указал, что статус депутата позволяет Петлину оказывать влияние на действия должностных лиц. Правда каких именно, прокурор не разъяснил, а суд уточнять не стал.
Вместе с тем, подобная оценка суда противоречит всему действующему законодательству. Депутат Екатеринбургской городской думы вправе направлять письма должностным лицам различных уровней. Указанные письма рассматриваются в общем порядке (как у простых смертных) и на основании ответов должностных лиц депутат готовит ответ своему избирателю.
Таким образом, мы не только видим очевидную ангажированность суда и следствия, но есть основания полагать их коррупционность.
О ком статья?
Член федерального Бюро партии, председатель Свердловского регионального отделения партии
