Первая часть интервью с Эмилией Слабуновой, опубликованная неделю назад, была посвящена в основном обсуждению управленческих принципов, которые исповедует нынешний председатель партии ЯБЛОКО. Вторая часть интервью — политическая, посвящена почти полностью состоявшимся выборам и тому видению партийного строительства, которое было положено Эмилией Слабуновой в основу своей предвыборной программы (см.предвыборный вебинар Эмилии Слабуновой - прим.пресс-службы).
— Вы состоите в ЯБЛОКЕ с 2003 года. То есть в 2001 году вы избирались в Петрозаводский городской совет, не будучи членом партии. Почему вы выбрали ЯБЛОКО? Ведь к 2003 году у партии уже были серьезные проблемы с попаданием в парламенты, уже не было и фракции в Госдуме…
— Да, наверное. Но по содержанию, по взглядам, по программе это была та партия, которая мне ближе всего. Это во-первых. Во-вторых, в тот момент жизнь меня свела с теми людьми, которые мне были очень интересны, с членами «яблочной» команды. Тогда много людей было в ЯБЛОКЕ, некоторые из них с тех пор не одну партию поменяли.
— Теперь можно констатировать, что ваша партийная карьера сложилась удачно. В последние четыре года вы входили в состав политического комитета, руководящего органа ЯБЛОКА, а оттуда напрямик — в председатели. Выдвижение кандидатов происходило на политкомитете?
— В основном да. Кандидатуры Льва Шлосберга, Александра Гнездилова, Николая Рыбакова были выдвинуты на политическом комитете. Там же Григорий Явлинский предложил мою кандидатуру и кандидатуру Александра Шишлова — уполномоченного по правам человека в Петербурге.
— ЯБЛОКО — демократическая партия. Называется и, вероятно, является таковой. Насколько демократичен был процесс выдвижения кандидатов, их программ (см.запись вебинара Эмилии Слабуновой перед съездом - прим.пресс-службы). Я, например, их не нашел на сайте ЯБЛОКА. Был вывешен список людей с гиперссылками, но они не работали. И как бы я ни пытался искать программу кандидатов, я ее не нашел. Они были?
— Были. И они были озвучены на вебинарах, которые кандидаты провели перед съездом.
— Но они нигде не публиковались?
— Нет.
— Я общался с людьми, сопереживающими изменениям в партии ЯБЛОКО. И они возмущались — почему не было публичности? Шлосберг — единственный кандидат, который делал все публично: у него было что-то вывешено в блоге до съезда, появлялась информация во время съезда, ну и после. Больше ни у кого ничего не было. В частности, у Слабуновой ничего не было написано. С чем это связано? Вроде бы люди ждут открытости, транспарентости в том числе в электоральных внутрипартийных процессах.
— Во-первых, отсутствие публичности связано со стремительностью происходящего. Во-вторых, Лев Маркович, наверное, изначально рассматривал свое выдвижение в качестве кандидата на пост председателя и заблаговременно к этому готовился. Для меня мое выдвижение было неожиданным. И даже в тот момент, когда меня выдвинул Григорий Явлинский, я не взяла самоотвод, поскольку подумала: партия демократическая, хорошо, пусть я для списка буду.
— Но получилось в итоге не совсем так… Программу пришлось формулировать «на коленке»?
— Нет, почему.
У меня было и есть видение того, что и как нужно делать в партии.
Я выступала и на съездах, и на федеральном совете, и на политкомитетах. Просто в силу того, что сама я для себя эти планы не выстраивала, я заранее не готовила каких-либо документов для этой темы. И до последнего момента я смотрела, как будут разворачиваться события. Я уже много раз говорила, что я — человек команды. В своем лицее я исповедовала командный принцип. Зачастую было так, что команда давала поручения мне. При том, что я директор и я должна была раздавать поручения. Но иногда коллеги говорили — Эмилия Эдгардовна, лучше вас это не сделает никто. И не важно, есть ли у меня силы и желания или нет, если команда считает, что это могу сделать только я, значит, я откладываю все остальное, не сплю три ночи, но я это делаю. Точно так же и здесь. Когда я увидела, что от одного политкомитета к другому команда все больше считает, что я должна выполнять эту задачу, я, как человек, переживающий за общие результаты и за состояние команды, за дело, которым команда занимается, осознаю эту ответственность, доверие и выполню ту задачу, которую мне команда приставила.
— Звучит логично. Я недавно беседовал с одним из ваших учеников. Он политолог, весьма авторитетный. Мы с ним обсуждали ваше избрание, и он сказал, что ему очень интересно было бы узнать, происходила ли какая-то внутрипартийная борьба кандидатов? Как-то строилась работа с электоратом от того момента, когда вашу кандидатуру выдвинули, и до момента съезда? Вы говорите, что людей становилось все больше. Но на каком основании они принимали то или иное решение в вашу пользу? Вот я вам эти вопросы адресую.
— Насколько я видела, это происходило поступательно, непосредственно на съезде: постепенно все больше однопартийцев поддерживали идею о моем избрании председателем. Первый очень важный этап съезда — это момент обсуждения внесения изменения в устав, касающийся ограничения двумя сроками пребывания на посту председателя. Значительная доля делегатов съезда (я сама так считала) полагали, что на этом этапе — перед выборами в Госдуму и тем более будущими президентскими выборами — на пост председателя должен вернуться сам Явлинский. И с таким настроением приехали очень многие делегаты на съезд. 25 человек выступили в этой дискуссии. И я сама для себя вела социологию — 13 человек были за ограничение сроков, 10 были против, а два не определились, но по накалу эмоций эти 10 пересиливали большинство. И к концу дискуссии не было никакой уверенности, что за поправку проголосуют. А ее надо было 2/3 проголосовать, чтобы она была принята. И заключительное слово Явлинского с его силой убедительности и мотивацией, и особенно та последняя ключевая фраза, когда он с такой болью сказал, что «я бы не хотел, чтобы российское общество сделало вывод, что ЯБЛОКО обломало зубы на этой поправке», она вдруг развернула съезд кардинально так, что поправка прошла и еще с запасом голосов.
И вот после того, как было принято это решение и стало понятно, что ни Митрохин, ни Явлинский уже участвовать не могут, непосредственно произошло выдвижение, и каждый кандидат выступил со своей программой и возник второй тур; там расклад голосов сложился таким образом, что те, кто планировал голосовать только за Явлинского либо за Митрохина, именно они проголосовали за меня. Возможно, я не очень точно сейчас отвечаю на этот вопрос. Но, находясь в президиуме и ведя дискуссию, не находясь внутри зала, я, может быть, каких-то движений не почувствовала, но борьбы как таковой, как столкновения групп сторонников, ее не было в явном виде.
— И тем не менее. У Шлосберга была сильная позиция. Он готовился заранее. Это было совершенно ясно. И при этом уже в первом туре вам не хватило совсем немного, чтобы победить. А во втором отрыв был огромным. Как вы это себе объясняете? Только тем, что Явлинский и Митрохин лишили себя права на выдвижение, поддержав вашу кандидатуру?
— По большей части да.
Консолидированная позиция Митрохина и Явлинского, который на съезде обратился с призывом поддержать мою кандидатуру, сыграла определяющую роль.
А во-вторых, та мотивировка, которая звучала кулуарно во время съезда среди тех, кто поддержал мою кандидатуру и в комментариях уже после, была такая: быть героем и управлять партией — это несколько разные вещи. Видимо, совокупность тех доводов, что прозвучали у Явлинского и Митрохина, и тех, кто поддерживал мою кандидатуру изначально, а также программные позиции и мое прошлое и настоящее, и политическое и управленческое, наверное, и определили такой результат.
— А можно где-то с программой ознакомиться?
— В письменном виде ее нет. Если только в записи самого съезда, а также записи вебинара перед съездом. Я выделяла три основных направления деятельности на этом этапе. Первая — внутрипартийная работа, партийное строительство и развитие самой партии как организации. Второе направление — продвижение партии. Третье — подготовка к выборам.
Если говорить о первом направлении, то я говорила о том, что, предлагая политическую альтернативу, отвечая на запрос общества о сменяемости власти тем, как был на съезде решен вопрос об ограничении сроков пребывания на посту председателя, партия должна ответить и на другой запрос общества — на повышение качества управления — и стать образцом современного управления и самоорганизации. Партия — это сетевая горизонтальная структура (в условиях, когда у нас усиленно все стягивается в вертикали, — тип структур, которые должны остаться в ХХ веке), эффективность которой определяется каналами коммуникации, обратной связи, глобальной координацией, целеполаганием и командными принципами работы. То есть партия-команда. Важной задачей является партийное строительство и укрепление региональных организаций.
— Современные сетевые структуры невозможно создавать только прежними методами, придется осваивать новые технологии коммуникации.
— Совершенно точно. Вторым важным направлением является продвижение партии в общественно-политическом пространстве, для чего нужно использовать весь комплекс соответствующих современных технологий. Необходимо понятно и доступно донести наши программные положения до всего общества, дифференцировать их с привязкой к запросам целевых групп. Будем работать с общественными группами, профессиональными сообществами, лидерами общественного мнения. Для продвижения партии планируем использовать все трибуны, социальные сети.
— Но все же важнейшая тактическая задача — эффективное прохождение электорального цикла, участие в выборах в Госдуму…
— Да, подготовка к выборам — это важнейшее направление. Уже ведется большая работа, секретов раскрывать не буду. Здесь будут и традиционные методы использоваться, и новые, непривычные, тоже.
— Много комментариев, экспертных в том числе, появилось после выборов. Суть их в том, что Слабунова — это кандидатура компромиссная, то есть на баррикады не полезет, что если был бы Шлосберг, то, наверняка кремлевская администрация ЯБЛОКО «замочила» бы на будущих выборах. И что партии нужен был человек спокойный, вроде Слабуновой…
— …которую кремлевская администрация замочила на выборах мэра Петрозаводска? [смеется]
— Ну, может быть, мало кто эту историю знает в подробностях…
— За три дня до того, как меня сняли с этих выборов, приезжали представители этой самой администрации. Они были посланы, чтобы оценить степень моей опасности на выборах. По крайней мере, люди назвали себя представителями Кремля, и это были весьма известные люди, сомневаться особо не приходилось. В самом конце нашего разговора этот человек задает мне вопрос: победит ли Ширшина в том случае, если меня снимут с выборов? Я тогда не могла сказать, что она победит, хотя была в этом абсолютно уверена. Но тогда оставался еще день, когда была возможность снять и Ширшину с выборов. И я сказала, что я сделаю все для того, чтобы не выбрали действующего мэра, единоросса Николая Левина. Немного увела опасность от Ширшиной. На следующий день Верховный суд Карелии меня с выборов снял. Поэтому говорить, что Слабунова не с баррикад, просто. Но это могут говорить люди, которые меня не очень хорошо знают. Я, можно сказать, комитет за отставку Худилайнена возглавляю, вожу в администрацию президента подписи, собранные против него.
— То есть вы утверждаете, что никакого «разрешения» на поддержку вашей кандидатуры Кремль не давал.
— Нет. Никакого кремлевского заговора не было. Все эти конспирологические теории, видимо, появляются от того, что если бы так ситуация выглядела, так было бы привычнее, вписывалось бы в сложившиеся схемы развития событий. Но это на самом деле не так. Явлинский на своей странице уже после Нового года написал, что Слабунова — человек из реальной политики, где каждый день закатывают в асфальт.
Говорить о том, что с моим приходом можно надеяться на какую-то кремлевскую лояльность, не приходится.
— Я думаю, это многих порадует.
— Уж надеюсь.
- Среди ваших трех замов нет Шлосберга. Вы уже говорили о том, что хотели голосовать за него, но потом передумали и не будете объяснять причин. Хорошо. Но почему его нет среди ваших заместителей?
— Повторюсь: мой управленческий принцип — опираться на сильные стороны людей.
Я считаю, что сильная сторона Льва Шлосберга — это глубина, точность и острота его политических оценок, это умение очень хорошо формулировать политические документы.
Это та деятельность, которая нужна в политическом комитете — он вырабатывает всю стратегию, документы, и я считаю, что принципиально присутствие Льва Марковича именно в политкомитете.
— А замы чем занимаются?
— Мы только будем заниматься распределением обязанностей. Но их задача — руководить целым рядом направлений; это тактическая деятельность. Поэтому я даже просила и Николая Рыбакова, и Александра Гнездилова, при том, что они хотели в политкомитет войти, остаться в бюро партии. Потому что бюро партии как раз занимается тактикой, технологией деятельности. На мой взгляд, распределение этих ключевых персон достаточно сбалансировано с точки зрения видов и уровня деятельности. Система управления партии у нас достаточно хорошо выстроена, уровень концептуализации деятельности закреплен за политкомитетом, уровень технологизации — за бюро, здесь же будут заместители присутствовать. Ну и уровень реализации уже за аппаратом и у региональных отделений. Здесь все сбалансировано. Все сильные стороны этих людей нашли свое присутствие именно в тех органах управления, которые им соответствуют.
— И напоследок. Вопрос, который висит в воздухе. ЯБЛОКА не было три созыва в Госдуме. На последних выборах было порядка трех процентов. Считается, что нужно сделать что-то экстраординарное, чтобы ЯБЛОКО попало в Думу. Вы с этим согласны? И что это — экстраординарное?
— Нужно провести мощный ребрендинг партии, мощное продвижение. Политтехнологически нужно сделать прорыв. Это было слабой стороной партии на последних выборах. Я думаю, это все позволит выйти на результат. Но, думаю, и в предыдущих выборах был бы иной результат, если бы у нас были хотя бы относительно честные выборы. На это совсем не приходится надеяться в наших условиях. Поэтому изобретать новое нужно. Это и новая сборка программы, с которой будем выходить на выборы, которая обязательно должна содержать пакет законодательных инициатив, с которыми партия придет в Госдуму, и нужно найти правильную привязку к интересам всех электоральных групп и технологически правильно все действия выстроить.
