В Государственной Думе всего лишь 46 депутатов фракции Яблоко. На выборах 1995 года нашу партию поддержали 6,89% избирателей. Нас физически мало, и далеко не каждое наше предложение принимается Государственной Думой. Бывает и так, что предложения блокируются "левым" большинством Думы только из-за "яблочного" авторства. Но все, что в наших силах сделать, мы делаем, и нам не стыдно перед теми, кто за нас голосовал. Каждый депутат нашей фракции готов отчитаться перед каждым нашим избирателем за предпринятые нами действия.

Хотелось бы более подробно остановиться на деятельности одного из депутатов нашей фракции, который не понаслышке знает о размерах коррупции в высших органах российской власти. Заместитель председателя Комитета по бюджету, налогам, банкам и финансам Виктор Гитин рассказывает о конкретных шагах, направленных на пресечение деятельности чиновников, ответственных за финансовые злоупотребления и преступления, за создание пирамиды внешнего долга, тех, кто замечен в разворовывании кредитов и небескорыстных услугах иностранным кредиторам.

О деятельности министра финансов России Михаила Касьянова.

С 1994 года Михаил Михайлович Касьянов возглавлял в Минфине направление, которое было связано с внешним долгом, его обслуживанием, и в том, что наша страна оказалась банкротом, безусловно, большая доля его личной "заслуги" и тех людей, которые работали под его началом. Нельзя, конечно, сводить столь масштабную проблему к личности одного человека. Огромная вина лежит и на всем правительстве, на разных правительствах, сменявших друг друга и неизменно проводивших недальновидную, провальную политику в сфере внешних заимствований. Но при всех правительствах этот участок работы возглавлял, направлял и содержательно обеспечивал именно Михаил Михайлович Касьянов.

На мой взгляд, назначение М. Касьянова министром финансов – это в определенной степени своеобразная награда за ту работу, которую он провел в предыдущий период в части обеспечения внешних займов Кремля, Управления делами президента (УДП), за то, что закрывал глаза на нарушения, касающиеся бездарного и сомнительного использования заемных средств Управлением делами. Без участия заместителя министра финансов (на тот момент) М. Касьянова в проведении всех этих операций они были бы просто невозможны. Так что речь идет именно о благодарности Кремля за содействие всем операциям с внешними заимствованиями, скандальные плоды которых мы пожинаем сегодня.

Механизм незаконного использования внешних займов

Есть нецелевое использование и есть прямое воровство. В части нецелевого использования можно просто сослаться на акты Счетной палаты, которая неоднократно отмечала, что те или иные займы используются нецелевым образом. По механизму хищений или незаконного обогащения на внешних займах приведу простой пример.

Допустим, оборудование для того же медицинского центра УДП поставляется к нам в страну по линии связанных кредитов по чрезвычайно завышенной цене. Если бы Управление делами или его медицинский центр покупали это оборудование за деньги на конкурсной основе, то можно было бы купить, допустим, не один кардиограф, а два. Но в условиях связанных кредитов и определенных договоренностей цена за поставляемое оборудование становится несоизмеримо большой по отношению к реальной цене. Образующаяся разница, естественно, оседает либо на счетах оператора, который участвует в этих сделках, либо на счетах производителя. Происходит это с молчаливого одобрения получателей данных кредитов – УДП и его медицинского центра. Вся схема "Мабетекса" в части реконструкции зданий работала точно так же и на поставках оборудования. Дальше – дело за следственными, правоохранительными органами, которым следует узнать, какими соображениями руководствовались конкретные должностные лица в Минфине, в УДП, почему те или иные чиновники соглашались на подобные поставки оборудования к нам в страну. Я, конечно же, не следователь и поэтому не буду без суда и следствия называть какие-либо фамилии и номера счетов.

Прокуратура превратилась в орган, прислуживающий Кремлю

По поводу УДП я обращался в прокуратуру неоднократно. Я год находился в переписке с Генеральным прокурором Скуратовым, объясняя ему, что операции по займам в объеме более 300 млн. долларов по медицинскому центру УДП проведены незаконно. В конце концов Генеральный прокурор вынужден был признать: да, эти займы были проведены с нарушением действующего законодательного порядка, касающегося утверждения программы внешнего заимствования. Но прокуратура посчитала нецелесообразным поднимать или решать эти вопросы в тот момент, обосновывая свою позицию тем, что расторжение этих договоров может принести ущерб международному престижу страны. Как только изменилось личное положение г-на Скуратова, он стал самым активным борцом с УДП и с теми самыми нарушениями в сфере внешних займов, о которых я ему писал в течение целого года. Приходится признать, что как только речь заходит о конкретных коррупционерах, конкретных счетах и лицах, то, к величайшему сожалению, наши правоохранительные органы, и в первую очередь Генеральная прокуратура, расписываются в своем бессилии. И пока она не заработает, все разговоры, все публикации на эту тему останутся пустым местом.

В целом прокуратура перестала выполнять те функции, которые на нее возложены, – функции надзора за законностью. И все больше прокуратура становится органом, выполняющим функцию "чего изволите?" по отношению к Кремлю. Это касается не только конкретного Генерального прокурора, но и очень многих должностных лиц в Генеральной прокуратуре. Ушел сегодня из прокуратуры Скуратов, там появились новые начальники, и я снова полгода нахожусь с ней в новой переписке по факту нарушения действующего законодательства М. Касьяновым, теперь уже министром финансов. В его деятельности как должностного лица обнаружен целый ряд откровенных нарушений законодательства. Но Генпрокуратура категорически не хочет рассматривать эти вопросы, сделать предписания по факту нарушения Касьяновым законодательства. Все мои запросы просто переправляются в правительство.

Первая причина запущенности в сфере внешних заимствований сегодня связана с отсутствием в стране органа, который бы надзирал за соблюдением законодательства.

Что может сделать депутат Государственной Думы

Вторая причина касается непосредственно депутатского корпуса. Я никогда перед собой не ставил вообще-то цели разоблачить конкретного коррупционера, нарушителя финансового законодательства. Это не моя задача. 

Моя задача как депутата и наша задача как фракции все-таки в другом: создать правовые механизмы, при которых расхищение и нецелевое использование бюджетных средств были бы невозможными или в достаточной степени осложненными. Чтобы чиновники не могли бесконтрольно и по своему собственному усмотрению делать с нашими бюджетными деньгами то, что им захочется, в том числе и с внешними займами. К сожалению, полностью реализовать эту задачу нам не удалось. Но работа, которую Яблоко проделало за три года, колоссальна. Когда мы в 1996 году пришли и начали этим заниматься, на всей этой теме стоял гриф "Совершенно секретно". Хоть какой-то информацией о происходящем в этой сфере вообще обладали, может быть, полтора десятка самых высокопоставленных лиц в стране. Приходилось начинать с нуля. Мы добились рассекречивания информации, создали за это время некий механизм публичного обсуждения внешних заимствований в Государственной Думе. Мы добились того, что на протяжении последних двух лет происходило уменьшение внешней задолженности страны на конкретные суммы. Причем изъятия эти относились к наиболее одиозным кредитам, вызывающим большие сомнения в части своей эффективности, имеющим потенциально большой риск разворовывания. Речь идет о сотнях миллионов долларов, которые мы сэкономили бюджету страны. Это, конечно, не решение всех проблем. Но учитывая, как запущена была вся ситуация, мы сегодня совершенно честно можем сказать, что три года мы провели не зря. 

Скандал с "Бэнк оф Нью-Йорк" – лишь частный случай

Сегодня все сконцентрировались вокруг обсуждения скандала с "Бэнк оф Нью-Йорк" и займами МВФ, который приобрел большое политическое звучание. Считаю, что это лишь частный случай. На самом деле самую большую задолженность мы имеем не перед американской стороной, а перед Германией, причем по связанным кредитам, то есть по таким кредитам, для которых неэффективное или воровское использование было характерно больше всего. Через прямое завышение цен, причем не на проценты, а очень часто в несколько раз, страна получала кредиты на самом деле гораздо меньшие, чем было обозначено в контрактах. К примеру, мы получали оборудование, оцененное в 50 млн. немецких марок, при его реальной стоимости, допустим, 20 млн. марок. В структуре российского долга – это самый большой объем. И этой темой пока что еще не занимались.

Следует разобраться с тем, что именно страна получила. И тогда выяснится, что это было, условно говоря, не 20 млрд. долларов, а в реальном выражении 10 млрд. и меньше. Объективно всплывут фамилии, фирмы, структуры: должны же были эти недостающие колоссальные суммы где-то у кого-то осесть. И я думаю, что там мы получим еще много скандалов с разными фамилиями, как российскими, так и немецкими. Ведь в скандалах, связанных с отмыванием денег в Америке, использованием кредитов Всемирного банка и МВФ, также фигурируют чиновники из того же самого МВФ и ВБ. Приведу маленький пример. В договоренностях по кредитам ВБ официально предусмотрена оплата консультантов, в основном американских. Так вот, по проверкам Счетной палаты, оплата иностранных консультантов очень часто превышает тысячу долларов в день. В отдельном случае оплата одного иностранного консультанта составила 479 тыс. долларов (за полгода). Становится понятно, что деньги получают и разворовывают не только российские чиновники.

До этого я говорил о финансовых ресурсах, которые страна брала в долг. Но есть долги третьих стран России (или бывшему Советскому Союзу). Здесь, что называется, "еще конь не валялся". До сих пор эта проблема остается закрытой сферой Минфина, и вокруг нее происходят самые невообразимые манипуляции. На мировом рынке государственных долговых обязательств Россия действительно является одним из самых больших кредиторов третьих стран. Долги очень разные. Есть ликвидные и неликвидные. К примеру, долги Индии или Бангладеш, которые более или менее расплачиваются, пусть даже товарными поставками, – это ликвидные долги. А вот долги Никарагуа или коммунистической Кубы – это долги безнадежные. Так вот, то, о чем сегодня пишут средства массовой информации, относится к этой сфере. Понятно, что в условиях такой сложной дифференцированности и отсутствия контроля со стороны Госдумы и иных органов власти возможны самые невообразимые манипуляции в недрах Минфина. Нас очень мало, руки у нас до этой сферы еще не дошли. Но думаю, что в следующей Думе мы разберемся и с этими долгами. Общей информацией мы уже обладаем. У меня есть данные о состоянии этих долгов, о процессах и нарушениях, которые там происходят. А что касается конкретных персоналий, я думаю, негоже депутатам заменять следователей и прокуроров. Надо просто добиться, чтобы прокуратура наконец-таки заработала. Вот в чем проблема.

После июня 2000 года ситуация должна кардинально измениться

Я считаю (в этом отношении я пессимист), что никакое плодотворное сотрудничество между правоохранительными органами США и нашими до июня 2000 года в принципе невозможно. Потому что я не представляю себе, как заместители Генерального прокурора, которые получают на миллион долларов квартиры от руководителя УДП Пал Палыча Бородина, будут предъявлять обвинения этому самому Пал Палычу Бородину. Это нонсенс. В этой ситуации я не верю, что до июня 2000 года появятся действительно плодотворные результаты, но не со стороны американских следователей, а наших. Для начала они как минимум должны отказаться от подкормки со стороны Кремля.

Тем не менее я верю в то, что после июня 2000 года ситуация должна кардинально измениться, и не потому, что придет какой-то выдающийся суперпрезидент, который одним мановением руки наведет порядок, – это иллюзии. Просто любой нормальный, вменяемый президент (либо вменяемое правительство) в июне 2000 года вынужден будет решать две кардинальные проблемы: радикальная налоговая реформа и урегулирование проблемы внешней задолженности. Без решения проблемы внешнего долга любые реформы в стране окажутся бессмысленными. В течение ближайших десяти лет наши платежи по внешнему долгу составят не менее 14 млрд. долларов ежегодно. А весь годовой бюджет эквивалентен 20 млрд. Не случайно Явлинский неоднократно заявлял: мы – страна-банкрот. Новые власти объективно будут вынуждены решать эту проблему. А для того чтобы ее решить, придется разбираться со всем, что наворотили такие выдающиеся чиновники и финансисты, как Михаил Михайлович Касьянов – созидатель пирамиды внешнего долга, Пал Палыч Бородин – основной держатель российской собственности за рубежом и получатель доходов от этой собственности, и др. 

Какой должна быть система получения и возврата внешних займов, чтобы она была прозрачной, чтобы не возникало этих "черных дыр"?

Я думаю, что мы дошли до такого состояния, что о внешних займах на какое-то время нужно прекратить говорить вообще. Поэтому не случайно в проекте бюджета Яблока на 2000 год предусмотрена мера по приостановлению займов. Мы перешагнули – пользуясь морской терминологией – ватерлинию, после чего корабль может потонуть. Нам надо остановиться. Можно было говорить о каком-то изменении системы, когда мы только начали этим заниматься. Кстати, мы такие предложения делали в 1995–1996 годах. Сегодня уже все. Чтобы было понятно, я приведу еще один пример. В прошлом году нами было занято за рубежом (без учета кредитов МВФ) порядка 20 млрд. долларов, а ведь бюджет 1999 года примерно равен этой величине. Если бы эти деньги в 1998 году не растранжирили, то страна могла бы жить без налогов и без федерального бюджета – просто на эти деньги. На кризисную конвертацию ГКО в евробонды ушло только 6,5 млрд. долларов. Где же остальные? Попытки списать все на кризис неубедительны. Распыление 20 млрд. долларов не объяснишь кризисом и необходимостью покрытия дефицита бюджета. Ведь не может же дефицит бюджета быть равным годовому бюджету! В этих условиях нет иного выхода, как приостановить всякое получение новых займов.