Проблемы СРП. Реальные и мнимые

Осенью 2002 г. сразу несколько изданий, как о важном событии, сообщили, о том, что Экспертный совет по металлургии при Комитете по промышленности Госдумы подготовил пакет поправок в Закон о СРП. Умолчав о том, что эти предложения уже рассматривались в той же Госдуме, в частности, в ее Комиссии по правовым вопросам СРП, и были отвергнуты, как несостоятельные…Попытки «осчастливить» российских подрядчиков часто достигают противоположного результата – ведут к прямому запрету на деятельность.

Особое негодование «защитников» вызвало в 2002 году сообщение о том, что швейцарский концерн АББ подписал с «Эксон нефтегаз» контракт на 978 млн. долл., в рамках которого дочернее предприятие АББ - Московский офис ABB Lummus Global и ведущий Российский проектный институт - ВНИПИнефт будут отвечать за проектирование береговых построек, осуществлять взаимодействие с российскими проектными институтами, получать требующиеся разрешения, переводить необходимую документацию, контролировать все поставки и сам процесс строительства.

Как известно, согласно закону «О СРП» в редакции до 2003 года не менее 70% заказов инвестора должно было достаться российским юридическим лицам, а не российским производителям. Поэтому если АББ будет поставлять оборудование через местную «дочку» - этого было бы достаточно даже для того, чтобы уложиться в официальную квоту. В связи с этим высказывалось опасение, что такой контракт – свидетельство «несовершенства закона», а примеру Эксон могут последовать и другие инвесторы. Некоторые специалисты увидели в заключенном контракте с западной компанией «противоречие главной идее СРП - долгосрочным инвестициям в Россию». 

В связи с представленным законопроектом возник ряд вопросов. Насколько удачно выбран способ защиты интересов отечественных подрядчиков? Ведь если инвестор не сможет в рамках того или иного проекта выполнить 70%-ная квоту, то соглашение не будет заключено, а значит, проект не состоится. Следовательно, российские подрядчики лишатся заказов на миллиарды долларов, которые были бы реальны. При фактическом осуществлении проекта с долей участия российской промышленности 50% или 60% загрузка российских предприятий и занятость работников будет гораздо выше, чем в нереализуемом проекте с российской составляющей равной 70%. Поэтому подход должен быть разумным.

В 2002 г. в рамках проекта «Сахалин-1» подряды были переданы более чем сотне российских компаний, включая следующие:

Поскольку проект не вышел на уровень 70% заказов российским подрядчикам (да еще на годовом уровне, как того требует нынешняя редакция закона «О СРП»), то очевидно, такой проект не мог бы состояться. Следовательно, перечисленные выше российские подрядчики не получили бы заказы от компании Эксон. По сути, это - перечень потенциальных жертв бездумного протекционизма.

Следует ли остановить подготовку к реализации тех проектов, для которых в России не производится необходимого специального оборудования, или если российские подрядчики не поспеют за ростом спроса со стороны нефтяников и газовиков? Будет ли стимулировать российских производителей к повышению качества услуг или расширению номенклатуры производимых товаров подобное ограничение конкуренции со стороны иностранных подрядчиков? Не приведет ли оно к технологическому отставанию российских производителей от их зарубежных конкурентов? 

Для большинства проектов выполнить 70%-ную квоту – не проблема. Например, по Северо-Астраханскому проекту предполагается, что российская промышленность получит 90% заказов (на 10,7 млрд. долл.), а по Самотлорскому – 85% оборудования и т.п. Следовательно, запись о 70% отечественного оборудования непосредственно в законе «О СРП» является избыточной. Наличие такой квоты может помешать только тем регионам, которые удалены от российских промышленных центров и приближены к зарубежным. Например, Сахалинской или Калининградской областям. Следовательно, для одних инвесторов норма о 70% не является стимулом к использованию отечественного оборудования, а для других - может оказаться непреодолимой преградой при реализации соглашения. Поэтому 70%-ная квота – это символ дискриминации отдельных субъектов РФ, причем именно тех, которых особенно нуждаются в государственной поддержке.

Что предлагал заявленный законопроект? Введение квоты на приобретение отечественного оборудования «в течение оговоренных в соглашении периодов времени или стадий работ» не представляется обоснованным: в момент заключения соглашения, когда такая квота должна быть установлена, далеко не всегда можно определить технологическую схему разработки и необходимые для этого технические средства, методики и оборудование. Реализация проектов в недропользовании не случайно обычно предусматривает периоды геологического изучения и разведки, когда уточняются и технологическая схема разработки, и объем запасов и многие другие вопросы. А положение о том, что в случае нарушения условий соглашения следует уменьшать долю продукции, передаваемой в собственность инвестора для возмещения его затрат, приведет в случае ее принятия к дискриминации инвесторов, работающих по обычной модели СРП, по сравнению с инвесторами, реализующими проекты с «прямым» разделом, при котором само понятие «компенсационная продукция» отсутствует. 

Наконец, было предложено ввести карательные санкции в виде уплаты неустойки в размере двойного недовыполнения обязательств за невыполнение обязательств по размещению заказов среди российских подрядчиков: если инвестор обязался закупить российского оборудования на сто миллионов долларов в течение десяти лет, а закупил его лишь на девяносто, то он обязан заплатить государству штраф в размере двадцати миллионов долларов. Не представлено никакого обоснования размера штрафа, который предлагают ввести авторы законопроекта (как нет ясности и с базой для его расчета: если контракты не заключены с российскими производителями и поставщиками, то, как определяется их стоимость). Вообще введение санкций в виде уменьшения компенсационной продукции в принципе нереально – такое СРП никогда и ни с кем заключено не будет. Инвестор не согласится с тем, чтобы возмещение затрат не было полным. Кроме того, ни одно финансовое учреждение, включая и российские банки, в таких условиях не предоставит кредит. 

Следует отметить, что в международной практике используются куда более цивилизованные методы защиты национальных производителей, которые не наносят ущерба государству (ограничивая конкуренцию, снижая качество товаров и в целом отрицательно влияя на инвестиционный климат), но, напротив, способствуют росту национальной экономики. Конечно, наши подрядчики должны «втянуться в процесс» - многим российским предприятиям даже при поддержке правительства потребуется немало времени, чтобы подстроить свои возможности под требования международных стандартов и работать «на равных» с иностранными компаниями. Что, в конце-концов, означает норма в семьдесят процентов? Она означает ровно следующее: я как государство ничем помогать российскому производителю не хочу - это долг инвестора. Моя хата с краю. 

Кроме того, наличие указанных квот в законе «О СРП» неизбежно создаст для России проблемы при ее вступлении в ВТО. Поэтому попытки совершенствования негодной квоты о 70% подобны мартовской новогодней елке с осыпавшимися иголками – ее давно пора выбросить, а хозяин все навешивает на нее колокольчики… В число мер, запрещенных соглашением TRIMS, входит требование, чтобы предприятие с иностранными инвестициями использовало в порядке, предписанном национальным законодательством, определенную долю национальных товаров, для производства своей продукции. Поэтому, планируя вступление России в ВТО, нам необходимо помнить, что указанные меры квалифицируются как противоречащие уставу этой организации, в частности статье III «Национальный режим» и статье XI «Запрещение количественных ограничений». Присоединение к соглашению TRIMS является обязательным при вступлении и при членстве в ВТО. Ведение подобных защитных мер внутреннего рынка, через механизмы ГАТТ/ВТО будут автоматически вызвать ответные меры со стороны зарубежных государств, продукция которых попала под российские ограничительные санкции. В итоге вместо стимулирования и повышения конкурентоспособности российских предприятий, для российского производителя экспортный рынок будет закрыт. Поэтому с какой стороны не смотри, введение мер тарифного и иного внешнеторгового регулирования по «защите» внутреннего рынка по некоторым видам оборудования является тупиковым решением существующей проблемы.

Законотворческие потуги «экспертов-металлургов» на самом деле послужили лишь поводом, чтобы по возможности поставить под сомнение полезность СРП для России, эффективность и жизнеспособность соответствующих инвестиционных проектов. Согласно контракту «Эксон-АББ» работы по контракту включают проектирование, поставку материалов, оборудования и строительство береговой части нефтегазодобывающего комплекса и вспомогательных сооружений для трех буровых площадок. 

Сразу вслед за объявлением об этой громкой сделке в российской прессе появились многочисленные публикации. Смысл их за небольшим исключением сводился к следующему: нам обещали деньги и пронесли «мимо рта». Заголовок одной из статей был особенно красноречив: «СРП – смерть российском производителям». Одни комментаторы демонстрировали свою досаду, другие - злорадствовали: мол, а что мы говорили. В уважаемых изданиях появились публикации откровенно подстрекательские: «Похоронить существующие СРП уже вряд ли удастся, но у чиновников есть все основания всячески мешать этим проектам – нынешним и будущим». 

Не поленились в очередной раз объяснить, в чем же состоят эти льготы: оказывается, уникальность режима СРП в том, что «инвестору удается застраховать себя от всех политических рисков на весь срок реализации проектов», «ни количество налогов, ни их ставки не будут расти вне зависимости от настроений правительства и депутатов», «в таких тепличных условиях инвесторам грех жаловаться на «нелиберальные» ограничения», т.е. стабильность – норму для ведения бизнеса в очередной раз выдали за привилегию. Уровень состоявшегося по горячим следам обсуждения был таков, как будто речь шла о дележе клада или наследства. Однако, подряды - это не дарственная, за них нужно уметь бороться. Поскольку событие произошло действительно неординарное - 1 млрд. долларов делят не каждый день, нужно разобраться, что же случилось на самом деле.

Контракт ЕРС-1 рассчитан на срок до 2007 г. АББ была выбрана на конкурсной основе в качестве подрядчика по проектированию, материально-техническому снабжению и строительство. Компания как главный подрядчик осуществляет административную и координационную функцию, размещая субподряды с согласия «Эксон Нефтегаз», который в свою очередь заверяет, что будет стремиться обеспечить максимальное российское участие. При этом Совместный комитет по российскому участию – специальный комитет Рабочей группы УГО и «Эксон Нефтегаз» - будет ежеквартально рассматривать намечаемые подряды и списки участников конкурсов. АББ должно разместить среди других компаний на конкурсной основе примерно 80% объема работ. К настоящему времени 64% работ по проекту «Сахалин-1» передано на подряд российским компаниям, а планируемые подряды по контракту ЕРС-1 должны увеличить долю российского участия.

На утверждения, что иностранный инвестор не заинтересован размещать свои заказы в России, и АББ будет поставлять материалы и оборудование из Кореи, Японии или Хьюстона, в АББ отвечают, что в аналогичных тендерах участвовали Шелл, Бритиш Петролеум и другие, но никто из них никогда не сетовал на необъективность. 
В тендерах будут участвовать и десять российских «дочек» АВВ. Кто они? Например, в состав концерна АББ входит ООО «АББ Автоматизация» – российский разработчик и производитель электротехнического оборудования. Главное производство и центр научных разработок «АББ Автоматизация» находятся в столице Чувашии – г. Чебоксары (на нем около 400 специалистов, среди которых 25 докторов и кандидатов наук). Компания имеет офисы и региональные представительства в Чебоксарах, Москве, Санкт-Петербурге, Иркутске, Сургуте. Свыше 10 монтажных и наладочных предприятий в разных регионах страны помогают обеспечить совместную поддержку заказчика в монтажных, шеф-монтажных и наладочных работах по установке оборудования. Вот такой «иностранец». Или другая «дочка» - «АББ ВЭИ Метроника», которая была образована в 1994 г АББ и Всероссийским Электротехническим Институтом (ВЭИ), в том числе, для производства многофункциональных микропроцессорных счётчиков электрической энергии АЛЬФА на заводе в Москве. Это - не российские производители? А «АББ Мосэлектрощит», «АББ Москабель» и другие им подобные?

Дело не в том, что не нужно проверять деятельность оператора и ли не пробивать, лоббировать интересы «своих», т.е. максимально использовать приход инвестора, чтобы увеличить рабочие места в России, на Дальнем Востоке, на Сахалине. Проблема в другом – нельзя, просто стыдно все время демонстрировать изначальную предвзятость к инвестору, нельзя все время кричать: «Судью на мыло!».