Тема, вынесенная в заголовок, была заявлена Михаилом
Ходорковским для выступления на конференции «Поглощения
и слияния в ТЭК России» в Москве 3 июля 2003 года.
Обсуждение режима СРП в контексте с поглощениями и
слияниями активизировалось после объявления о сделке
между крупными нефтяными компаниями – английской Бритиш
Петролеум (ВР) и российской ТНК. «Значит, глобальные
нефтяные компании готовы работать в России на общих
условиях», - говорили одни. Другие, не церемонясь,
выносили приговор: «Приход в страну Бритиш Петролеум
выбил последние козыри из рук лоббистов СРП». Ход
их мыслей был созвучен многим публикациям, появившимся
в это время: привлечение стратегических инвесторов
не под конкретные месторождения, а для совместной
работы с российскими компаниями на перспективу – вот
наиболее разумный путь интеграции мирового капитала
в нашу экономику: «Продажа солидным иностранным инвесторам
части активов российских сырьевых компаний выгодна
и России, и нашим зарубежным партнерам». Какова же
все-таки взаимосвязь между СРП, с одной стороны, и
поглощениями и слияниями, с другой?
Британская корпорация, как известно, пообещала заплатить
ТНК 6,75 млрд. долл. за участие в создании на паритетной
основе новой нефтяной компании. Однако при ближайшем
рассмотрении выясняется, что эта крупнейшая за всю
постсоветскую историю корпоративная сделка свидетельствует
не столько об улучшении в глазах ведущих иностранных
компаний инвестиционного климата в нашей стране, сколько
об их трезвом расчете на режим СРП. Дело в том, что
ВР, несомненно, учитывала: на условиях СРП она сможет
разрабатывать по линии Сиданко - Ковыктинское месторождение,
по линии ТНК - Самотлорское и Красноленинское месторождения
и Уватский проект (а в перспективе еще и проект «Сахалин-6»),
а также месторождения в рамках проектов «Сахалин-4»
и «Сахалин-5». Итого – 7 (семь!) потенциальных СРП.
А без СРП вся сделка для ВР резко обесценивается:
участки недр передали, а возможность вести их разработку
эффективно заблокировали.
Таким образом, критики СРП ухитрились «не заметить»,
что именно сделка ВР-ТНК дала в руки сторонников СРП
весомые козыри. Компания ТНК выбрала одну модель поведения
– закрепления активов через подготовку СРП, ЮКОС –
другую: борьба с СРП, идя на конфликт едва ли не со
всем бизнес-сообществом. Обе компании преуспели в
улучшении менеджмента, в повышении капитализации,
но ТНК спокойно решил свои задачи и выгодно продал
акции БиПи, а ЮКОС спровоцировал конфликт, который
сыграл свою роль в возникновении проблем у компании.
А консультанты ЮКОСа в этот период выбрали ложную
мишень - занимались науськиванием на борьбу с режимом
СРП, оказав тем самым медвежью услугу руководству
компании.
Сегодня нефтяные компании уже не стоят перед выбором:
приобретать существующие предприятия с их лицензиями
на месторождения, заниматься собственными поисками
или вкладывать средства в повышение отдачи действующих
месторождений? Лучше всего – приобретать, сложнее
– повышать нефтеотдачу, в самом крайнем случае – искать
самим новые месторождения.
Использование механизма СРП за счет установления
гибких пропорций раздела продукции позволяло учитывать
горно-геологические особенности каждого конкретного
месторождения. Поэтому для ЮКОСа кампания по ограничению
использования режима СРП в стране довольно логичное
продолжение политики установления налогового единообразия
на Руси. Фактически 26 глава НК создала преимущества
именно для ЮКОСа и в то же время ослабила его конкурентов,
которые в случае падения цен на нефть оказываются
удобными объектами для поглощения. Заодно, как казалось,
обеспечивалось и повышение собственной капитализации
путем подталкивания крупных иностранных инвесторов
к слияниям с российскими вертикально-интегрированными
компаниями – единственная возможность доступа к запасам.
А как разрабатывать эти запасы, новые хозяева будут
обсуждать с властями потом… Заявления М.Ходорковского
о желании выйти из профильного бизнеса в ближайшие
пять лет во-многом объясняют стратегию ЮКОСа в последние
два-три года – стремление создать конкурентные преимущества
на ближайшие годы для выгодной продажи собственного
бизнеса.
Кроме того, хозяин ЮКОСа утверждал: «Низкая капитализация
делает отечественные компании легкими объектами поглощения,
ограничивает их конкурентный потенциал по сравнению
с западными конкурентами. Поэтому режим СРП подрывает
энергетическую безопасность России». Однако, «легкими
объектами поглощения» компании делает их недооценка
фондовым рынком, а не их цена сама по себе. СРП обеспечивает
нефтяным компаниям привлечение кредитов на выгодных
условиях, т.е. позволяет получить необходимые для
разработки крупных проектов оборотные средства. Понятно,
что надежды на доходы от разработки таких месторождений,
а значит и рост, при прочих равных условиях, дивидендов
только подталкивает курс акций вверх, но никак не
снижает капитализацию. Кроме того, энергоснабжение
Европы обеспечивают транснациональные нефтяные компании,
и никто не говорит о подрыве энергетической безопасности
европейских стран. Компании действуют согласно законам
принимающих государств. И не надо пугать мифами из
арсенала сталинского железного занавеса. Если завтра
владельцы ЮКОСа продадут свою компанию иностранцам,
это событие не подорвет безопасность государства.
Иначе нужно было бы ввести соответствующие ограничения
на продажу акций, что незамедлительно обрушило бы
фондовый рынок. И наоборот, если, например, ЮКОС купит
BP, то это никак не подорвет безопасность Великобритании.
Миграция капитала из отрасли в отрасль осуществляется
путем сооружения предприятия в другой отрасли либо
приобретения там компании вместе с уже существующими
активами. Второй способ – через поглощения и слияния
- бывает предпочтительнее по нескольким причинам.
В первом случае может быть упущено время благоприятной
хозяйственной конъюнктуры. Кроме того, приходится
начинать дело как бы на пустом месте, тогда как во
втором случае проблема преодоления отраслевых и региональных
барьеров стоит менее остро. Наконец, не возникает
необходимости незамедлительного, кардинального передела
рынка, что могло бы сопровождаться разорительной конкурентной
борьбой. Появление нового конкурента для остальных
компаний протекает более мирно, оно их почти не затрагивает,
поскольку число действующих предприятий отрасли остается
прежним, меняется лишь «вывеска». Недавний пример
- 13 мая Marathon объявила о приобретении Ханты-Мансийской
нефтяной компании (ХМНК) за чуть более 275 млн долл.
Официально владельцем ХМНК будет специально зарегистрированная
для этого «дочка», которая сохранит и название, и
организационную структуру прежней компании - отчасти
для того, чтобы снять вопросы по переоформлению лицензий.
Настоящее название компании - Khanty Mansiysk Oil
Corp. (КМОС), поскольку зарегистрирована она в американском
штате Делавэр, известном своими налоговыми льготами.
Утверждалось, что слияние ЮКОСа и Сибнефти - очередное
проявление закономерного, действующего в мировом масштабе
процесса централизации капитала. Ситуация на мировом
рынке меняется, и тенденции к слияниям характерны
для нефтяной промышленности повсюду. Поэтому и в нашей
стране нужно создавать компании, которые были бы конкурентоспособными
не только по российским, но и по международным меркам.
Лидерами нового объединения были сразу же заявлены
амбициозные задачи: разработка новых месторождений,
в том числе на шельфе и в Восточной Сибири, увеличение
добычи и переработки, транспортировка, включая строительство
нефтепровода в Китай и т.п. Остается вопрос: что мешало
до сих пор этим и без того немаленьким компаниям добиваться
всех этих целей на условиях проектного финансирования?
И вот тут вновь вспоминается СРП. Выясняется, что
поглощение - лишь предпосылка для осуществления прямых
инвестиций, а затем новая компания, определяя направления
вложения капитала, будет вынуждена учитывать инвестиционный
климат. И довольствоваться малым и наименее рискованным,
если этот климат плох.
Слияние двух противников СРП - единственного в России
эффективного инвестиционного режима – ЮКОСа и Сибнефти
превращает их в одного. Зато какого! Да и будет ли
кого-то интересовать в ближайшие несколько месяцев
инвестиционные режимы вообще и СРП, в частности. На
наших глазах стремительно формируется новая структура
главной для России – нефтяной отрасли экономики. Вот
новые хозяева компаний как раз и сосредоточатся на
решении неотложных вопросов развития отрасли и привлечения
в нее прямых инвестиций.
Укрупнение компаний на Западе и у нас происходит
на принципиально разной основе: сохранения конкуренции
и подавления ее остатков. Конечно, само по себе укрупнение
далеко не синоним монополизации. Еще в начале
прошлого века за рубежом деятельность антимонопольных
органов стала направляться не на ограничение роста
компаний, а на противодействие проявлениям монополизации.
Теоретически, и в России в тени гигантов могут успешно
работать небольшие компании. Но на практике все далеко
не так благостно. В США треть нефтедобычи обеспечивают
мелкие компании, а у нас прошлогодние 7% - доля «малышей»
в национальной добыче нефти - могут оказаться рекордом,
который еще не скоро будет побит. Нынешняя серия приобретений
(Северная нефть, Славнефть, сделки ВР-ТНК и ЮКОС-Сибнефть)
заставляет задуматься о судьбе таких компаний, как
Сургутнефтегаз, Татнефть, Роснефть...
С трудом, но в Россию приходят иностранные компании.
И самые крупные российские компании будут стремиться
продать свои активы могучим иностранцам, которым для
таких приобретений потребуются огромные средства.
Остается только чуть подождать, чтобы понять, какое
место в российской нефтянке займут British Petroleum,
ExxonMobil, Shell, ChevronTexaco и другие. «Дело ЮКОСа»
затормозило этот процесс, но не заблокировало. Зарубежные
гиганты покупают другие нефтяные компании в первую
очередь, чтобы иметь возможность заниматься своим
прямым делом – разработкой месторождений. А не играть
на недооценке активов, на перепродаже компаний.
Нынешние же владельцы ЮКОСа, Сибнефти, ТНК оказались
собственниками нефтяных компаний совсем недавно. Они
строили свои компании на фундаменте советской нефтяной
промышленности и пока в основном только пользовались
этим наследством. И в отличие от иностранцев они все
время были не в ладу с собой: то ли они стратегические
инвесторы, то ли – портфельные? И до тех пор пока
они не завершат процесс самоидентификации, не перестанут
ощущать себя портфельными инвесторами, инвестиционные
режима типа СРП им будут нужны постольку поскольку.
Поглощения осуществляются с разными целями: создать
плацдарм в другой отрасли или дальнейшая перепродажа
пакета акций. Поэтому психологически против СРП могут
выступать именно специалисты по перепродажам – для
них куда ближе идеология биржевых спекулянтов, а не
инвестирование в производственные объекты.
26 июня 2003, выступая в Лондоне Владимир Путин сообщил,
что две британские компании, BP и Shell, намереваются
вложить в российскую экономику 17 млрд долл. Арифметика
простая: в тот же день представитель Shell, ведущей
компании в консорциуме участников проекта «Сахалин-2»,
объявил о намерении инвестировать в разработку сахалинского
шельфа 10 млрд долл. Еще 6,75 млрд долл. BP обещала
уплатить акционерам ТНК за активы, которые те согласились
внести в совместное предприятие TNK-BP (хотя вчера
эта сумма была скорректирована до 6,15 млрд долл.).
Вот по поводу этой конкретной цифры необходим комментарий.
Как говорил сам Президент «мухи отдельно, котлеты
– отдельно»…
Что касается проекта «Сахалин-2», реализуемого на
условиях СРП, то его участники тратят средства на
реализацию реальных проектов, такие как завод по сжижению
газа или трубопроводы, пересекающие Сахалин с севера
на юг. Огромные подряды получат российские предприятия,
а дороги, связь, трубопроводы и заводы - все останется
Сахалину. Что касается портфельных инвестиций в рамках
сделки ТНК - BP, то деньги получит не российская экономика,
а акционеры ТНК - Михаил Фридман, Виктор Вексельберг,
Герман Хан. Куда они их потратят - их личное дело.
Инвестиции идут вслед за поглощениями (приобретается
объект, чтобы на нем зарабатывать), а никак не вместо
них!
Поглощения стимулируют отток капитала, его экспорт
в другие страны. Заметно разбогатевшие российские
нефтяные компании проявляют большой интерес к топливным
рынкам стран Восточной и Центральной Европы. У ЛУКОЙЛа
уже есть активы в этом регионе, ЮКОС заявлял о желании
приобрести греческую компанию, планы экспансии в Европу
есть и у ТНК (она намерена участвовать в тендере по
продаже 62,99% акций крупнейшего чешского нефтяного
концерна Unipetrol). ЛУКОЙЛ планирует продавать через
свою розничную сеть за пределами страны 3 млн т нефтепродуктов,
для чего необходимо иметь 1000 - 1200 АЗС. Стремление
компании развивать down stream за рубежом объясняется
тем, что производство наших нефтяных компаний растет
существенно быстрее, чем емкость внутреннего рынка.
Чем экспортировать нефть или нефтепродукты, гораздо
выгоднее переправлять сырье в Европу и получать там
от собственных переработки и сбыта маржу, которая
выше внутренней российской на $25 - 30 с тонны сырья.
Особенность современной России состоит в высокой
степени политизации бизнеса - поглощения выступают
не только попыткой слияния с властью, но стремлением
к ее поглощению, т.е. часто присутствует чисто политический
аспект проблемы. Своего рода трансформация формулы
«Что выгодно Форду, то выгодно Америке» в - «Государство
– это я». А это совсем разные вещи. Соответственно,
и опасения по поводу своего будущего такие политики-предприниматели
не могут не испытывать. Поэтому и страхуются - вывоз
капитала из России не прекращался ни на минуту все
годы реформ. Колебались лишь его размеры – от 25 до
12 млрд. долл. в год.
Нефтяные компании имеют средства для осуществления
поглощений и сами – привлекательные объекты поглощений..
Следствием может быть отток капитала и из отрасли,
и из страны. Компания Millhouse Capital, управляющая
активами Романа Абрамовича в энергетическом бизнесе,
алюминиевой и автомобильной промышленности, объявила
о покупке подразделений, принадлежащих компании ICN
Pharmaceuticals в России. Как сообщает Reuters, сумма
сделки составляет более 50% от объема ежегодных продаж
российского подразделения компании. Другие условия
сделки пока не раскрываются. Активы ICN Pharmaceuticals
в России включают в себя пять промышленных предприятий:
«Октябрь» (Санкт-Петербург), «Лексредства» (Курск),
«Полифарм» (Челябинск), «Марбиофарм» (Йошкар-Ола),
«Томскхимфарм» (Томск), широкую сбытовую сеть, а также
96 аптек и аптечных киосков по всей стране. Объем
продаж компании в 2002 году составил около $100 млн.
Так что частичная переброска капитала из ТЭК в другие
отрасли налицо.
Однако куда больший общественный резонанс вызвало
сообщение о покупке Романа Абрамовича контрольного
пакета акций «Челси» не является для него попыткой
заработать деньги. Еще Дж.Картер в 70-ые годы прошлого
века обвинял нефтяные компании в том, что они тратят
огромные деньги на покупку ресторанов, мотелей, магазинов
розничной торговли и т.п. Пожалуй, наиболее вопиющей
была неудачная попытка компании «Галф» в начале 70-х
годов приобрести «Барнум и Бэйли» - старейший цирк
со столетней историей. В случае с чукотским губернатором
все не столь просто, хотя внешнее сходство очевидно:
спектр деятельности холдинговой Chelsea Village широк:
от ресторанов и медиа-компаний - до отелей и футбольного
клуба «Челси», которому принадлежит стадион в престижном
районе Лондона. В США в то время никому и в голову
не могло прийти, что такие сделки могут быть вызваны
опасением за свою личную судьбу или судьбу своего
бизнеса, а в России страх перед раскулачиванием заложен
на генетическом уровне. Р.Абрамович говорит, что готов
инвестировать в клуб сверх 60 млн фунтов, отданных
за пакет акций, и 80 млн, которые пойдут на выплату
долгов, еще по 60 млн фунтов стерлингов - в тренировочную
базу и в покупку новых игроков. Так что сделка под
полмиллиарда долларов - вполне серьезный и осознанный
вывоз капитала, а не прихоть, хотя и утверждается:
«Я реализую свою мечту, покупая ведущий футбольный
клуб. Некоторые будут сомневаться в моих мотивах,
некоторые подумают, что я сошел с ума. Мне нравится
в Англии».
Поглощения без СРП – это подготовка условий для прямых
инвестиций без возможности их применения при сохранении
нынешнего состояния: отрасль оживает при высоких ценах
и впадает в транс при ее снижении. О рациональном
недропользовании, о рачительном использовании ресурсов,
о разумной системе платежей в бюджет речь вообще не
идет. Кто смел, тот и съел. И, естественно, хвалит
правовой режим, который позволяет ему преуспевать
на общем безрадостном фоне. Дальше альтернатива: либо
СРП, либо налоговые и иные льготы.
За последние годы резко возросло применение в России
методов повышения нефтеотдачи пластов (ПНП) и других
технологий, обеспечивающих ускоренную разработку запасов,
что вызвало бум использования современных технологий
в сырьевых отраслях. В некоторых компаниях число операций,
форсирующих добычу нефти, быстро растет. Во многом,
благодаря этому Сибнефть и ЮКОС имеют сегодня в своем
активе самые низкие операционные издержки и высокие
темпы прироста нефтедобычи среди ВИНК. Использование
методов ПНП позволяет весьма существенно улучшить
экономику нефтегазовых проектов, приводит к увеличению
общего объема нефти, извлеченной за время реализации
проекта, заметно повышает уровень пика добычи и приближает
его достижение. Более того, например, Сугмутское месторождение
Сибнефти, по первоначальному плану разработки, основанному
на традиционных отечественных технологиях, рассматривалось
как бесперспективное, но применение современных технологических
решений позволило сделать этот проект высокорентабельным.
Аналогичным образом обстоит дело и с рядом других
проектов компании.
Однако для поддержания высокого уровня добычи российским
нефтяным компаниям рано или поздно придется начинать
разработку новых месторождений. И перед ними встанет
непраздный вопрос: а на каких условиях? Чтобы в течение
долгого времени пополнять запасы нефти и газа, гарантировать
стране обеспеченность ими, сохранить возможность зарабатывать
на их экспорте, России предстоит найти и начать активно
разрабатывать новые крупные месторождения. Это означает,
что их разработка неизбежно потребует либо партнерства
российских и зарубежных компаний, либо финансирования
российских компаний зарубежными банками. В обоих случаях
решением для привлечения крупномасштабных инвестиций
остается использовать такие правовые механизмы, которые
были бы конкурентными по международным. Понятно, что
сегодня в России это могут быть только СРП. Поэтому
основные акционеры компаний, которые в ближайшие 2-3
года намерены сократить свою долю в компании посредством
продажи акций на международных биржах, должны отдавать
себе отчет в том, что лояльность режиму СРП является
одним из условий высокой оценки компании за границей.
|
