- Бытует мнение, что Международный валютный фонд был инструментов в руках западных стратегов, что Запад по большому счету не заинтересован в нашем экономическом росте…

- Я так не думаю и не являюсь сторонником теории заговоров. Уверен: подавляющее большинство граждан западных стран, из тех, кто думает о России, желает ей добра. Поэтому западные политики все эти 10 лет имели мандат на то, чтобы всерьез позитивно влиять на события в России, давать деньги, участвовать в бизнесе и т.д.

Другой вопрос, как они реализовали прямой наказ западных избирателей помочь России. Здесь я хотел бы провести очень простую аналогию. Что будет с вашими детьми, если, вместо того, чтобы передавать им основы жизни – моральные, интеллектуальные, передавать весь свой опыт, вы будете просто давать им деньги. Ребенок приходит к вам и спрашивает: «Отец, как мне поступить?» А вы ему даете 20 долларов и говорите: «Слушай, вот тебе, иди».

Примерно такие сложились у нас отношения с Западом. Я, конечно, утрирую, мы – не дети, но в остальном дело обстоит именно так. Запад не оказал той интеллектуальной, морально-политической поддержки, которая нужна была. Он, например, сквозь пальцы смотрел на коррумпированность в России. Так же он смотрел на грубые ошибки в экономике. И вообще не относился к реформам в России, как к собственным.

- Знание Западом наших реалий кажется вам недостаточно глубоким?

- Однажды у нас была беседа с министром финансов США Брэдли. Это происходило в Бангкоке. Он признался: мы не понимаем, что у вам происходит, мы будем давать вам деньги, но участвовать по-серьезному и нести за это ответственность мы  не можем, потому что мы ничего не знаем и не понимаем в России.

Это было честное признание американского деятеля. А как обычно все происходило? До смешного просто. Приезжает американский президент, он спрашивает: «Как поживаете, Борис Николаевич?» Тот отвечает: «Поживаю хорошо». – «Что поделываете, Борис Николаевич?» - «Провожу реформы». – «Какие реформы?» – «Радикальные, рыночные». – «О, это прекрасно! – поцелуи, объятия, звуки марша!

В 1991 году Запад вдруг почему-то решил, что Россия уже окончательно стала демократической страной, такой как Великобритания или Швейцария. Дело в том, что до 1991 года, т.е. в советское время, Запад поддерживал дипломатические и политические отношения с советским руководством и в то же время умудрился  наладить прямое общение с народом; через различные каналы, «радиоголоса» Запад рассказывал нам о нашей жизни. Люди это высоко ценили, и Запад обладал высоким кредитом доверия.

В 91-м многие решили, что если распался Советский Союз, то автоматически в России уже есть демократический президент, премьер-министр Гайдар, если вместо Громыко появился такой, как Козырев, то это означает вступление нашей страны в мир демократии, и с народом больше говорить нечего. Есть демократическое руководство и все. Это была грубая ошибка. Ничего такого не произошло и, кстати, еще долго не произойдет, потому что для создания реально работающей демократической машины потребуются десятилетия.

- Если говорить о самом МВФ – это все-таки серьезная организация. Как вы оцениваете ее деятельность?

- Меня об этом спрашивали еще в начале 90-х, в Гарварде. Я сказал тогда: МВФ – весьма простая вещь. В любом советском министерстве всегда был отдел писем и заявлений трудящихся, вот это примерно то же самое.

Дело в том, что лидерам стран Запада давно надоело, что за ними бегают представители не столь развитых и не столь западных стран, все время просят каких-то денег. Они думали-думали и придумали, что должно быть такое место, как отдел писем и заявлений, куда можно обращаться. Но там денег тоже не безграничное количество, поэтому составили некие правила, по которым получить кредит довольно трудно. Иногда исполнение этих правил означало для исполнителей политическую смерть у себя в стране. Поэтому кто-то брал эти деньги, а кто-то и отказывался.

А вот документы, которые готовит МВФ, конечно, производят большое впечатление, и мне хотелось сделать самостоятельный анализ того, как это делается. Я даже написал про это статью, которую, к сожалению, пока не опубликовал. Можно спорить, какие программные положения МВФ правильные, какие – нет, но нельзя не признать, что это исключительно профессиональная организация, которая занимается вопросами финансовой дисциплины, что, бесспорно, весьма полезно для нашей страны.

Кстати, МВФ является одновременно и как бы страховым фондом для западного бизнеса. По его решениям судят о том, где можно работать, а где нет. Трудно понять, почему МВФ закрывал глаза на коррумпированность российского правительства и продолжал с ним работать, отдавая ему деньги налогоплательщиков, и я не понимаю, как можно было субсидировать, например, чеченскую войну…

- Но кроме денег были советы западных специалистов… Что же они – некомпетентные люди?

- Было стремление как можно быстрее без всякой институциональной подготовки запустить рыночные реформы в России. Хотелось этого по политическим причинам – надо было как можно быстрее обеспечить необратимость всех процессов, закрыв глаза на негативные экономические последствия спешки.

Сказались недооценка особенностей российской экономики, структурные перекосы, монополизм, большой удельный вес оборонных предприятий, отсутствие в постсоветском обществе культуры рыночных отношений, большая территориальная протяженность и т.д.

Российское правительство должно было иметь собственную программу реформ и убеждать в этом МВФ. А было все наоборот – наше правительство просило деньги и за это было готово выполнять любую разработанную Фондом программу.

По истечении двух-трех лет становилось все более очевидным, что реформы не работают. Несмотря на постепенное замедление инфляции, сокращение темпов спада, признаков экономического роста не возникало. Более того, уже тогда четко обозначились очень тревожные процессы – преступность, коррупция, уродливые формы бизнеса, особенно малого, в значительной степени оказавшегося под контролем криминальных структур, растущее влияние олигархов.

- Почему же в связи со всем этим не произошла смена позиций официального Запада? Там разве ничего не замечали?

- Основная причина – политическая. Реформы в России и Ельцин как их выразитель стали составной частью политики Клинтона и Коля. Признать неэффективность российских преобразований и все более карикатурный характер российской демократии для этих лидеров уже было политически опасно. Ответственность перед налогоплательщиками, государственные кредиты, деньги МВФ, западных предпринимателей, поверивших своим лидерам и сделавших инвестиции в Россию, - все это заставило руководителей США и Германии вести себя так, как будто все идет хорошо.

И чем в более глубокий тупик заходили российские реформы, тем сложнее становилось от них отмежеваться. Дальше – больше. Критика политики Клинтона и Коля в отношении наших реформ стала активно использоваться их политической оппозицией, поэтому после ухода с политической арены Коля и угрозы импичмента президенту США (кстати, ситуация в Японии после «друга Рю» тоже изменилась не в пользу России), после масштабного финансового кризиса и окончательного краха мифа об успешности кремлевских реформ, можно сказать – эпоха благосклонного отношения Запада к нам закончилась. И как следствие – ослабление потенциала международной помощи со стороны финансовых институтов и ведущих стран.

- Когда-то нашу страну называли Верхней Вольтой с атомной бомбой. А «Файненшл Таймс» опубликовала редакционную статью, уже после 17 августа, «Индонезия с ядерными боеголовками». Если Запад от нас отвернется, ему ведь хуже будет?..

- Мне трудно объяснить, как соотносится Верхняя Вольта и Индонезия, но Россия действительно представляет угрозу.

Первая проблема – возможная утрата контроля за сохранением и использованием ядерного оружия.

Вторая – преступность. Огромная часть населения, обученного, не имеющего никаких представлений о правилах гражданского общежития, лишенного работы, имеющего доступ к постоянно распродаваемому оружию, - вот основа той организованной преступности, с которой наверняка Запад уже начинает сталкиваться.

Третье – экологическая опасность. Что будет, если операторы атомной электростанции объявят голодовку в связи с тем, что им не платят зарплату по 5-6 месяцев? Непредсказуемость поведения отчаявшихся людей может привести к катастрофе.

Кстати, к этому можно добавить и угрозу русского фашизма, который взращен этими горе-реформаторами…

- Какой же ваш прогноз не только на отношения с Западом, но и на реформы в целом?

- Исчерпанность политического режима, который создал в России Ельцин на базе нынешней Конституции, обеспечила колоссальный разрыв между властью и людьми.

Есть три неблагоприятных направлений развития. Захват власти узкой группой лиц типа олигархов; левый коммунистический реванш; новая военная авантюра. При каком условии можно этого избежать? Чем менее разрушительными будут действия правительства, тем больше шансов на то, что мы все-таки удержимся в рамках демократии, базовых свобод, и раньше или позже перейдем к либеральному, свободному направлению развития.

Шансы на немедленное получение кредитов от МВФ сейчас равны нулю. Глупости, которые предлагает российское правительство МВФ сегодня, так и будут восприняты. Сейчас опять начинается эскалация вранья и лжи, вместо того чтобы четко и ясно объяснить состояние банкротства государства и сообразить, как мы можем опереться на собственные силы и честно сказать людям, в чем здесь дело. Мы вместо этого заунывно просим деньги у Запада, который сами же только что обманули. Зрелище это просто омерзительное. Сегодня власть должна открыто сказать народу о том, к чему мы пришли.

Этого не может сделать Примаков, потому что рассказывать о том, что случилось со страной и с нашими государственными и негосударственными финансами, - значит сообщить правду о президенте. Несменяемость власти не позволяет России продвинуться ни на один шаг вперед – ни в экономике, ни в демократии. Вот то, что мы на самом деле сейчас имеем.

Главный урок, который мы должны извлечь: государство, основанное на коррупции,  лжи, неэффективно и никогда в нем не будет работающей экономики. И, наконец, нам надо помнить, что никакой Запад нам не поможет.

Все же нельзя забывать, что в этом, так сказать, акционерном обществе под названием «Российская реформа» 80 процентов акций принадлежало нашему правительству и только 20 процентов всем западным партнерам. Поэтому и ответственность надо распределить так же. Мы должны сами проводить реформы. И – для собственного народа.