Поправки поступили в Думу буквально за два дня до рассмотрения судьбоносного проекта: как пояснил "Времени МН" секретарь пленума ВС Владимир Демидов, подготовленный ко второму чтению проект УПК был готов 31 мая и, с учетом праздников, у судей оставалось не так много времени, чтобы изучить весьма объемный документ. Поэтому, внося поправки, судьи сосредоточились на основных, с их точки зрения, недостатках проекта.

Во-первых, это новшества в концепции надзорного производства, которые во многом выхолащивают само понятие надзора. Проект УПК содержит норму, в соответствии с которой вступивший в силу приговор может быть изменен только в сторону смягчения. Таким образом, речь уже не может идти о всесторонней проверке обстоятельств дела. Кроме того, вопреки принципу состязательности процесса, эта норма лишает прокурора и потерпевшего возможности ставить вопрос об исправлении ошибок, допущенных на предыдущих стадиях процесса.

И еще: если сегодня поступающую в порядке надзора жалобу рассматривает консультант, который и решает, принимать ли ее в производство или отклонять, то в проекте это относится к компетенции исключительно судьи. Как минимум это потребует многократного увеличения судебного корпуса (на 112 судей Верховного суда, к примеру, приходится ежегодно около 70 тыс. надзорных жалоб по уголовным делам).

Серьезные нарекания у судей вызывают положения, снижающие гарантии независимости судей: сегодня любые процессуальные действия в отношении судей осуществляются по представлению Генпрокурора и с согласия квалификационной коллегии судей. В соответствии с новым законодательством представление Генпрокурора и согласие (уже судебной) коллегии требуется только при возбуждении уголовного дела в отношении судьи. Все прочие действия - арест, избрание меры пресечения, обыск, и так далее - производятся в общем порядке.

Если лишить судью установленных законом гарантий неприкосновенности и независимости, это бумерангом ударит по гражданам, считает Владимир Демидов. Что же касается обвинений в корпоративности, то квалификационные коллегии очень жестко относятся к вопросам нарушения судейской этики. За последние три года были прекращены полномочия 300 судей...

Можно отметить любопытный парадокс: новый УПК изобретают уже в общей сложности около семи лет, однако в решающей стадии процесс носит все приметы штурмовщины: о противоречивости, несогласованности с действующим законодательством и декларативности отдельных положений сегодня не говорит только ленивый. Адвокаты категорически не согласны с нормой, лишающей их свидетельского иммунитета (побеседовавший со своим клиентом защитник в ряде случаев может быть тут же привлечен в качестве свидетеля). Правозащитники отмечают, что за рамками процесса, по сути, оказываются все "непрофессиональные" институты начиная с омбудсмена и заканчивая общественным защитником. Кроме того, судья получает право единолично выносить решение о наказании в виде лишения свободы сроком до десяти лет (с чем, помимо всего прочего, категорически не согласны в прокуратуре). Военные по-прежнему урезаны в гражданских правах. Простой гражданин, будучи задержанным, имеет право сообщить родным, где он находится, а военнослужащий может поставить в извес тность лишь командира части (и хорошо, если тот как отец родной, а ну как нет?). И, наконец, принцип гласности правосудия оказывается в довольно жестких рамках: например, аудиозапись процесса возможна, но по усмотрению суда и обеих сторон. На деле это практически нереально. Как заметил директор Института прав человека Валентин Гефтер, недавно во время встречи с Дмитрием Козаком, возглавляющим проект судебной реформы, он постарался привлечь внимание к многочисленным недоработкам в проекте УПК. Однако получил ответ, что политическое решение уже принято, и новый УПК включен в общий пакет.

мнения экспертов

Елена МИЗУЛИНА: Без суда можно задерживать лишь на 48 часов

Принятие нового УПК просто необходимо, поскольку сегодня следует приступить к самому сложному этапу судебной реформы - совершенствованию уголовно-процессуального законодательства. Государство должно пойти на принятие нового УПК, так как этот документ направлен на ограничение произвола со стороны дознавателя, следователя, прокурора, а также суда. Ежегодно в орбиту уголовно-процессуального преследования вовлекаются около 1,5 млн россиян, что составляет 1 проц. населения. И совершенно ненормально то, что сейчас несколько ведомств наделены полномочиями возбуждать уголовные дела. Проектом нового УПК предусмотрено, что никто не может быть задержан по подозрению в совершении преступления при отсутствии на то законных оснований. Мы предлагаем ввести порядок, при котором без судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов.

Эксперт - заместитель председателя думского комитета по законодательству, руководитель рабочей группы по подготовке проекта УПК

Марат БАГЛАЙ: Надо позаботиться о самом слабом

УПК был предметом нашей особой заботы. И я рад, что сейчас пошли именно по той дорожке, которая была проторена решениями КС. Мы исправили около 30 положений УПК. Причем действовали в одном направлении, заботясь об усилении демократических гарантий для участников уголовного процесса. Я не согласен с теми, кто говорит, что мы улучшаем положение подследственного и подсудимого, но ухудшаем положение потерпевшего. Дело в том, что наиболее уязвимым остается положение подсудимого.Потому что именно его лишают свободы. И наша главная задача - сделать демократической именно процедуру лишения свободы. И наша деятельность направлена именно на то, чтобы избежать осуждения или привлечения к ответственности невиновного. А о том, как защитить права потерпевшего, в кодексе также говорится, что никто не мешает суду это сделать. И если эти права будут расширены, это будет только приветствоваться. Но идея ввести у нас институт защиты свидетеля, существующий в США, хотя и кажется очень полезной и демократичной, нуждается в дополни тельном изучении. Это очень дорогостоящий механизм.

Эксперт - председатель Конституционного суда РФ

Валентин Гефтер: Над проектом работали келейно

На мой взгляд, есть хороший "модельный" кодекс стран СНГ, и его принципы намного более прогрессивны, нежели те, что содержатся в предлагаемом ныне проекте. Однако эта модель даже не рассматривалась в качестве альтернативы. Проект УПК, который мы сегодня имеем, - это винегрет, цельного, выдержанного законопроекта не получилось, не исключено - по той причине, что над ним работали очень келейно. Быть может, по сравнению с проектом УПК, подготовленным Думой прошлого созыва, он и более профессионален с юридической точки зрения. Однако он оторван от жизни, он не слышит земли. Взять хотя бы пресловутый арест по суду: казалось бы, прогресс. Но, зная качество нашего суда, отдать только на его усмотрение назначение и отмену меры пресечения, да еще дать право судье решать единолично - это очень опасно. Зато борьба с "советскими рецидивами" привела к тому, что поспешили избавиться от многих положительных моментов: например, исчезло такое понятие, как поручительство или ходатайство общественной организации. Законопроект очень сырой.

Эксперт - директор Института прав человека