|
"... Но я верю, что в народе всегда сохраняются нравственные силы. В особенности я верю в то, что молодежь, которая в каждом поколении начинает жить как бы заново, способна занять высокую нравственную позицию. Речь идет не столько о возрождении, сколько о том, что должна получить развитие находящаяся в каждом поколении и способная вновь и вновь разрастаться нравственная сила."
Андрей Сахаров
ДУМСКОЕ БОЛЬШИНСТВО ПОРАЖЕНО "АТРОФИЕЙ СОВЕСТИ",
так заявили в своем обращении известные правозащитники
В день 10-летия со дня смерти Андрея Дмитриевича Сахарова, 14 декабря, известные правозащитники, в их числе Елена Боннэр, Сергей Ковалев, Борис Альтшулер, Валерий Борщев и другие, выступили с обращением к согражданам. Поскольку сделано оно было накануне выборов в Государственную Думу, серьезное внимание было уделено анализу деятельности нижней палаты парламента. К сожалению, выводы правозащитников неутешительны. В обращении приводится грустный список того, что должна была сделать, но не сделала Госдума за 4 года. Не проведена реформа налогового законодательства, репрессивного в отношении производства, загоняющего экономику в "тень". Ничего практически важного не сделано для поддержки и развития малого предпринимательства. Так и не принят закон о банкротстве: депутаты и фракции парламентского большинства каждый раз находят новый предлог для спасения "красных директоров" - тех самых, что не платят рабочим зарплаты, а сами любят отдыхать на Канарах. Депутаты и фракции думского большинства в течение трех последних лет заботливо оберегали законодательство о налоговых льготах для ЗАТО, в результате чего бюджет терял (а кто-то "находил") астрономические суммы. И это в то время, когда больные умирают от отсутствия лекарств, когда нет денег на пенсии, стипендии и детские пособия, а хронические невыплаты зарплаты учителям, врачам и другим бюджетникам стали проблемой всей страны. Нет, это не проблемы экономики. "Атрофия совести" - вот чем поражено большинство депутатов Госдумы, - обвиняют авторы обращения.
В России более миллиона заключенных. Заболеваемость туберкулезом среди них приняла характер пандемии - "Чернобыля" замедленного действия для всей страны. Но именно представители думского большинства (в данном случае - КПРФ и ЛДПР), уступая давлению МВД и Генпрокуратуры, отложили в долгий ящик предложенный ГУИН Минюста и поддержанный правозащитниками проект закона, предполагающего резкое сокращение тюремного населения России за счет "сидельцев" по легким, не опасным для граждан обвинениям.
И, наконец, - об армии и войне. Война в Чечне 1994-1996 годов была инспирирована и искусственно затягивалась окружением Президента РФ при фактическом соглашательстве все того же думского антидемократического большинства. Результат - страшное преступление, массовая гибель мирного населения и российских солдат, которых посылали убивать и умирать. Сегодня многие депутаты снова требуют крови. Правозащитники снова и снова заявляют, что никакие действия властей не должны сопровождаться массовыми страданиями и гибелью мирного населения. В противном случае, такие действия сами приобретают характер террористического акта, что в свою очередь несет страшную угрозу всем гражданам страны и ее государственной безопасности. Не менее опасен и введенный военными тотальный запрет на независимую информацию о потерях среди населения и военнослужащих российской армии. А думскому большинству все это не нравится. Именно по его вине не обеспечено создание гражданского контроля за действиями военного руководства, которое стало "государством в государстве". Нельзя допустить того, чтобы наша жизнь и наша судьба вновь оказались вверенными подобным депутатам.
Правозащитники подчеркнули значение Думы в том смысле, что от нее на самом деле зависит будущее страны, повседневная жизнь каждого россиянина. Но прежде всего соблюдение наших фундаментальных прав - на личную безопасность, право честно работать и зарабатывать. Многие россияне думают иначе, полагая, что Госдума - орган безвластный и тем самым безвредный. Это их трагическая ошибка. Именно депутаты и фракции думского большинства своими законодательными актами, а еще чаще - постыдным соглашательством, обеспечивали надежное прикрытие действий исполнительной власти и законсервировали всю эту ситуацию хаоса и безответственности. Печально, но факт то, что мы сами выбирали таких депутатов. Являясь представителями всевозможного начальства, они тысячью нитей связаны с находящимися около бюджетных потоков чиновниками исполнительных органов власти, и даже с самими губернаторами. Депутатов, готовых работать для России, как всегда, не хватает. Россия богатейшая по своим ресурсам страна мира. По мнению известных правозащитников, причина наших несчастий - не дураки и дороги, а всевластная и бесконтрольная бюрократия, "приватизировавшая" в своих интересах само государство. И России как воздух нужно реальное разделение представительной и исполнительной власти. У России есть будущее. В это верил Андрей Дмитриевич Сахаров. Авторы обращения выразили свою уверенность в том, что россияне смогут отстоять свои права - права человека.
Руслан Мансуров
ВАЛЕРИЙ БОРЩЕВ:
"КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК ОТВЕТСТВЕНЕН ЗА СЕБЯ"
Выступление заместителя председателя Комитета Государственной Думы по делам общественных объединений и религиозных организаций, председателя Постоянной палаты по правам человека Политического консультативного совета при Президенте РФ Валерия БОРЩЕВА на круглом столе, посвященном 10-летию со дня смерти Андрея Дмитриевича САХАРОВА.
Я помню, как пришел к Сахарову в 1975 году. У меня были представления и идеи, о том, как следует бороться с режимом, - вполне в духе того времени. Идеи были, я бы сказал, партийного толка и сводились к созданию организации и подобным вещам. Мы сидели на кухне и я нес Сахарову весь этот бред. Андрей Дмитриевич посмотрел на меня внимательно и сказал: "А мы не партия. И вообще, когда вы идете на этот путь, помните, что вы будете одиноки, вы будете один на один с этой властью". Это ключевые слова. Они дали мне очень многое и действительно изменили мою жизнь. Я стал понимать, что каждый человек ответственен за себя. Нельзя начинать с планов об изменении общества, власти, но изменить свою жизнь - это каждый вправе и обязан сделать. В словах Сахарова, как я полагаю, - глубокое понимание гражданской позиции во все времена.
Я не очень понимаю смысл разговоров о национальной идее. Я думаю, что Андрей Дмитриевич показал, что такое - национальная идея. Это - нравственное стояние, нравственная позиция, жизнь по тем нравственным критериям, которые ты исповедуешь. Даже если они окажутся не твоими, собственными. Россия даст такой путь. Андрей Дмитриевич показал своей жизнью, как можно бороться и что можно делать, независимо от общей ситуации.
Я всегда был противником партии, хотя сейчас вхожу в нее, и это одна из проблем. У Бердяева есть одно интересное высказывание о том, чем церковь отличается от партии. В церкви - центр совести в личности, - неважно в какой иерархии, какая сегодня власть. Ты отвечаешь за себя, как на страшном суде, один на один с богом. А в партии - центр совести находится в коллективе. Это расслабляет и развращает. Причем, партийное сознание может проявляться независимо от того, является человек членом партии или нет. На мой взгляд, сегодня наше общество переживает во многом этот самый "партийный синдром". Я имею в виду прежде всего ситуацию с войной в Чечне. Невозможно найти оправдание тому, что пошел такой угар и все дружно стали поддерживать то, что в общем-то поддерживать нельзя. В первую очередь, это касается интеллигенции, того образованного слоя, который отдает отчет в том, что происходит. Когда люди стремятся перевести центр совести в коллектив, в другую среду, я полагаю, в этом проявляется серьезная нравственная деформация. Я надеюсь, что общество остановится на этом пагубном пути (по-моему уже останавливается) и вспомнит тот завет, который оставил Андрей Дмитриевич.
В то же время нельзя не видеть то, что идет откровенная война с правозащитниками - и это вызывает большую тревогу. Вы видели, наверно, и читали статью Арапетовой в "Независимой газете". Дело не в личности автора. Эта статья хорошо выдержана по тональности, повторяя один к одному то, что было написано в статьях "ЦРУ против СССР", "С чужого голоса" - хрестоматийных работах, которые, наверно, сейчас подзабыли, а напрасно. В этой статье та же лексика, тот же тон, та же аргументация. И самое печальное, что общество не ужаснулось от того, что и как там пишется. Общество не ужаснулось - хотя мы давно об этом говорим, - от того, что государство, в лице органов управления, сознательно ведет борьбу с правозащитными организациями. Наша Палата по правам человека этот вопрос обсуждала и у меня были встречи с министром юстиции. Мы выступили против политики, направленной на сокращение и ликвидацию правозащитных организаций. От нас требовали записать в уставах организаций не "защита прав человека", а "содействие государству в защите прав человека". Ну, казалось бы, какая разница: все равно это дело благородное? Нет, это принципиально, так как правозащитная организация лишается важных прав. Между тем, власть пошла дальше: Верховный суд уже внес поправку в закон, которой исключается статья о том, что представители общественных организаций могут выступать общественными защитниками. Что это, как не целенаправленная политика на ликвидацию правозащитного движения? Другое дело, что ликвидировать его трудно. Слава богу, что оно есть и имеет массовый характер. Эти силы сосредоточены не только в Москве. В регионах также действуют довольно сильные движения. Когда собирается наша Палата по правам человека, где представлены все ведущие организации, идет квалифицированный разговор на очень высоком уровне. И чиновники, представляющие самые разные структуры государства, в общем-то, прислушиваются к нашему мнению.
Мы все время говорили, что у нас нет никакой законности. Теперь мы можем говорить, что она уже есть. Но жизнь в нее вдохнули те, кто представляет правозащитное движение. К примеру, сейчас я занимаюсь делом Анатолия Кравцова, полковника в отставке, являющегося представителем, если так можно выразиться, военной демократии. Его хотят осудить и добиваются меры пресечения в виде заключения под стражу. У него произошел некий конфликт с судьей и отставному офицеру приписывают деяния, которые могут квалифицироваться статьей Уголовного кодекса. В данном деле мне видится проявление определенной тенденции. Если мы не противопоставим сознательной антиправовой позиции государственных органов нашу решимость в отстаивании гражданских прав, то правозащитному движению - как и во времена Андрея Дмитриевича - придется уйти в режим деятельности, в котором мы работали в 70-е годы и в начале 80-х. Я полагаю, что сейчас мы переживаем критический момент, и вопрос стоит о том, быть правозащитному движению в системе гражданского общества или же его опять загонят в подполье? Возврат к тем временам был бы трагедией, так как понятно, чем это кончится.
Записал Усам Оздемиров
Страшилки
Сотрудники госбезопасности всегда отмечали 20 декабря как свой профессиональный праздник - День Чекиста. Но никому из советских руководителей, даже Андропову, не приходило в голову сделать его общенародным официальным. Додумался до этого Ельцин, установивший с 1995 года 20 декабря Днем работника органов безопасности Российской Федерации.
День чекиста - странный праздник
В начале 90-х годов на всех демократических митингах (которые посещал и Борис Николаевич) клеймили ЧК-НКВД-КГБ. Требования были самые радикальные: вообще ликвидировать спецслужбы, снести здание на Лубянке и тому подобные. Нереальность и популизм этих требований привели к прямо противоположному результату: КГБ остался по существу нереформированным.
После 1991 года органы безопасности многажды реорганизовывались, но чисто технически. Большинство спецслужб, на которые разделилось бывшее КГБ, сохраняют те черты, которые в первую очередь беспокоили и раздражали демократическую общественность. Они продолжают оставаться корпоративной структурой, ощущающей себя выше гражданского общества, неким государством в государстве. Они по-прежнему выходят за рамки функций правоохранительных органов и пытаются управлять общественно-политическими процессами в собственной стране.
В рядах органов безопасности остаются люди, которые преследовали диссидентов, боролись против свободы слова, печати, вероисповедания. Вызывают много вопросов и результаты работы спецслужб. Например, такой: как стал возможным массовый вывоз из России стратегических материалов, технологий, финансовых средств?
Значительная часть общества спецслужбам не доверяет. Об этом может свидетельствовать, к примеру, такой факт: версия об их причастности к взрывам в Москве не только не была с возмущением отвергнута общественным мнением, но напротив, все более в нем укореняется.
Представляется, что единственный радикальный способ реформирования сферы безопасности состоит в том, чтобы для защиты конституционного строя новой России создать совершенно новую спецслужбу. (А реорганизации старых пока прекратить). Она должна создаваться на пустом месте, с новыми людьми, без связей со структурами и традициями КГБ. Кстати, именно так и создавалась та самая ВЧК образца 1917 года - с нуля, без старых специалистов (в отличие от уголовного розыска). Первоначально в ее составе работало около трех десятков человек.
Но и при самой идеальной работе спецслужб, делать их профессиональный праздник поводом для всенародного ликования все же, наверное, не следует - слишком уж специфическая эта деятельность.
Марина Джексенбаева
|
