В.ШЕЙНИС: "Самый главный итог работы Думы заключается в том, что она существовала весь отведенный ей срок. Это хорошо, потому что Россия приучается жить при парламенте. Никогда прежде парламента в России по-настоящему не было, если не считать того самого учредительного собрания, которое собралось в январе 1918 года. А потом уставшие матросики разошлись и пришлось закончить с российским парламентаризмом. Таким образом, есть парламент как неотъемлемая часть современной демократической структуры.

Кое-что полезное парламент сделал. Он принял, например, серию законов по Соглашениям о разделе продукции (СРП), которые позволяют создать новые рабочие места, получить необходимые ресурсы, пробуждают интерес иностранного капитала к России и т.д. Дума приняла целый ряд законов. Скажем, - закон о гарантировании вкладов прошел в третьем чтении на последнем заседании. Его отклонял Совет Федерации, но мы преодолели вето. Миллионы наших сограждан знают, насколько это важно, полезно, целесообразно. Принят закон о защите прав потребителей. Принято, я думаю, неплохое избирательное законодательство, призванное всячески ограничивать грязные технологии, давление начальства и т.д.

Но заслуги парламента скромны на фоне тех бесчинств, которые творились некоторыми депутатами и целыми фракциями в целях самодемонстрации. Фактически они занимались политическим эксгибиционизмом. Это относится прежде всего к г-ну Жириновскому, его фракции. Это относится к определенной группе членов коммунистической фракции во главе с печально прославившимся генералом Макашовым. И под давлением этих и других - более влиятельных сил - Дума занималась тем, чем вообще не надо было заниматься. Вместо того, чтобы принимать законы, принимались бесчисленные постановления по вопросам внешней политики. Мы протестовали против расширения НАТО, против бомбежек Югославии, Ирака, Ливии. Мы принимали совершенно чудовищное постановление с призывом вернуть памятник организатору чекистских репрессий Дзержинскому. Тем более, что такое постановление было совершенно бессмысленным, так как оно никого ни к чему не обязывало. Мы приняли совершенно провокационное постановление, в котором была предпринята попытка переписать историю, изменить действие того, что было зафиксировано в Беловежье. Как бы мы ни относились к Беловежью, попытка объявить несуществующим то, что уже стало реальностью - это не просто безумие, это провокация. Это были не ошибки, а выражение природы тех сил, которые доминировали в парламенте. Вот так наш парламент "доковылял" до конца срока. Теперь остатется надеяться, что будущий парламент будет лучше прежнего".

А.МИХАЙЛОВ: "Среди достижений можно назвать то, что коммунистическая Дума не приняла ни одного "коммунистического" закона. Более того, попав в Правительство, коммунисты снова не сделали ничего "коммунистического", если не считать обвинений в коррупции. С грехом пополам, очень трудно, иногда с большими компромиссами проходили "рыночные" законы.

Чем можно гордиться "Яблоку"? В общем, есть чем. Например, Бюджетным кодексом, разработанным нашей фракцией, первой частью Налогового кодекса, защищающей налогоплательщиков, который принят при поддержке фракции "Яблока", законодательством по СРП.

Если говорить о провалах, то ни разу Дума не проявила настоящей оппозиционности - не прошел импичмент Президенту, ни разу не была доведена до конца поцедура выражения недоверия Правительству, даже все бюджеты были приняты. По принципиальным политическим вопросам эта Дума была частью власти, а не оппозицией. Содержательные вопросы затягивались до невозможности. Например, на принятие законодательства по СРП ушло 3 года, и принято оно было тогда, когда уже мало кого интересовало (терпение инвесторов кончилось, цены на нефть упали и т.д.). Еще более показательный пример - с Земельным кодексом, который так и не был принят. Таких примеров - десятки.

В то же время Дума проявила потрясающий интерес к конкретным хозяйственным вопросам - финанасовому положению отдельных предприятий, переводу месторождений на СРП, спецпостановлениям по "Газпрому", "Роснефти" и т.д. Конечно, это не случайно. Последние два года Думы проходили под знаком резко усиливающейся коррупции депутатов".

Записал Дмитрий Усов

ТЕОДОР ШАНИН:
"ВКЛАД В ОБРАЗОВАНИЕ ВАЖЕН И НУЖЕН"

В номере 41 "ЯР" мы опубликовали интервью с профессором Теодором Шаниным под названием "Демократия есть аппарат самоисправления ошибок". Разговор получился настолько интересным, что мы решили продолжить его после возвращения Т.Шанина из очередной командировки в Великобританию. Профессору Шанину приходится совмещать работу в Манчестерском университете и руководство школой социальных и экономических наук в Москве.

- Как Вы воспринимаете личность лидера "Яблока" Григория Явлинского? Может ли он явиться своего рода мессией?

- Для меня Явлинский не мессия. Но он очень неординарен для России. Когда я был еще юным, я открыл проблему того, что очень уж часто умные люди - подлы, а хорошие люди - неэффективны. Этот вопрос моего детства стоит перед каждым.

Явлинский умен и честен. Таких мало, в особенности - среди политиков. Как-то в передаче "Итоги" Киселев задал Явлинскому вопрос: "Почему у Вас рейтинг не растет?". Он спокойно ответил: "Надо лучше работать". Это он правильно сказал, что надо лучше работать, но, кажется, он не вполне ответил на вопрос. Я думаю, ответ в том, что он отказывается обещать чудо. Пусть он выбрал путь особый и трудный, но зато этот выбор глубоко симпатичен тем, кто именно так хочет смотреть на свою жизнь и свою страну. Поэтому его так любят друзья, ценят многие из противников и, конечно, ненавидят те, которым его характеристики - укор.

- Вы автор многих книг и исследований о крестьянстве. Оно играло важную роль в революционных процессах в истории России. Что можно сказать о нынешнем месте российского крестьянства в общественных преобразованиях?

- Крестьянства в понимании начала столетия теперь, конечно, нет. Да и не может быть: времена изменились. Крестьянство все же играет большую роль в политическом процессе, потому что, во-первых, среди него много "голосов". Во-вторых, это один из центров самого жесткого социального и экономического кризиса. Также, это часть населения, которая в большей мере контролируется местными боссами и поэтому голосует, как ему сказано. А это довольно серьезно.

В селе нужны серьезные изменения, но неспешные, здесь надо выработать новые методы. Сельское общество и сельское хозяйство - более дифференцировано (по региональному признаку) по сравнению с тем, что существует в городе. Поэтому не может быть одной аграрной программы для всей России, а нужен десяток программ, которые завязаны на специфику климатических, экологических, социальных особенностей. В этом смысле должна быть проведена большая работа.

- Вы считаете, что эта работа должна вестись на уровне местного самоуправления?

- Совершенно верно. При советской власти людей научили смотреть вверх и ждать приказа. Нужна огромная работа, чтобы самоуправление смогло заработать. Но не только "думать на местном уровне". Необходимо выработать программы действий на местах, но с пониманием федеральных и международных условий, что трудно дается. Для этого нужно также привлечь специалистов.

- Какой смысл Вы вкладываете в Вашу работу в качестве ректора Московской школы социальных и экономических наук?

- Я думаю, что высшее образование в России страдает некоторыми недостатками, которые связаны не только с советским периодом, но также с предсоветским. Методы царских университетов очень часто были схожи с теми, что действуют и теперь. В центре - большая аудитория, в которой много студентов. Перед ними стоит преподаватель, который сообщает, что есть что. Студенты пишут, а позже отчитываются по сказанному преподавателем. Для высшего образования такой метод малоэффективен. Частично потому, что в новом мире все очень быстро меняется. Мы не можем просто научить людей "фактам" общественной жизни. Потому что эти факты очень быстро изменятся. К этому надо добавить, что сегодня человек - в отличие от прежних времен, когда он всю жизнь оставался в избранной профессии - в течение своей жизни чаще всего раза 3-4 меняет свою профессию. В этих условиях надо учить студентов думать систематически и аналитически, что, в принципе, формально всегда являлось задачей университета, но не всегда этого придерживались. Надо добиваться прорыва в этом направлении. Вообще говоря, есть два пути развития образования. В начальной школе преподаватели учат детей тому, что дважды два - четыре. И всегда дважды два будет четыре.

- У Явлинского есть такая фраза: "Если человек десятилетиями повторяет, что дважды два - четыре, - он тупой или приницпиальный."

- (Смеется). Люблю у Григория Явлинского чувство юмора. У Шекспира в сонете есть такое (говоря своими словами): "Он, к сожалению, скучен, потому что он всегда говорил своей женщине, что он ее любит. И он очень сожалеет, что он скучен, но только он все-таки ее любит. Ежедневно солнце всходит над нами, и это скучно".

Возвращаюсь к вопросу. В начальной школе ученику надо объяснить, что слово "российский" пишется с двумя "с", что дважды два - четыре. Так обучали тысячи лет. Но на следующем этапе образования надо переходить на методы обучения критическому мышлению. Этого в общественных науках СССР было мало, и здесь возникает внутреннее противоречие. В российских условиях менять - часто значит менять по приказу министра. А это ломает ростки академической автономии. Наш выход - работать показом альтернативных примеров.

Московская школа - это определенная модель университета, целью которого в большей степени является учить думать, чем учить "фактам". Для примера мы используем письменную работу куда больше, чем устную. Ведь письмо учит логическому мышлению. Формы обучения связаны с работой в библиотеке, которая предоставляет все необходимое: компьютеры, большой выбор российской и зарубежной литературы, журналов. Использования учебников мы стремимся избегать. Действуют малые тьюторские группы как важный метод обучения. Если говорить о наших результатах (благодаря внешним экзаменаторам, мы можем их сравнить), то они не хуже результатов Манчестерского университета и чаще даже немного лучше. Английские студенты иногда - лентяи, а русские, получив такие условия, готовы "вцепиться зубами".

Другой пример применения новых методов - в этом году мы ввели мастер-класс. Что это такое? Заслуженный ученый садится перед аудиторией и рассказывает, как он делал научное исследование, - реально, не скрывая сделанных ошибок. Я, к примеру, выложил на стол мое докторское исследование. Рассказал, как это исследование развалилось логически один раз, как развалилось аналитически второй раз и как дало результаты. Таким образом, показывают, во-первых, кухню исследовательской работы, а во-вторых, учат людей не бояться трудностей.

Учить думать означает также быть открытым к дальнейшему развитию. Для примера, год назад мы открыли факультет культурного мененджмента. В России сложилась ситуация, когда распадаются местные библиотеки, музеи, туризм. В этой сфере замешаны и знание, и организация, и новая экономика. Научили людей, скажем, катологизации и как книги ставить на полку, но в новых условиях они не всегда могут защитить местные музеи от разорения и разрушения. Мы стараемся готовить новых профессионалов, которым будет по силам ответить на вызов времени.

- Как Вы считаете, можно ли через правильно поставленное образование изменить в целом ситуацию в стране?

- В России ощущается большая нехватка кадров, и вклад в образование мог бы дать быструю отдачу. В России традиционным является особое, позитивное отношение к образованию. Мои коллеги с Запада это часто замечают. Даже небогатые люди готовы отдать все свои деньги, чтобы определить ребенка в хорошую школу. Есть резкая нехватка ресурсов, но есть также трудности, связанные с тем, что сами работники системы образования часто боятся новых методов обучения. В условиях нестабильности есть страх, что придут другие люди, "молодые да ранние", и оттолкнут всех тех, кто пришел раньше, и они не будут никому нужны. А без нового не обойтись. Простых решений нет, но ясно одно: вклад в образование, и не только финансовый, важен и нужен.

Беседу вел Усам Оздемиров
Фото из журнала "Обучение за рубежом"