|
Почитаем?
Записная жизнь Венички Ерофеева
В издательстве Фонда русской поэзии (Санкт-Петербург, 1999) вышла в свет книга Венедикта Ерофеева "Быть русским - легкая провинность". Штрихи к портрету". После Венички осталось более тридцати записных книжек, куда автор поэмы "Москва - Петушки" записывал все, что с ним происходило - и хорошее и плохое. Каждая из них могла бы стать основой для целой книги. Стиль мышления Ерофеева, а тем более манеру письма, ни повторить, ни спутать с чьим-то другим невозможно. Присущие только ему ироничность, тонкий юмор и легкая грусть изящным слогом текут со страниц неизвестной доселе "записной жизни" Ерофеева, захватывают читателя и не отпускают до самого конца книги.
"Я как стакан, хрупок и тонкостенен. Я многогранен, как стакан",- пишет Ерофеев, и кажется чудом, что он сумел сохранить свою хрупкость и тонкостенность в годы, когда было опасно не только писать, но и думать не по канонам марксизма-ленинизма. Попытка получить высшее филологическое образование, а Ерофеев всегда учился на отлично, закончилась тем, что в его тумбочке в общежитии нашли Библию - книгу, которую он знал наизусть и которая была для него тем, без чего нельзя жить.
Ироничное отношение к классикам коммунизма ("Ленин и теперь жалеет всех живых"), чтение Библии не могли не привлечь внимания соответствующих органов. "Меня видимо не вызывали в КГБ просто потому, что вызывать в КГБ было просто неоткуда. У меня не было постоянного местожительства. А одного моего приятеля, который занимал довольно крупный пост, году в 73-74 все-таки вызвали и спросили: "Чем сейчас занят Ерофеев?" И он ответил: "Как чем? Просто, как всегда, пьет и пьет целыми днями". Власти были настолько удивлены таким ответом - мол, человек занялся, наконец, делом - что больше никогда вопросов не задавали",- вспоминал Ерофеев. Ирина Тосунян, составитель и автор комментариев выпущенной книги, познакомилась с Ерофеевым в 1989 году, когда писатель был уже тяжело болен. Краткость встреч не помешала Ирине понять и почувствовать этого великого человека и гениального писателя. В записных книжках остались афоризмы, фразы и зарисовки, интересные всем читателям, любящим творчество великого путешественника по маршруту "Москва - Петушки".
Писались эти, кажущиеся отрывочными фразы, в разное время, по разным поводам, а, возможно, и без таковых - по наитию или подпитию - кто знает? Да и в этом ли дело? "Я еще не окончательный и обжалованию подлежу",- весело замечает Ерофеев, и читатель, которому попадет в руки эта маленькая книга, легко с ним согласится. Ерофеев никогда не хотел быть приятным: "Даже в Конституции нет такой статьи, чтобы быть приятным". Он не хотел быть полезным, а хотел быть насущным. "Сделайте несколько стахановских телодвижений", и на душе станет легче. Не бойтесь открыть глаза и увидеть окружающий нас мир - прорвемся!
Наталия Демина
Из записных книжек Венедикта Ерофеева
А как пойдешь в гости, возьми с собой что-нибудь искрометное. Меня, например.
Кто хочет, тот допьется.
Демоны не громыхают, они говорят вкрадчивыми голосами. Грохочут только ангелы Господни.
И еще угораздило родиться в стране, наименее любимой небесами.
Пишущих много. Чтобы выдержать конкуренцию, надо иметь сердце на плечах, голову в груди.
Вот еврей - виноват в том, что он еврей. Француз заслуженно родился французом. А быть русским - это легкая провинность.
Почему я такой большой дядя, а веду себя как маленькая тетя?
Что ж и я Россию люблю. Она занимает шестую часть моей души.
Байк-шоу-99
В свободном забеге
|
Байк-шоу в Новосибирске проводится уже в третий раз. Оно начиналось с пятнадцати байкеров, а в минувшие выходные собрало на побережье Обского моря свыше пятисот участников. Популярность этого своеобразного фестиваля, кстати, единственного за Уралом, заметно увеличивается. Длится оно три дня.
Оно началось с соревнований по самой медленной езде. После бурно проведенной накануне ночной встречи ездить быстро - дело рискованное, да и ненужное. Да и утруждать себя на собственном празднике байкеры не любят. Они любят повеселиться, продемонстрировать мастерство вождения мотоцикла и, заодно, свои аксессуары из кожи и изысканные рисунки на собственной коже. И, конечно, они готовы лишний раз признаться журналистам во всепоглощающей любви к мотоциклам, пиву и девушкам.
Как утверждают ветераны байк-движения, главное даже не мотоцикл, а удивительное ощущение свободы и дороги...
|
Если бы всех Ильичей звали Арам
Перед зданием Ереванского театра оперы и балета встал новый памятник - Араму Ильичу Хачатуряну.
Звучит адажио, потом вальс из "Маскарада", потом - фонограмма выступления великого композитора по-русски... Срывается покрывало. Здравствуйте, маэстро!
... В конце 1942 года Арам Ильич в письме из Свердловска жалуется брату на жуткую жизнь: "Папа и мама в колхозе. Живем очень плохо. Безумно холодно... Месяцами не купаемся... Боюсь, не выживем. Из Москвы я уехал последним. Валенок нет, теплых вещей нет... Безумно сожалею, что не поехал в свое время в Ереван. Как сейчас попасть?"
Теперь он дома. Теперь ему тепло.
Иосиф Вердиян
("Новая газета")
|
