Партия «Яблоко» за последний год стала активным субъектом региональной политики на Южном Урале. Активистам удалось доказать в Верховном суде, что бывший мэр Челябинска Владимир Елистратов был выбран по незаконному положению о конкурсе. Аналогичный иск подан в суд по поводу избрания Натальи Котовой. Активность партии привела к тому, что в истории вокруг нового корпуса детской больницы в Челябинске были вскрыты нарушения и конфликт интересов при выборе подрядчика на проектирование нового здания. Znak.com поговорил с лидером «Яблока» в Челябинской области Ярославом Щербаковым о возможных расторговках на выборах в Заксобрание региона, переговорах с кураторами внутренней политики и провокаторах из-за границы.
— Ярослав, вы обжаловали положение, по которому главой Челябинска стала Наталья Котова. Чего вы хотите добиться?
— Главная цель — возврат прямых выборов. Для того чтобы их вернуть, нужно добиться отмены результатов этого конкурса, подтвердить выводы Верховного суда по поводу того, что положение о выборах не дает возможности отобрать достойного кандидата. Сейчас важно отменить результаты. Второй аут должен навести действующую власть на мысли о прямых выборах.
— С вами не обсуждали этот иск? Ранее решение Верховного суда было довольно болезненным.
— Напрямую с нами не общались. Никто не говорил: надо или не надо, мы действуем самостоятельно и логично. Мы поэтапно шли к этому, нам не дали довести процесс до конца по Елистратову. Его убрали до принятия решения о положении. Положение по Котовой издано новое, но оно идентично. Кстати, оно было отменено гордумой 30 января, а вот результаты конкурса отменять не хотят.
— А если вернут прямые выборы и на них выиграет Котова? Разве что-то изменится?
— Изменится. Если Наталья Петровна посчитает необходимым выдвигаться и выиграет, то будет важным факт того, что она поддержана жителями. Глава будет отвечать перед жителями, а не перед губернатором или, как это любят говорить, кланами. Пока я не вижу разворота к челябинцам. Это свойственно чиновникам, которых назначают. У них есть цифры, KPI, люди, перед которыми надо отчитываться, но, к сожалению, челябинцы в это число не входят.
— А как же Instagram? Что еще может быть ближе к людям, чем соцсеть, которая есть у каждого в телефоне?
— Instagram — это модное веяние, один из способов воздействия. Как-то поменялась ситуация от того, что чиновник стал присутствовать в Instagram? Не думаю. Прямого общения, подотчётности соцсеть не даёт.
— Решение ВС касается не только Челябинска, но и всех муниципалитетов региона, как эти новые вводные отразились на них?
— Есть реакция. Нам практически ежедневно присылают письма из территорий. Мы направили 76 писем в города и районы Челябинской области с просьбой проверить свои положения о конкурсах на соответствие выводам ВС. Например, от Кропачевского поселения мы получили письмо с просьбой, чтобы мы провели проверку их положения. В Челябинске положение, по которому избрали Котову, отменили. И это показательно, что такое положение, которое должно действовать длительный период, по нему должны избираться не конкретные люди, а в целом главы, было отменено.
— Еще одна сложная тема — это новый корпус областной детской больницы, который вызывал бурные споры. Чем закончится эта история?
— Надеюсь на то, что разум возобладал и нарушения, которые мы выявили, приведут к отмене конкурса на проектирование здания. Это в том числе и вопрос некомпетентности, небрежности министерства строительства при подготовке техзадания, отсутствие в нем задания на инженерные изыскания, описание объекта закупки, непрозрачный конкурс с непонятным начислением баллов, сомнения относительно опыта победителя, конфликт интересов учредителя и замминистра строительства. Такой важный объект, и столько проколов. И только потом уже появилась ситуация с бором. В очередной раз менялись границы бора. Удивлял уровень доводов по поводу этого: что там какой-то сухостой и ущерба не будет. Так сначала надо рассчитать риски, ущерб, провести экспертизу, общественные обсуждения, только потом отрезать территорию. Без этой процедуры, без экспертного анализа делаются такие заявления. Это вопиющий факт! Сама форма вызывает сомнения.
Надеюсь, то, что заявил министр строительства, будет исполнено, будет найден другой участок и проведен новый конкурс. Фактор некомпетентности должен быть исключен. Мы не верим на слово, поэтому инициировали проверку Главным контрольным управлением. 26 февраля состоится первое заседание по иску Андрея Талевлина по отмене решения ЗСО в части отрезки от бора 4,2 гектара, так как нет актов экологической экспертизы. Хотя нас пытались склонить к тому, что все уже решено, и нам предлагают проконтролировать компенсационную высадку деревьев.
— Говорилось, что протесты общественников приведут к тому, что область просто не получит федеральное финансирование и объекта не будет. Такие риски остаются?
— Рисков нет. Одна из наших претензий, что при таких сжатых сроках — до 2022 года надо начать работы — власти не посмотрели в реестре минстроя проекты, которые можно было бы использовать повторно. Больница — это не уникальный объект. Школы, больницы, детсады — это типовые здания, и, по закону, возможно использовать уже готовые проекты, только провести привязку к нашей местности. Это ускоряет процесс проектирования и прохождения госэкспертизы, а также существенно удешевляет проект. Можно было бы понизить цену раза в три. Время есть даже сейчас. С учетом того, что контракт будет расторгнут — как обещал министр, — до лета можно уложиться с проектом и экспертизой и начать строительство. При этом никто не мешает строить на существующей территории медгородка, подняв здание вверх. В стране есть примеры, когда такие объекты строят в девять этажей.
— Какие цели ставит перед собой партия «Яблоко» в Челябинской области?
— Нам нужна фракция в Заксобрании. Это большое подспорье, это возможность на уровне региона реализовывать то, что запланировали. У нас есть план нормативных актов, которые мы не можем вносить — депутаты нас не слышат, обсуждения там нет. Для этого и работаем. Выборы — это возможность добиться реализации наших проектов.
Ставку будем делать на список, мы его наполняем. Максимальное получение процента по списку — это задача номер один. Одномандатные округа будем выставлять, но это история ресурсозатратная, кандидаты должны быть опытные.
Это серьезная работа, это не муниципальные выборы, когда мы приглашали всех, кто хочет работать и отсутствие опыта даже было преимуществом. Тут мы честно говорим, что это история сложная — и на этапе избрания, и на этапе работы депутатом. Надо иметь навык и образование, понимать, что ты там будешь делать, аппарата там нет, человек должен быть самостоятельным и понимать, что это не пиар, а работа. Есть желающие, люди приходят, несмотря на то что у нас нет «проездного билета» и наши кандидаты должны будут собирать подписи.
Я считаю, это хороший критерий, даже плюс, что люди не рассматривают «Яблоко» как трамвай, на котором можно доехать до цели. Понимают, что тут ничего не гарантировано, а даже создаст сложности. Видеть нас там не очень хотят. Как оцениваются подписи, мы знаем. Есть большие риски непрохода. Не готов сказать, что мы закроем все 30 одномандатных округов. Мы будем делать ставку на список. Первую тройку еще не формировали, есть шорт-лист, но все это будет решаться на конференции. Она проводится с открытым результатом, у нас все решают члены партии. Конференция может пройти после официального назначения выборов.
— Выборы — это всегда сложный и долгий путь согласования. При этом вы уже разыграли все козыри: подали в суд против мэра города, довели до отказа от контракта в истории с больницей. У вас осталось чем торговаться?
— Мы приверженцы принципиальной политики. Пытаемся показать, что политика — это не продажная женщина и это не кулуарные договоренности. На переговоры мы не выходим, ведем честную игру.
Расторговывать что-то не будем. Любая договоренность — это компромисс. То, что мы делаем, это важно не только для нас, но и для города и области. Идти на компромиссы в этих вещах нельзя.
Мы не будем использовать это в качестве предмета для торга. Не ищем ни с кем встречи, будем надеяться на честность и на то, что уровень поддержки, который мы нарабатываем, не позволит отмахнуться от нас. Будем использовать все, что у нас есть: наш опыт сбора подписей, перестраховку, проверку подписей, сбор контактов людей, которые оставляют подписи, чтобы приглашать их в качестве свидетелей, как это было в Москве.
— А попытки выстроить с вами отношения со стороны кураторов внутренней политики были?
— На нас не выходили. Думаю, это связано с определенными опасениями. Хотя для нас нет нерукопожатных. Мы открыты к диалогу и работе. Но компромиссы, которые касаются наших принципов, невозможны. Мы не ищем этих встреч, если они на нас выйдут, мы с удовольствием поговорим.
— У «Яблока» есть один муниципальный депутат в Челябинске. Какие выводы можно сделать после нескольких месяцев работы?
— Полномочий мало, кроме того, у нас не большинство в совете (Центральный райсовет Челябинска. — Прим.ред.). Но это полезная работа. Елена Вахтина ведет свою деятельность, обнажает проблемы, у себя на территории округа принимает жителей, отрабатывает по обращениям, мы даже инициировали рассмотрение вопроса о законодательной инициативе. Такого раньше не было, это сложный вопрос, но мы это сделали. Наша позиция звучит громко. Если раньше совет за 30–40 минут закрывал всю сессию, то сейчас обсуждение идет долго с соблюдением регламента. Мы изучили его и руководство заставили это сделать. Заседания открытые, по регламенту, право слова есть у каждого, но пока это на принятие решений не влияет, потому что большинство голосует так, как сказано. Это положительный опыт, мы его набираем. Мы прорабатываем вопрос по созданию фракции в Коркино — к нам депутаты-самовыдвиженцы обратились. Это важный вопрос наращивания политического веса, это начало.
— Последние пару лет «Яблоко» в Челябинской области постоянно на виду, у вас есть яркие кейсы. Такая деятельность всегда привлекает людей и зачастую тех, кто преследует свои интересы. У вас есть на входе какой-то фильтр?
— Это проблема. У нас есть поток, не сказать, что выстраиваются очереди, но люди приходят. Еженедельно есть заявки на вступление. Идет перестройка партии, раньше это был клуб демократов, мы никого не ждали, да и к нам не особо шли. Сейчас мы объявили партию открытых дверей, у нас нет карантина, когда надо побыть сторонником или получить рекомендации. Мы принимаем, но проводим проверку публичной информации о человеке, смотрим на его взгляды, социальные сети, если он разделяет наши взгляды, мы его принимаем. Бывают случаи, когда поступают жалобы, человек оказывается не тем, за кого себя выдавал. Мы прорабатываем пакет документов, чтобы фильтр наладить, чтобы был механизм минимизации таких случаев.
Людей, которые приходят в партию, чтобы решать свои задачи, видно сразу. Думаю, это должно быть сотрудничество. Человек использует ресурс партии, мы используем его энергию, идеи.
Когда это в одностороннем порядке, когда человек не понимает, куда он пришел, это не работает. Мы стараемся с такими не сотрудничать.
— На какие деньги живет партия?
— На поддержку жертвователей, все это аккумулируется на счету федеральной партии, потом распределяется между 78 региональными отделениями. Эти средства небольшие, источники и траты открыты на сайте ЦИК. Все это видно. Наша задача — увеличить самостоятельность реготделения. Сейчас у нас всего две минимальные ставки плюс аренда. Выборы — отдельное финансирование, и это важный политический жест. Я говорю о фандрайзинге, важно вовлечь избирателя в процесс. Даже если он 50–100 рублей пожертвовал, он вовлекается в процесс, и это гарантия, что он придет и проголосует. Но это сложно с точки зрения законодательства, нужно все правильно оформить. Если ошибешься где-то, деньги могут уйти в бюджет. Плюс есть штрафы. Получать деньги из-за рубежа мы не можем, но есть провокаторы, которые пересылают. Надо вовремя отправить эти деньги обратно, чтобы не налететь на штрафы, тренируем бухгалтера.
— Вы не бросили бизнес, несмотря на то что очень активно работаете в общественно-политической плоскости…
— Это невозможно, Я в партии на общественных началах. Я года два назад сделал выбор в пользу политической карьеры, для меня основная деятельность — политическая. Она отнимает много времени, пока профессиональным политиком я себя назвать не могу, я — политик-любитель. Но оттачиваем мастерство. Но и работу бросить не могу, есть семья, и ее надо кормить.
Я приходил в «Яблоко», когда оттуда все уходили. У нас был не такой большой выбор демократических партий, по своим взглядам я — либерал. Это все из детства — за «Яблоко» всегда мама голосовала.
Здесь был мой преподаватель Андрей Талевлин. Все сложилось так, что, кроме как в «Яблоко», никуда не мог прийти. И долго были мысли «зачем я в политике и в этой партии». Но сейчас точно убежден, что попал в нужное место.
Беседовал Александр Дыбин
Оригинал публикации: «Znak.com»
