Лидер правозащитной фракции партии «Яблоко» Валерий Борщев стал сопредседателем Московской Хельсинкской группы (МХГ). Сегодня Валерий Васильевич совмещает работу в десятке организаций, так или иначе занимающихся защитой прав человека. Занять руководящую должность в МХГ Борщеву пришлось после смерти бывшего председателя организации Людмилы Алексеевой. В интервью yabloko.ru Валерий Васильевич рассказал о задачах, которые стоят перед Московской Хельсинкской группой, и о том, какую роль в защите прав человека играет сегодня партия «Яблоко».
- Валерий Васильевич, Вы являетесь членом различных правозащитных движений и советов. Сейчас добавилась еще одна должность. Что для Вас значит избрание на пост сопредседателя Московской Хельсинкской группы?
Ну, это нормально. Я с МХГ связан с 1976 года, как только она возникла. Я тогда был в комитете защиты прав верующих. МХГ – это старейшая организация, достаточно авторитетная, как внутри страны, так и за рубежом, которая четко заявила свои позиции. Это началось с Хельсинкских соглашений, где был пакет о правах человека.
Мы обсуждали на собрании, чем сегодня отличается деятельность нашей организации. Мы подтвердили, что МХГ делает европейский выбор. Почему это актуально? Потому что сегодня много разговоров о евразийском пути, о державном пути, о суверенной демократии и пр. То есть отход от европейских ценностей, вплоть до того, что идут разговоры о выходе России из Совета Европы. Кстати, не только у нас, и на Западе есть люди, которые считают, что Россию надо исключить из Совета Европы. Мы считаем, что это ни в коем случае делать нельзя.
- Какие вопросы являются сегодня приоритетными для Московской Хельсинкской группы?
Поскольку ситуация с правами человека резко ухудшилась в последние годы, прежде всего, в правоохранительных органах, это пытки, произвол, неправомерные суды, поэтому, конечно, для нас приоритет – борьба с произволом в правоохранительных органах. Здесь есть некоторые успехи. Вот мы ездили вместе с членами совета по правам человека при президенте в Карелию к Ильдару Дадину (гражданский активист, осужденный за нарушение правил проведения митингов и пикетов). Было доказано, что Дадин говорит правду, его пытали. В итоге сегодня осужден начальник колонии, где был Дадин, и других сотрудников привлекли к ответственности. Ярославская колония, где были страшные пытки, там тоже идет некоторый сдвиг. Но, тем не менее, правоохранительные органы борются с Общественными наблюдательными комиссиями (ОНК), и не только они.
Конечно, мы обращаем внимание на ситуацию с такими организациями, как «Новое величие» и «Сеть». В «Новое величие», как известно, внедрен был провокатор, который, собственно, организовал дело. «Сеть» – тоже неправомерные суды. Но мы занимаемся не только резонансными делами, как дела Юрия Дмитриева, Оюба Титиева, Олега Сенцова. МХГ тем и отличалась всегда, что опиралась на хронику текущих событий и преследований, и те дела, которые она поднимала, становились резонансными. Поэтому, конечно, мы будем заниматься самым широким спектром вопросов. МХГ, например, проводила семинары по общественному контролю, и по другим направлениям. Она и сейчас будет играть эту роль – консолидация правозащитного движения. Правозащитники – это то сообщество, которое сегодня достаточно убедительно отстаивает интересы и права человека.
- Сегодня стало сложнее этим заниматься?
Ну, в советские времена это было очень сложно. Мы тогда знали, что нас рано или поздно посадят, и каждый ждал своего часа (улыбается). Я в 1985 году съездил в ссылку к Глебу Якунину (священник, член МХГ). В КГБ меня и так вызывали не раз, а тут вызвали и сделали предупреждение по 70-й статье. Это антисоветская деятельность. Поэтому я знал, что меня посадят. Но тут умер неожиданно Черненко, и пришел Горбачев. И дальше произошло то, что произошло. Поэтому то, что сейчас стало хуже, чем в 1990-е и даже в первой половине 2000-х, – это очевидно. Но нам, как говорится, не привыкать. Вот мы сейчас в МХГ избрали трех сопредседателей. Это было мое предложение.
- Почему, кстати, трех?
Людмила Михайловна – человек незаменимый. На этом переходном этапе мы не должны замыкаться на одном человеке. Мы решили, что это не лучший вариант. В уставе у нас записано: председатель или сопредседатели. И мы приняли такое решение, избрали меня, Славу Бахмина, которого я уже знаю сорок с лишним лет и который был политзаключенным, а потом в 1990-е годы был начальником департамента по правам человека в МИДе. Такая у него интересная судьба (смеется). И мы решили включить молодого, Диму Макарова, чтобы была преемственность, чтобы молодежное движение было как-то отражено. Такое триединство, мне кажется, полезно. Мы все работаем в тесном контакте. К тому же у нас есть совет МХГ, в него входят сопредседатели и еще три члена.
Людмила Алексеева
- Какой, на Ваш взгляд, главный «завет» Людмила Алексеева оставила правозащитникам?
Продолжать отстаивать права человека, прежде всего. Она также всегда призывала к взаимодействию с госорганами. Тут у нас были дискуссии. Потому что есть разные точки зрения. Некоторые считают, что нужно соблюдать дистанцию. Другие говорят: как же отстаивать права, если контактировать с властью? И здесь нужно выбрать правильную позицию. Конечно, взаимодействие необходимо, но нельзя поступаться принципами, необходима твердость. Людмила Михайловна это умела. Она при мне звонила в администрацию президента и твердым голосом говорила, настаивала на защите того или иного человека. Я думаю, что мы эту традицию продолжим.
- Самые последние новости сейчас связаны с преследованием активистов «Открытой России». Впервые в нашей стране возбуждено уголовное дело по статье «Деятельность нежелательной организации».
Да! Преследование «Открытой России» – очень тревожный знак. Это организация российская, и как ее можно признавать нежелательной?! Это противоречит закону, по-моему. Это гонения на гражданское общество, гонения на правозащитные организации, и, конечно, здесь надо поднимать голос.
- Что за этим стоит, как Вы думаете?
Во власти есть несколько башен, и эти башни друг с другом спорят. Я чувствую, побеждает башня, которая является сторонником репрессий, свертывания демократии. Намерения эти серьезные и тревожные. Это не частный случай. Это не вопрос «Открытой России», это вопрос деятельности гражданского общества. И здесь мы, конечно, должны объединить усилия.
- Какую роль в партии «Яблоко» сегодня играет правозащитная фракция, которую Вы возглавляете?
То, что у нас есть правозащитная фракция, говорит о том, что такие ценности, как права человека, действительно для нашей партии определяющие. И эта фракция довольна активная, в ней состоят ответственные люди: Андрей Бабушкин, Саша Гончаренко, на Северном Кавказе у нас работает правозащитная группа, в Кабардино-Балкарии, в Ингушетии. В Иркутске тоже, в других регионах. Мы такая партия единственная. Фракция чем интересна – она не просто стимулирует правозащитников к консолидации, это-то понятно, мы довольно быстро объединились, но она, эта фракция, определяет политику партии и политику региональных отделений, где вопрос прав человека ставится во главу угла: никакая другая партия так серьезно вопросом прав человека не занимается. Это становится уже не только делом правозащитников, а в целом позицией партии, и мы видим, что довольно успешно.
С лидером Алтайского «Яблока», правозащитником Александром Гончаренко
- Валерий Васильевич, в середине 1990-х Вы были депутатом Госдумы от «Яблока». Чем Вам запомнилось работа в парламенте?
Тогда, конечно, был всплеск такого демократического процесса. Первая Дума, например, была очень активная. Мы выразили, в частности, свой протест против войны в Чечне. Когда Григорий Алексеевич (Явлинский) ездил к пленным, я с ним тоже ездил, это была серьезная акция. Это был такой протест против политики Ельцина и его правительства, агрессивной политики в Чечне. Я думаю, это одно из самых ярких действий «Яблока» в то время.
А я лично занимался еще тюрьмами, лагерями. Например, я узнал в Англии такую систему как «совет визитёров». Там при каждой тюрьме существует из гражданских лиц такой совет. Я решил подобную систему у нас установить. Мы стали готовить закон об общественном контроле по соблюдению прав человека в местах принудительного содержания. В нашем варианте закона было право войти в любую тюрьму, в любую колонию страны. В рабочей группе у нас были Андрей Бабушкин, Валера Абрамкин, Сергей Анатольевич Пашин. Мы приготовили закон, и я его в 1999 году представлял. Дума его приняла большинством голосов. Но правительство было не готово, и через Совет Федерации закон заблокировали. Потом его уже пробивали, в том числе Григорий Алексеевич помогал, я уже не был депутатом. И, в общем, добились, что в 2008 году закон приняли. Теперь действует система общественного контроля над тюрьмами и полицией. Это очень не нравится власти! Они очень борются с этим законом и с нами. Вот я, например, занимался расследованием дела Магнитского. Это было крайне неудобным для власти, хотя одно время они согласились с нашими доводами, и акт приобщили к делу. Так что я считаю закон об общественном контроле очень важным достижением, и это наш «яблочный» закон.
- «Яблоко» сегодня настаивает на отмене многих репрессивных законов, которые приняла Госдума нашего времени. Какие из них вызывают у Вас наибольшее недоумение, несогласие?
Прежде всего, надо признать, что нынешний режим просто уничтожил политическую жизнь в стране. И то, что делает партия «Яблоко» в этих условиях, я считаю героизмом. Потому что законодательство российское препятствует реальной политической деятельности. Конечно, то, что происходит с избирательной системой. Прежде всего, надо убрать муниципальный фильтр, который не дает возможности выбрать нормального губернатора. Это чудовищная норма, она приводит к тому, что губернаторов практически у нас назначают. Конечно же, все эти законы об экстремизме, просто идет волна произвола. Я занимаюсь делом «Нового величия» и делом антифашистов в Пензе, где их обвиняют в терроризме. Это откровенная подстава на манер 1937 года. Силовики сами готовят дела. Если в «Новом величии» они поставили провокатора, который написал программу и создал организацию, то в пензенском деле они ребят изобразили террористами и добивались от них признательных показаний путём пыток жёстоких. То есть это волна, когда делают экстремистов, делают тех самых врагов народа, как в 1937 году. Это очень страшное явление, и это действительно возврат к старому, против этого надо протестовать самым решительным образом. Слава богу, общество реагирует. Гражданский марш матерей, например, после которого девочек выпустили из СИЗО (фигуранток дела «Нового величия» Анну Павликову и Марию Дубовик). Но это не решение проблемы, потому что сажают за репосты, за все, что угодно, делают из них экстремистов, читай – врагов народа. Это возвращение к сталинским временам, и, по-моему, это самое большое зло в нашей стране.
- Как раз в программе партии «Яблоко» есть пункт о десталинизации. Что под этим подразумевается?
Это серьёзный процесс. Это то, что не сделала страна, что не сделало общество. Хотя был суд над КПСС, но страна и общество не дали должной четкой оценки периоду сталинизма. Нет должной на уровне государства и на уровне общества правовой оценки, как, например, сделали это немцы. Немцы чётко, ясно проанализировали и осудили Третий рейх. Там запрещена положительная оценка этого явления. Они покаялись. Вот у нас не произошло того, что произошло в Германии по отношению к Гитлеру. Мы должны пройти этот процесс, должны дать чёткую оценку сталинскому режиму, выяснить причины его появления и не допустить повторения этого. Из-за того что это не было сделано, у нас сегодня происходят попытки восстановления сталинского режима. Этому, конечно, надо противостоять. И «Яблоко» этому противостоит.
- Когда, как Вам кажется, в нашей стране на государственном уровне будет дана такая оценка?
На государственном уровне в ближайшее время это, конечно, не произойдет. Несмотря на то, что в обществе надвигается протест, который выражает недовольство правящей партией, есть опасность прихода к власти коммунистов. Они могут воспользоваться этой ситуацией, а коммунисты не сторонники пересмотра 1930-х годов, они не сторонники десталинизации, они по-прежнему упоминают Сталина как вождя, как выдающегося политика. И они представляют из-за этой позиции угрозу обществу, потому что если они его оценивают положительно, они могут и восстановить какие-то нормы того времени. Поэтому если «Единая Россия» – это одна сила, коммунисты – вторая сила, то нам надо создавать третью силу сопротивления. То есть необходима консолидация демократических сил. «Яблоко» это делает. На прошлых выборах в Госдуму, пожалуйста, «Яблоко» продемонстрировало политику консолидации. С нами были и Рыжков (Владимир Рыжков), и Дмитрий Гудков, и другие. Даже люди Навального участвовали в выборах. И только когда победит эта третья, демократическая сила, тогда мы и сможем говорить о десталинизации. Сегодня же у нас угроза ресталинизации, и вполне реальная.
- Что Вы думаете о молодёжи, которая в «Яблоко» приходит?
Ой, это отрадный момент. Меня очень радует, что в партию пришло много молодых людей, потому что молодёжь – это особое явление. Да, они есть у Навального, они есть и у нас в «Яблоке». Те люди, которые у Навального, они просто приходят выразить протест как таковой. Он еще не сформулирован, не имеет позиции, но протест есть. Я встречался с нашими молодыми людьми, они попросили встречи, я с ними разговаривал, и меня радует то, что они достаточно серьёзно относятся к политическим процессам, к выработке программы, их интересует не просто протест, а серьёзная политическая деятельность. Мне кажется, что именно молодые и смогут привести партию «Яблоко» в думу и выработать серьёзные программы, и стать лидерами протестного движения. Поэтому я бы тут в отличие от некоторых наших партийных функционеров не боялся притока молодёжи и не устраивал бы им собеседования, считаю это ошибкой, не надо этого делать. Молодёжь очень интересная, очень серьёзная, и её надо всячески поддерживать. Это будущее партии.
- Каким Вам видится это будущее? Чего людям ждать от «Яблока»?
Я думаю, что всякий организм партийный рано или поздно нуждается в переосмыслении и в каком-то реформировании, и в выходе на новый уровень. Я думаю, что партия «Яблоко» должна измениться. И правильно Григорий Алексеевич установил барьер для руководства партии (пребывание на посту председателя партии не более двух сроков). Не всем это понравилось, но Григорий Алексеевич абсолютно прав. Это путь к тому, чтобы во главе партии становились новые люди, чтобы они приносили свой элемент, своё начало. Процесс реформирования должен идти. Мне кажется, что надо продолжить этот путь, который начался на выборах в Государственную думу (в 2016 году), путь консолидации с демократическими силами. И не унывать от того, что тогда результат был низкий. Результат был низкий от того, что люди не пришли на выборы. Они устали просто. А сейчас ситуация меняется. Поэтому надо продолжить консолидацию демократических сил, и чтобы в этой ассоциации «Яблоко» играло решающую роль.
