Есть ситуации, когда чувствуешь невозможность отмолчаться, хотя даешь себе зарок не вмешиваться. В основном, чтобы не навредить, особенно когда люди и без тебя прекрасно понимают свою правоту и демонстрируют готовность на ней настаивать. Такой повод как раз и дал прозвучавший искренний голос Ларисы Манаевой.
Случай мне представляется несколько иным, нежели произошедший в нашем городе не так давно и связанный с реформой среднего образования. Тогда конформизм родителей школьников, упрощенно сводящийся к формуле «Нам очень нравится проводимая реформа, нам не нравится, что вы начинаете ее с нас, а не с какой-нибудь другой школы города», заставил меня резко прекратить заниматься этими вопросами.
Демонстративный отказ от солидарности в обмен на призрачную возможность выторговать условия персонально для себя не позволял вывести на орбиту общественного обсуждения самый важный вопрос: является ли национальная система образования собственностью министерства образования?
И кто все эти люди, которые это придумывают, и кто наделил их правом курочить не принадлежащее им по определению, и почему бюрократическая машина с присущей ей бессмысленным расчеловечиванием исполняет «вертикальные» указания с какой-то тупой убежденностью?Акценты, выставленные Ларисой Манаевой, позволяют развивать дискуссию в правильном русле.
Вопрос, является ли культура собственностью учреждения, которое хочется назвать «министерством культурки», уже просто остается риторическим, и мы как бы переходим на следующий уровень и можем поговорить о проблеме, как она того заслуживает, то есть, сложно. Заранее прошу прощения за лапидарность изложения, в конце концов все, к чему я стремился в жизни, — это стать хорошим инженером. Правда, я принадлежу к самому, наверное, замечательному позднесоветскому поколению, когда общественное стремление к познанию окружающего мира переживало исторический апогей. Кто помнит девиз «Знание — сила», который тогда воспринимался как руководство к действию, думаю, понимает, что я этим хотел сообщить. И да, у меня были замечательные учителя, понимавшие, что привитие хорошего вкуса, без которого невозможно достижение успеха в любой сфере деятельности, например, в производственной, возможно лишь через культуру и хорошую литературу.
Собственно, думаю, раскрыть тезис, что без всепроникающей культуры любая профессия превращается в ремесло, мне удалось. Теперь о неприятном. Как мы в текущей ситуации очутились, и какие наши перспективы.
Вы будете удивлены, но общественное настроение в превосходной степени формируется старшим поколением.
Кто у нас сейчас старшее поколение? Ну, вот то, которое перед моим? Сформировавшее свое мировоззрение в период брежневского застоя и получившее воспитание на безвкусной советской попсе. Не всем же повезло быть современником «Воскресения» и в знаковом «Оказалось, в мире полно людей, и все умней меня» распознать символ перемен и ключ к пониманию окружающего мира? Кто-то ведь и примитивно полагал, сравнивая советский дефицит с наполненностью западных супермаркетов, что преимущество западной цивилизации заключается исключительно и только в том, что там можно все купить, лишь бы достать деньги? А получив «достижения западной цивилизации» на свои прилавки, вдруг углубиться в рассуждения, что толерантная Европа уже не та, что была раньше... Ну да... «Та Европа» организовала две мировые войны, причем в них европейцы убивали друг друга. А сейчас семь десятилетий они проживают в мире! Как вы думаете, кого поляки по идее должны были бы больше ненавидеть: построивших у них на территории Освенцим, или устроивших за ее пределами Катынь? Подобные вопросы могут вызывать шизофренические припадки, поэтому скажу сразу, консенсус по кажущимся непреодолимым противоречиям был достигнут через культурный диалог, через тот инструмент, о котором говорит Лариса Манаева. А он подразумевает равенство сторон и меньше всего походит на переговоры с террористами, взявшими заложников. Впрочем, этой частью моих рассуждений я хотел показать, почему все вокруг говорят о продажности и проплаченности любой формы проявления самостоятельности.
Теперь о возможности вести диалог в наших условиях.
Как вы думаете, находясь погребенным под завалами попсы и гламура, почему молодое поколение вырабатывает стереотип поведения, сводящийся, по сути, к насмешливой отстраненности?
Это огромная тема, она восходит к формированию гражданственности — здесь синоним индивидуальной ответственности за происходящее в стране. Но здесь мне хочется быть резче. Человеческая душа, ища защиты от агрессии окружающего мира, прикрывается придуманной ролью, но при этом сама словно погружается в сумерки подземелья. Единственная культура, которая может вырабатываться в этих потемках — поведенческие реакции на внешние раздражители. Если искать аналогии такому способу самозащиты — это поведение заключенного.
Поэтому и диалог, скорей, будет напоминать переговоры с лагерной охраной. Мы не сможем добиться его демократичности, которая подразумевает равенство участников, не предоставив возможности нашим людям выйти на свет. Дать им свободу быть собой, представлять в этом мире именно себя, выстраивать собственную линию души, а не выдуманного карикатурного персонажа. Сделать это возможно через примеры поведения деятелей культуры. К сожалению, деятели у нас такие, какие есть. Не все совмещают в себе высокий профессионализм, гражданскую ответственность и интеллектуальную честность, как это удавалось только что ушедшему от нас Эльдару Рязанову.
