7 ноября сопредседатель правозащитной фракции партии ЯБЛОКО Валерий Борщев принял участие в еженедельной программе «Грани недели» на «Эхе Москвы». Ведущий - Владимир Кара-Мурза.
В.Кара-Мурза― Здравствуйте. В эфире радиостанции «Эхо Москвы» еженедельная программа «Грани недели». В студии Владимир Кара-Мурза.
В.Кара-Мурза― Сегодня гость нашей студии — Валерий Борщёв, сопредседатель правозащитной фракции партии ЯБЛОКО. Добрый вечер, Валерий Васильевич.
В.Борщёв― Добрый вечер.
В.Кара-Мурза― 98 лет назад произошла Октябрьская революция. Как, по-вашему, какую роль она сыграла в истории нашей страны?
В.Борщёв― Это, конечно, был роковой период, роковое событие. И что действительно страшно, что в преддверии этого события в России шло бурное развитие общественной жизни. Были поиски определения государственного строя, политического строя и вообще куда двигаться дальше стране, обществу. Поиски мучительные, непростые. Силы были разные. Но это был реальный процесс, реальный процесс, который, конечно же, должен был закончиться каким-то плодотворным итогом. И вдруг в момент, когда Временное правительство оказалось достаточно слабым, появилась группа лиц — большевики — и они взяли власть. Причём, удивительно: Ленин же не собирался в 1917 году делать революцию в России. Он в это время был в Цюрихе и готовил революцию в Швейцарии. Он махнул рукой на Россию. Она казалась ему бесперспективной, что здесь ничего не удастся. После 1905 года, после Столыпинских реформ он решил, что, в общем-то, здесь мало перспектив, и обратил своё внимание на Швейцарию, а Россию оставил в покое. И вот вдруг учуял удобный момент, когда можно взять власть. Большевики действительно в этом смысле народ был ловкий. Они действительно почувствовали момент и с успехом реализовали свои планы.
Ну, хорошо, Временное правительство было слабое, они захватили власть, но уже прошли выборы делегатов в Учредительное собрание, то самое Учредительное собрание, которое должно было определить, по какому пути пойдёт Россия, какой она выберет строй. Страна выбирала делегатов. Они были выбраны. Не смогли большевики сразу отменить Учредительное собрание. Они дали возможность собраться делегатам в Таврическом дворце, и когда увидели, что всё идёт не по их сценарию, что всё идёт не в том направлении, в котором бы они желали, пришёл Матрос Железняк и заявил: «Караул устал». И разогнали Учредительное собрание. Вот этот факт разгона Учредительного собрания — он настолько яркий, настолько полно характеризует и замыслы большевиков, и дальнейший путь, что достаточно разобравшись с этим фактом, можно понять и дать оценку, что представляла собой Октябрьская революция, и какие должны быть последствия.
Сейчас я занимаюсь в «Конгрессе интеллигенции» организацией общественного трибунала над сталинизмом. Там мы пришли к выводу, что отнюдь не только над сталинизмом, а над режимом советской власти, то есть трибунал должен быть над всеми действиями, совершёнными начиная с революции 1917 года. И там, несомненно, будет раздел, будет отдельная секция, будет отдельный разговор о разгоне Учредительного собрания. Действительно, сейчас к этому внимание есть и у политических сил, партия «Яблоко» даже по этому поводу принимала решение. Потому что разгон Учредительного собрания сделал дальнейшее пребывание у власти большевиков нелегитимным — это факт. Это вопрос юридический. Я понимаю, что практически мало кого волнует, но он важен. Это не просто формальная оценка – нелегитимность, а это действительно определило дальнейшие действия. Уничтожение не только оппозиции, уничтожение всех инакомыслящих. И даже близкие им левые эсеры, которые в какой-то момент решили, что они думают иначе, чем большевики и 6 июля 1918 года действительно был критический момент. Был арестован Дзержинский. Вот-вот должен был быть арестован Ленин. Большевики были на краю краха. Они могли лишиться власти. Но им помогли латышские стрелки и спасли их от этого краха. Но после этого никаких оппозиций, никаких игр в какие-то многопартийные, даже двухпартийные системы, быть не могли. И вообще, игры с оппозицией. Потом пошли дальнейшие партийные съезды, уничтожение рабочей оппозиции, там, на 10 съезде и так далее, и так далее.
То есть режим изначально заявил себя с претензией на тоталитарность, на абсолютную антидемократичность, на уничтожение всех, кто не подходит им не то, что по взглядам, а по характеру, по образу жизни.
Сегодня очень важно сказать, почему я считаю этот общественный трибунал над сталинизмом это чрезвычайно важно. Я не знаю, насколько нам удастся это выполнить на глубоком юридическом уровне — это сейчас обсуждается, тут есть множество вопросов. Но общественное суждение по важнейшим событиям и фактам истории нашей страны он даст. К сожалению, это провал. Этого не сделали в 60'е годы, не сделали в 50'е годы. Без этого нам нельзя двигаться. Потому что идёт стремление оправдать тот режим. Вдруг мы слышим, что переименование станции Войкова — это вопрос дискуссионный. Господа, вы как-то определитесь. Войков — убийца царской семьи. Члены царской семьи причислены к лику святых. Вы всячески выражаете уважение и к церкви, и к религии. Если Войков — убийца русских святых, как можно вообще говорить о дискуссионности? Да не только с этой точки зрения вообще, что это просто убийца. И никаких иных заслуг у него нету. Именно поэтому его подняли, что он выполнил задание Ленина. Только поэтому он приобрёл какой-то вес. И это не частный случай. Это не только мэрия. Мы слышим, патриарх Кирилл говорит о том, что не надо забывать о том, что в 20'е-30'е годы были достижения. Ну, хорошо, если мы так будем говорить, давайте говорить о том, что в гитлеровской Германии тоже были хорошие дела, тоже были достижения. Они автобаны строили. Они с безработицей справились. У них уровень преступности был низкий. И что, мы должны изменить отношение к гитлеризму, гитлеровской Германии, Гитлеру? А подтекст выступления патриарха таков.
В.Кара-Мурза― Спасибо. Напомню, что сегодня гость нашей студии — Валерий Борщёв, сопредседатель правозащитной фракции партии ЯБЛОКО. Валерий Васильевич, ощущалась ли растерянность президента Путина в первые дни после субботней авиакатастрофы?
В.Борщёв― Мы знаем, что президент Путин старается не связывать своё имя с какими-то отрицательными событиями. Мы помним, как он очень раздражённо ответил на вопрос американского корреспондента по поводу курской лодки, что с ней случилось, он сказал холодно и жёстко: «Она утонула». И всё. Прекратим разговор. Не любит он говорить о печальных трагических событиях в нашей стране. Он не хочет, чтобы эти события, эти негативные факты связывали с его именем. И надо сказать, те имиджмейкеры, которые ему это разрабатывали, которые это разрабатывали, которые это ему это посоветовали, если это так… А вполне возможно, что это не только его решение, что это был чей-то совет. Это срабатывает. Это срабатывает, и сегодня мы видим, как даже при тех негативных процессах в экономике, когда повышаются цены, понижается уровень жизни, когда спрашивают, кто виноват, я слышал сам, говорят: «Медведев». Не Путин, а виноват Медведев. Вот он председатель правительства, то есть виновато правительство, а Путин невиноват. Этот принцип работает.
Но тут ещё и другое выходит. Ведь что такое гибель авиалайнера в Египте? Возникает подозрение, и прорабатывается версия, что это был теракт. Так это или не так, мы узнаем позже. Но если это так, тогда же мгновенно связывается мысль, что этот теракт в немалой степени обусловлен нашим участием в войне с Сирией против «ИГИЛ'а», запрещённого у нас в стране. Тогда ставится под сомнение, а правильно ли сделали мы, что вмешались в это войну? Это даст критический толчок в оценке этого решения. Думаю, что у Путина была проблема, как говорить об этом, что говорить, и, конечно, он хотел, чтобы не было это связано с его именем. Но, конечно, долго молчать об этом нельзя. Конечно, рано или поздно ему пришлось об этом высказаться. Но ситуация с этим очень далеко идущая. Это не просто трагедия, которая действительно потрясла страну, и действительно люди переживали очень глубоко эту трагедию. Это сразу взгляд на политику, которую проводит руководство страны, которую проводит президент. Это может дать критическую оценку, может дать толчок к критике этих действий. Конечно, я предполагаю, что это во многом объясняло его, такую, неторопливую неспешную реакцию.
В.Кара-Мурза― Валерий Васильевич, стал ли день 4 ноября подлинным торжеством единства и согласия народов России?
В.Борщёв― Изначально этот день, когда придумывали этот праздник, он был какой-то, такой, лукавый, ложный, фальшивый. Ну, придумали это название, вспомнили поляков. Но проблема же была одна: сохранить выходной день. 7 ноября ликвидировали, как выходной день, значит, чтобы не лишать народ выходного дня, надо его придумать в ближайшую по времени дату, которая была бы праздником. Вот придумали. Это изначально никогда не было серьёзным праздником, да и мало, кто толком может назвать, как называется этот праздник. Спросите прохожих, что такое 4 ноября. Я не уверен, что многие назовут, что это День Народного единства. Но сегодня, когда заходит об этом разговор и мы слышим, как выступают многие люди, это действительно приобретает уже некий смысл в том смысле, что ситуация очень напряжённая, в обществе раскол. Очень серьёзный раскол. Не важно, кто большинство, кто меньшинство. Но война на Украине, аннексия Крыма — это раскололо общество. Раскололо настолько серьёзно, что даже линия раскола проходит в семьях, я уж не говорю о коллективах, о дружеских компаниях. Когда ещё делаются выводы, что нам надо отказаться от европейского пути и идти куда-то особым путём, давайте дружить с Китаем — это ещё больше раскалывает.
Мы сегодня переживаем очень серьёзное размежевание в обществе, серьёзные политические силы. И не надо благостно кричать «Давайте объединимся». Нет, объединения сегодня не может быть, поскольку позиции настолько разнополярны настолько серьёзно… Дело даже не в том, что сейчас сильный антиамериканизм. Я, честно говоря, к этому отношусь… Я прожил долгую жизнь, я помню, как после войны мой отец и мои родственники с уважением говорили об американцах, о их помощи, о Ленд-лизе. И к американцам испытывали глубокую симпатию в обществе. Потом пошёл антиамериканизм в 60'е-70'е годы. А потом мы помним, как в 80'е-90'е годы другое отношение, симпатия к американцам. Вот эти качели были всегда. Может быть, будут и в будущем. Это пройдёт. Я уверен, что это пройдёт.
Серьёзно всплыл вопрос, каким путём нам идти. Вот этот вопрос серьёзный. Он действительно имеет некие основы. И поэтому разговор, кто мы — европейцы или антиевропейцы, вот этот курс на антиевропейское общество — он действительно расколол наше общество.
В.Кара-Мурза― Спасибо. Напомню, что сегодня гость нашей студии — Валерий Борщёв, сопредседатель правозащитной фракции партии «Яблоко».
В.Кара-Мурза― Валерий Васильевич, 46 лет назад в 1969 году Александр Солженицын был исключён из Союза писателей СССР. Чем он был так опасен правящему режиму?
В.Борщёв― Режим после того, как сняли Хрущёва, действительно стал вести жёсткую политику по отношению к Солженицыну. Книги его не стали издаваться. И несмотря на то, что даже Московская писательская организация обсудила «Раковый корпус» и приняли решение, что его надо публиковать, даже такие, в общем-то, казалось бы лояльные видные советские писатели, как Симонов, который тоже считал, что «Раковый корпус» надо опубликовать. Вообще, решение писательской организации московской было такое. Его не желали ни публиковать, и вообще началась его травля, организованная травля, на что Солженицын заявил съезду писателей по поводу травли его. И в этом письме съезду писателей он так же сказал, что надо бороться против цензуры и надо защищать писателей, памятуя, как они были погублены в 20'е, 30'е, 40'е годы. И вот эта репрессивная политика по отношению к Солженицыну всё усиливалась и усиливалась. Конечно, рубежом был 1968 год, ввод войск в Чехословакию, то есть когда режим полностью стал менять своё направление. Они отбросили все свои какие-то условности, какие-то словеса либеральные. 1968 год, танки в Праге полностью изменили курс. Выждали год, и в 1969 году было принято решение исключить Солженицына.
Почитайте его изложение. Он членом был рязанской писательской организации. Записывал, как шло это обсуждение. Оно выглядит убого. То есть они боялись ему каких-то даже серьёзных обвинений предъявить. И в решении: исключить за антиобщественное поведение и нарушение устава. Это решение писательская организация послала в секретариат Союза писателей, который утвердил. И Рубикон был перейдён. Это была не просто травля Солженицына. Это было начало уничтожения, в общем-то, той относительной возможности, когда публиковались глубокие серьёзные вещи в литературе. Это, прежде всего, «Новый мир». Естественно, сразу же после исключения Солженицына пошли нападки на «Новый мир». Началось уничтожение «Нового мира». И если Солженицына исключили в Рязани 4 ноября, а секретариат Союза писателей 5, то «Новый мир» был уничтожен 10 февраля, в день смерти Александра Сергеевича Пушкина. Когда Твардовский написал заявление об отставке, всё, «Новый мир» был уничтожен. С травлей Солженицына, с исключением из Союза писателей связана очень важная страница в истории нашей литературы. Кончился тот период, когда мы зачитывались, когда шёл всплеск, когда пошла волна действительно серьёзной и глубокой литературы.
В.Кара-Мурза― Напомню, что сегодня гость нашей студии — Валерий Борщёв. Валерий Васильевич, удачен ли выбор места для гигантского монумента князю Владимиру в заповедном уголке Москвы?
В.Борщёв― С князем Владимиром, памятником князю Владимиру, по-моему, происходит нечто невообразимое. Уже высказалась общественность, в том числе, компетентные искусствоведы, те, кто знают цену этому памятнику. Цена, как известна, ему не велика. Его не оценивают, как какое-то значительное произведение искусства. Добились того, что его не поставили на Воробьёвых горах. Слава богу. Но естественно, нам надо в дальнейшем быть более осторожными в выборе места, чтобы… Надо беречь столицу. Надо беречь её архитектурный ансамбль, который складывался веками, тем более, что это уже не только достояние России. Это мировое достояние. Что такое Кремль? Это этап культурный. Ценность, которая признаётся всем миром. И поставив там это громадное сооружение, конечно, это мгновенно меняет облик и Кремля, и дома Пашкова, здания библиотеки имени Ленина. Это сразу вносит диссонанс, какую-то безвкусицу, так скажем. Те, кто приняли это решение… Ведь многие же протестовали. Вот это пренебрежение мнением людей, которые действительно болеют за архитектурный облик столицы, люди знающие, люди компетентные. Вот, неважно их мнение. А важно мнение тех людей, кто решил, что из каких-то соображений политических надо непременно где-то здесь в центре поставить памятник князю Владимиру. Предлагали же, поставьте его рядом с храмом Христа Спасителя. Нет, почему-то здесь.
Это просто ещё лишний штришок, что те, кто принимает решения на высшем ли уровне, на среднем, на региональном — они полностью равнодушны к тому, что думает общество, полностью равнодушны к их аргументам. И вот, история с этим памятником — тому подтверждение.
В.Кара-Мурза― Валерий Васильевич, подтверждает ли карьерный взлёт Сергея Гуриева в эмиграции, что правящий в России режим изгоняет лучших?
В.Борщёв― Настроение сегодня таково, что действительно очень многие образованные талантливые люди думают о том, что надо бы уехать. Они не видят здесь перспективы для себя. Они не видят возможности реализоваться. Они видят, что сегодня правит бал посредственность практически во всех областях. Будь то образование, будь то медицина, будь то культура, будь то экономика. Я уж не говорю о нашей Государственной думе. В этой атмосфере людям талантливым, людям способным, которые, в общем-то, естественно, хотят реализоваться как личности, конечно, здесь ощущение, что они не могут себя реализовать. Мысль о том, чтобы уехать, свойственна многим.
Я помню, как такие мысли были в 70'е, 80'е годы, и как в конце 80'х годов очень многие уехали. Потом, кстати, некоторые вернулись, увидев те процессы, которые здесь происходили. Ведь это же вещь невосполнимая, когда талантливые люди покидают свою страну. А потом мы узнаём, что они совершают открытия. Это уже не наше национальное открытие. Ну, как тот же самый телевизор, который, как известно, изобрёл русский человек, но он уже был американским гражданином. Вот так и сейчас происходит выталкивание наших талантливых людей. И пример Гуриева показателен. Конечно же, он востребован. Он способный талантливый человек. Он нужен обществу. Его судьба профессиональная успешно проходит. Он, может быть, даже и выиграл от того, что он занял такой пост. А вот страна выиграла или нет? Конечно, нет. Она проиграла. Боюсь, что это факт не единичный. Боюсь, что таких примеров будет всё больше и больше.
В.Кара-Мурза― Большое вам спасибо за участие в нашей сегодняшней передаче. Напомню, что гостем нашей студии был Валерий Борщёв, сопредседатель правозащитной фракции партии ЯБЛОКО. Это всё о главных новостях уходящих 7 дней. Вы слушали программу «Грани недели» на волнах радиостанции «Эхо Москвы». В студии работал Владимир Кара-Мурза. Всего вам доброго.
