О том, как Новосибирск стал полем боя для людей с радикальными взглядами и творческого сообщества, почему власти за 11 лет не привыкли к «бесконтрольному» торжеству бессмыслицы и кому выгодно подавлять творческие инициативы горожан, «Эксперту-Сибирь» рассказала общественная активистка, член новосибирского регионального отделения РОДП «Яблоко» Олеся Вальгер.
Приказ «не согласовывать монстрацию» шел из аппарата президента, считает Олеся Вальгер
Фото: Михаил Кичанов
Идеальный шторм
— Олеся, как вы для себя объясняете то, что именно Новосибирск стал ареной столкновения взглядов либералов и православных активистов, как произошло с оперой «Тангейзер», и интеллигентной молодежи с властью, как случилось с монстрацией?
— На самом деле такие процессы происходят во многих городах, например, в Санкт-Петербурге подобное происходило еще в 2007–2008 годах, когда Министерство культуры начало принимать неоднозначные кадровые решения, менять директоров театров, музеев на лояльных, например, Владимира Кехмана назначили директором Михайловского театра. История с Новосибирским театром оперы и балета далеко не первая, и лейтмотив «за отставку Мединского» тянется с 2012 года, с момента его назначения министром культуры. Вторая линия этой истории — в Новосибирске есть группа священников, которые долго занимались хорошим делом: помогали наркоманам, бывшим заключенным, то есть людям, с которыми эффективна политика жесткого запрета. У священников произошла профессиональная деформация, появилось ощущение, что все люди — такие же наркоманы. К их группе стали подтягиваться те, кто считают, что веру надо отстаивать, кто не знает, в чем смысл жизни, некоторые не очень умные люди и плюс политические силы, которые преследуют свои цели — все они сформировали ядро «православных активистов». Получается, был федеральный тренд, который соединился с местным.
Третья линия — новосибирская борьба элит. У нас есть значительные разногласия внутри «Единой России», люди дружат только на словах, а подковерно пытаются отобрать друг у друга какой-то ресурс. В результате этих разногласий сняли с поста Василия Юрченко (экс-губернатор Новосибирской области. — Ред.), перевели в Красноярск Виктора Толоконского (бывший полпред президента в СФО, ныне губернатор Красноярского края. — Ред.).
Четвертая линия — в городе «качественное» население — много людей с высшим образованием, много с ученой степенью. Мы уступаем только Москве и Санкт-Петербургу, пожалуй. И эта группа в последние месяцы неожиданно мобилизовалась. И все эти четыре линии сложились в идеальный шторм — по отдельности каждая из них не смогла бы привести к такому конфликту, но вместе они усиливают друг друга, и никто не знает, что будет дальше.
— Почему с монстрацией случился очередной скандал?
— Монстрация — только эпизод противостояния. Ведь в прошлом году тот же самый мэр города Анатолий Локоть согласовал акцию за несколько минут. За этот год ничего не изменилось, только то, что осенью будут выборы в Заксобрание, контекст вокруг монстрации изменился, и в этом контексте кому-то невыгодно, чтобы мероприятие было согласовано.
— Кому и чем невыгодно просто согласовать акцию со смешными лозунгами?
— Я бы выделила три основные группы людей, которые не принимают монстрацию: религиозную — каждый год митрополит Тихон высказывает недовольство. Для них все карнавальные шествия — неподконтрольное веселье, размывающее опоры их религиозной деятельности. Многие участники митинга 29 марта против «Тангейзера» — те же люди, которые в 2012 шли вдоль колонны «монстрантов» и пытались рвать плакаты.
Вторая группа — пожилые люди, но другого консервативного слоя, околокоммунистических взглядов, которые воспринимают эту акцию как пародию на то, что им дорого. Им привычен формат демонстраций, когда все в их жизни было хорошо, они были молодые и сильные. Я не думаю, что они в этом правы, ведь у монстрации совершенно другая суть и другая атмосфера, она направлена на самоиронию, а не на насмешку.
Завершают список чиновники, которые все, что неподконтрольно, воспринимают как ресурс. Для них мероприятие должно быть понятно, запланировано, регламентировано — а монстрация не поддается ни контролю, ни отчетности, ни прогнозированию. Чиновникам просто некомфортно от того, что они не могут контролировать акцию, а значит, она видится им потенциально опасной. Получается, нужно просвещать эти консервативные группы о смысле и традиции монстрации, чтобы развеять их вполне логичные сомнения в ней. Это все же новая форма, которой нигде в мире раньше не было, а очень небольшая часть населения восприимчива к чему-то новому. Карнавал, например, это понятный формат, но идея демонстрации с абсурдными слоганами — нова. Форма политическая, а содержание — нет, у многих это вызывает отторжение.
Показали силу
— То, что в этом году власти не согласовали проведение акции по Красному проспекту — это логичный результат эволюции проекта или объективное стечение обстоятельств?
— Можно только строить догадки. Локоть мог сознательно сделать такой выбор под влиянием своего консервативно-коммунистического электората, но мало смысла совершать такое политическое действие, когда знаешь, какие будут последствия. Локоть — опытный политик, он долго строил свою репутацию и не ударялся в радикализм, старался не раздражать людей вокруг себя. То, что через год работы в мэрии он не в тюрьме и не снят с должности — это большое достижение. Теперь он расстроил часть голосовавших за него. На мой взгляд, эту проблему можно было решить умнее, если понимать социальную динамику монстрации. Он добровольно в эфире сказал, что придет на акцию. Это либо была ошибка, либо ему действительно хотелось согласовать шествие и на него пойти. Скорее всего, мэрия рассматривала набережную как реальную уступку. Мне кажется возможным, что посыл «не согласовывать монстрацию» шел из администрации президента. И видно, что «единороссы» радостно взялись поливать за это Локтя грязью.
— Но при этом все силовые структуры, что согнали на место сбора «монстрантов», подвластны федералам.
— Да, но мэрия все же сыграла роль, изначально не согласовав мероприятие. Однако к силовым структурам очень много вопросов, особенно к полиции. Ведь нет никакого законного основания запретить группе людей идти на общегородскую демонстрацию, на которую приглашали на сайте мэрии. Как полиция определяла, кто именно участники монстрации, — большая загадка. Полицейские у метро встречали участников, направляли к дому-книжке на площади Калинина, где собирались «монстранты», а потом никого оттуда не выпускали. Зачем им было направлять людей на несогласованную, по их мнению, акцию? Сейчас готовится иск о действиях полиции. По закону, попросить удалить человека из шествия могут организаторы, если во время шествия человек нарушает общественный порядок.
— Чего так страшится государство, стягивая к месту старта монстрации столь неадекватные происходящему силы ОМОНа, конной и пешей полиции с автозаками и поливальными машинами?
— Дело больше не в страхе, а в демонстрации силы. Они как бы говорили: «Ребята, вы заигрались. Смотрите, мы дадим вам собраться, но мимо проедут автозаки, машина ФСБ, ОМОН в полной экипировке. Мы вас вязать не будем, просто посмотрите, что это все у нас есть». Думаю, по плану идея была испугать, чтобы толпа разошлась. А никто не испугался, люди отнеслись очень добродушно, и полиция не знала, что с этим делать.
Взять под контроль
— Артем Лоскутов мог согласиться на другой маршрут?
— По факту, у него нет полномочий единолично соглашаться или не соглашаться. Если бы он не приехал, нашлись бы те, кто взял на себя труд по организации. Организатор же нужен только для того, чтобы представлять участников мероприятия, которые и должны решать, на что соглашаться. Артем провел опрос, согласны ли «монстранты» идти на набережную, большинство не согласилось. Если бы после этого он принял альтернативный маршрут, то и пришли бы на набережную только он и Локоть. Низовое мероприятие не управляется сверху. Многие пришли бы на площадь Калинина, даже не интересуясь, а согласована ли акция вообще. К ней готовятся за год — вообще без мысли, что шествия вдруг может не быть.
— То есть и никаких претензий в случае силового разгона, задержаний к Артему Лоскутову бы не было?
— Никто же не шел на несанкционированную акцию, все шли на официальную демонстрацию, куда они были приглашены как граждане на сайте мэрии и как «монстранты» — партией «Яблоко». Именно так монстрация проходила несколько лет — в составе общегородского шествия. И никто на них не обращал особого внимания из демонстрантов. В этом году это изменилось.
— Как именно?
— Сейчас тренд — все должны быть мобилизованы, едины, есть внешний враг, с которым надо бороться сплоченно, а вот мелкие неподконтрольные группы якобы не нужны.
— Почему монстрация и ее участники стали приравниваться к протестному движению и оппозиции? Как появился этот политический оттенок?
— Это большая загадка для всех. В этом году политика в акции не могла не появиться, даже если бы шествие согласовали. Слишком многое происходит на местном уровне, чтобы это никого не затронуло за живое, — тот же скандал с «Тангейзером» и снятием директора оперного театра, срывы концертов. Была большая мобилизация творческого актива города, когда выяснилось, что право пойти на частный концерт за свои деньги может отобрать какой-то чиновник. Но, думаю, все эти действия говорят о том, что власть намеренно пытается политизировать низовые, живые акции, вывести людей в такое поле, в котором они становятся маргиналами.
Не хватило изящества
— Есть ощущение, что акции Лоскутова — как раз заказ на провокацию. Кому это может быть выгодно?
— Единственный вариант, кому это выгодно, — «Единой России», потому что только они могут это использовать на выборах. Но не думаю, что это целенаправленная провокация, — провокации создаются по-другому, они появляются неожиданно для тех, против кого направлены.
— У самого художника какие мотивы — экономические, политические?
— С монстрации сложно получать экономическую выгоду, это произведение коллективного искусства. Она может дать ему только репутацию.
— Какие уроки могут извлечь организаторы, участники и органы власти после случившегося?
— Мэрии я бы посоветовала не вестись на провокации политических соперников, которые давят. Думаю, можно было более изящно выкрутиться из этой ситуации. А «монстрантам» не стоит идти на конфликт с полицией, необходимо мягко и вежливо гнуть свою линию без использования незаконных методов. Все говорит о том, что нас ожидает нескучный год, и лучше быть готовым ко всему.
