С. БУНТМАН: Добрый вечер. «Особое мнение» ведёт Сергей Бунтман. У нас на этой неделе некоторые перестановки были. Николай Сванидзе был у нас в среду. А сейчас у нас в гостях Евгений Бунимович, депутат Мосгордумы от фракции «Яблоко - Объединенные демократы», заслуженный учитель России. С днём учителя, Женя. Добрый вечер.
Е. БУНИМОВИЧ: Спасибо.
С. БУНТМАН: День учителя у нас в воскресенье или субботу?
Е. БУНИМОВИЧ: На самом деле в понедельник, мы подключились к Европе во всём. А во всём мире День учителя – это 5 октября. Раньше хотели наши советские хитрые службы сделать просто первое воскресенье октября, так и было, а теперь у нас в школах начинают праздновать с пятницы, поскольку помнят советское прошлое. И 5-ое тоже, т.е. у нас неделя учителя.
С. БУНТМАН: Ну, понятно. Я пользуюсь случаем. У нас всегда был вечер встреч накануне Дня учителя. И я всегда помнил, что мы приходили в субботу перед Днём учителя, первая суббота октября. Нашей школе 60 лет в этом году.
Е. БУНИМОВИЧ: Поздравляю. Вторая школа. Мы оба учились во второй школе. Только я во второй математической.
С. БУНТМАН: И вторая была французская, теперь она 12/15 наша школа. А вашу как-то так…
Е. БУНИМОВИЧ: Да, её тогда разгромили, а сейчас воссоздали.
Е. БУНИМОВИЧ: День учителя, не День учителя, год учителя будет. Вышел план «Единой России» по воспитанию людей для будущего, воспитание интеллектуальных патриотов, продвинутых в технологическом отношении, инноваторов. Какой-то расплывчатый план, даже не моральный кодекс, который был списан с «Нагорной проповеди» просто-напросто, а напоминает рассусоливания о неуклонном повышении, углублении и расширении, которые были в советские времена. Ну, может у меня такое отношение. Женя, как Вы смотрите на это?
Е. БУНИМОВИЧ: Честно говоря, никак не смотрел. Я даже не считаю нужным это открывать. Я слышал какие-то цитаты, мне достаточно потому, что я профессионал, я привык к профессиональному разговору. Я тоже помню моральный кодекс строителей коммунизма, который всегда висел в парикмахерских. Вот пусть «Единая Россия»… Я помню ещё ребёнком, когда я ждал очереди, всегда там был этот моральный кодекс. Приводили на стрижку. Я помню, висел напротив.
Это представление, абсолютно непрофессиональное. О том, что можно написать набор красивых слов, придти и их произносить, и это будет ещё хуже. И это будет патриотическое воспитание, гражданское или какое-то ещё, это катастрофа. Это абсолютный непрофессионализм, я сейчас не говорю о политике, хотя это всегда политика на самом деле. И неслучайно было сказано в представлении партии «Яблоко», я считаю, что всё должны делать профессионалы. Это просто непрофессионально написано. Я даже не хочу больше это комментировать.
С. БУНТМАН: Ну вот делают профессионалы. Каковы должны быть профессионалы, потому что в том же документе, в том же проекте «Единой России» вторая часть – это кто их будет воспитывать. Это тоже общие слова. Но одно из самых общих слов – это повышение статуса учителя.
Е. БУНИМОВИЧ: Да. Общее и пустое слово. Я могу сказать, что мне гораздо проще. Да, нужно повышать статус учителя, только нужно понимать, как. Что я могу сказать… Ведь надо не всё время закрываться от всех, а смотреть, у кого есть хороший опыт. В последнее время самый лучший результат, причём, подряд, всё время, показывает Финляндия. А между прочим, это бывшая Российская Империя, поэтому её система образования не так далека от нашей. В чём дело, стал я разбираться с финнами.
Я, правда, к ним не приезжал, они были здесь, они не знают, что отвечать. Потому что никаких хитростей, никакая финская «Единая Россия» не пишет того, что здесь сейчас Вы произносили. Всё просто. В центре стоит учитель. Вот учитель, оказывается, уважаемая в стране фигура. Появляется конкурс на учительскую специальность. И более того, даже внутри этого конкурса, я сейчас пытаюсь, поскольку у меня двойной статус, с одной стороны как председатель комиссии по образованию я стараюсь более спокойные идеи проводить, чтобы власть их принимала, а как оппозиционная партия «Яблоко», мы может позволить более свободные предложения и идеи.
Одна из них заключается в том, что в тех странах, где сегодня эффективно идёт преобразование. Я не хочу сказать реформа образования, просто некоторая модернизация образования. Там, например, в начальной школе и в детском саду платят больше, чем в старших и ВУЗах. И это неслучайно, потому что сегодня психологи и наши и всего мира, и физиологи утверждают, что это самая серьёзная зона развития.
И когда приходит профессионал, а не человек, который говорит: «Ребята, будьте патриотами!» Они прямо завтра с утра будут патриотами. Приходят: «Ребята, будьте честными и добрыми!» И они завтра с утра будут честными и добрыми.
С. БУНТМАН: Или скучным голосом говорит: «Вы должны быть честными, добрыми, толерантными».
Е. БУНИМОВИЧ: Да. И они прекрасно видят, что он или она ведут себя немножко по-другому. Они же не сумасшедшие, они прекрасно видят, кто перед ними. Воспитывают не слова, воспитывает личность, поэтому я, как преподаватель математики, всегда был категорическим противником того, чтобы у нас были отдельные идеи. Сейчас мы введём программу воспитания и будем воспитывать на восьмом уроке. Семь уроков мы не воспитываем, а на восьмом начнём.
Да я на каждом уроке, если я учитель, конечно, всё время воспитываю. Только не в тот момент, когда я пальцем указываю, а как я себя веду, как я вхожу в класс, о чём я говорю. Самый патриотический предмет – математика. Я сам сейчас занимаюсь учебником математике и написал там главу, посвящённую вероятности статистики, потому что самый великий вероятностник мира – Колмогоров – это Россия. И надо, чтобы наши дети это знали. Это и есть патриотизм, потому что он это сделал. И это надо делать. А не придумывать какие-то специальные ходули.
Эти профессиональные патриоты всегда меня пугают. Что такое патриотизм? Это любовь к родине. Она разве приватизирована одной партией? Она свойственна всем. И я хочу сказать, что профессионалы любви всегда стояли на Тверской, им за это платили деньги. Профессионалам патриотам тоже платят деньги за то, что они пишут такие программы. По-моему, это разврат.
С. БУНТМАН: На самом деле в какие-то времена, когда нас обучали педагогике, всяким дисциплинам в институте, то там была одна очень верная вещь. Другое дело – какое в ней было наполнение. В каждом предмете, даже в задачке любой есть, когда речь идёт о каких-то вещах, в выборах фраз, в упражнениях по русскому языку есть материал воспитывающий. Если задать задачку «Два хачика обманули русского на рынке. Вычислите, на какую сумму».
Е. БУНИМОВИЧ: Абсолютно. Это именно так. И если уж говорить о статусе учителя, у нас партия, которую Вы назвали, она является правящей. А будущий год у нас президент назвал Годом учителя. У меня вопрос к этому абсолютному большинству. Только что у нас, по-моему, он вице-премьер Жуков, сказал, что на будущий год будут заморожены зарплаты бюджетникам. Это было сказано в сентября. Учитывая инфляцию, они не просто будут заморожены, они просто ещё упадут примерно на треть.
И этот год при этом это правительство называет Годом учителя. По-моему, это называется в УК особым цинизмом. Вместо творения таких программ давайте займёмся всерьёз тем, что есть. И честно могу сказать, что Москва в этом смысле, я стараюсь это сделать, я знаю совершенно точно, что когда начались эти дела, я получал, как учитель, 5 долларов. В переводе, я не могу в рублях, он плавал. Когда 12 лет назад пришёл в Думу защищать проблемы образования, от Партии образования и от «Яблока», я получал около 100 долларов. Сегодня московский учитель… вчера был у нас круглый стол, это говорят профсоюзы, а профсоюзы к этому более критично к этому относятся, поэтому эта цифра важна.
Средняя зарплата учителя – 36 тысяч. Это выше, чем среднее по Москве. Это скромно, но уже более-менее прилично. Это и есть реальность. Если федеральная власть будет писать не такие программы своей главной партии, а буде думать о том, чтобы это происходило, тогда Год учителя может становиться Годом учителя. В Москве мы зарплату не заморозим и они будут увеличиваться. И это не единственный путь, это не панацея. От того, что мы заплатим больше, у нас не станет образование лучше. Но обратного не бывает.
С. БУНТМАН: Здесь пишет у нас из Москвы слушатель в Интернете: «Предположим, случиться чудо. Конкурс в пед. ВУЗы будет 10 человек на место, а средняя зарплата учителя будет превышать среднюю по стране вдвое. Выйдет ли от этого наше образование из кризиса и поднимется ли до мирового уровня?»
Е. БУНИМОВИЧ: Это называется в моей математике необходимые, но недостаточные условия. Это на самом деле необходимые условия. У нас московский опыт в этом смысле очень интересен, потому что в этом году впервые, я перед 1 сентября встречаюсь с естественно как учителя во всех округах перед 1 сентября. И всегда в последние годы приглашают молодых учителей, которые первый год работают. Вот лет 5-7 назад это было на один округ 7 человек, от силы 10. В этом году в одном округе было 180, а в другом 220.
И это качественный скачок, который происходит не просто так. Мы очень долго вырабатывали систему поддержки молодых учителей. Мы её выработали. Там в одном из этих округов вручали 12 ордеров на квартиры при этом. Не этим ребятам, которые только что пришли, а тем, кто отработал какое-то время. Другие меры. Пятьдесят процентов надбавки, в первые годы для отличников, а 40% для всех, кто закончил. Подъёмные. Целая система мер. И моральных, и материальных. И я вижу результат. Для меня, как человека практического, важен результат.
Мы видим этот результат. Но дальше следующая проблема. У нас в этом году произошло насыщение. Мы не всем выпускникам ВУЗов нашли место. Действительно, в школу… постучу по деревяшке… начали идти молодые учителя. Очень важная вещь. Но через три года оказывается, что эти надбавки заканчиваются, поскольку это было для молодого учителя, и мы должны думать, что делать дальше. Сказав «А», надо говорить «Б».
Я обсуждал это, уд нас во фракции «Яблоко» родилось предложение. У нас 25% в Москве учителей пенсионного возраста. Поскольку я сам при стаже больше 30 лет, нахожусь на границе, я понимаю, что это мои коллеги, а у женщин это уже пенсионный возраст. Многие из них блестяще работают, это становой хребет нашей школы. Но с годами происходит износ. Это понятно. Это очень трудная в этом смысле профессия. Что делать? Учитель, который уходит на пенсию в Москве, теряет очень много сразу.
Пенсия – это не то, на что можно прилично жить. Мы всё время вносим поправки, чтобы эта пенсия тоже увеличилась. Но пенсия – не единственный вопрос. У нас очень много учителей, увы, учительниц, для которых школа составляет всё. Я знаю такие судьбы, когда человек уходит из школы и через какое-то время уходит из жизни.
С. БУНТМАН: А что делать?
Е. БУНИМОВИЧ: Мы предлагаем не писать программы патриотического воспитания, а думать о наших ветеранах. Они не должны выполнять полную нагрузку в школе. Не надо, чтобы они работали у станка всё время. Но они могут стать консультантами, им надо найти место в школе, надо найти какие-то суммы, которые можно было бы за это выплачивать. И ещё не только суммы, но и возможность быть в школе, быть в этой атмосфере, помогать молодым учителям, которых приходит много. Сидеть у них на уроках, консультировать.
У нас есть методические центры. Наддверное, не все пожилые учителя на это способны, но достаточное количество способно. То есть, надо по-человечески относиться ко всем. Это и будет патриотическое воспитание.
С. БУНТМАН: Нет, если подумать, находится для учителей, не работающих по возрасту… можно найти занятие. Очень много есть дополнительных вещей в школе.
Е. БУНИМОВИЧ: Конечно.
С. БУНТМАН: Я помню в своё время продлённый день вели учителя. Есть музей в школах.
Е. БУНИМОВИЧ: Продлённый день – это же не только камера хранения. Если продлённый день – это зона развития, тогда настоящие профессиональные учителя могут сделать много. Если это настоящие кружки, секции по интересам. Не тогда, когда тебя держат до звонка, нравится тебе это или нет, а когда у учителя есть возможность заниматься с теми, кому интересно. Вот это выстраивание – это и есть… но только надо хорошо понимать. Я много раз произнёс слово «Яблоко», но это не значит, что я сел и ещё 5 человек с партийными билетами, и думают о программе. У нас другая история.
Я собирал вчера в Думе… у нас Год учителя. Учитель – кто он, субъект этого года или объект? У нас чиновники напишут программу и нам расскажут, как будет проходить Год учителя. Или мы сами, учителя, должны сказать, какие у нас главные проблемы, как их можно реально решить. Не создавать воздушных замков, а реально решить. Вчера мы собрали очень интересных разных учителей. Более того, я пригласил людей, которые ведут педагогические сайты. Чрезвычайно интересно!
Новые сообщества. Мне всё времени не хватает, педагогическое сообщество. У нас министр, когда ему нужно, новый министр, Фурсенко, он встречается с советом директоров, с армией, с православной церковью, с другими конфессиями. А я даже не могу его обвинить, что он не встречается с образовательным сообществом.
С. БУНТМАН: А кто его собеседники?
Е. БУНИМОВИЧ: Кто есть это? Я думаю, что в Год учителя это должно происходить. У нас должно появиться профессиональное сообщество. Что меня здесь смущает? Я несколько делал таких встреч с разными категориями. Сначала с теми, кто борется за архитектуру, за историческую московскую архитектуру. Люди, которые выходят на митинги, в пикеты встают, говорят, что у нас нет гражданского общества, у нас люди пассивны. А я говорю: «А вы кто?» Мы сами себя убеждаем бесконечно.
Учителя то же самое. Те, кто ведёт сайты, которые там выступают. Они говорят: «У нас нет гражданского общества». Я всё время говорю: «Вы кто?!» У нас была американская делегация общественников. Там женщина, которая боролась за то, чтобы не было синтетического кошачьего корма, а чтобы он был натуральным. Домохозяйка такая из Атланты. Она встаёт и каждая фраза её: «Мы, гражданское общество…» - начинает она.
Мне хотелось бы, чтобы мы, учителя, были не объектами Года учителя, а теми, кто говорит, что нужно, а что не нужно. И не только учителя, но и родительское сообщество.
С. БУНТМАН: Может это привычка – быть объектами?
Е. БУНИМОВИЧ: Почему у нас все привычки нужно сохранять? У нас есть привычка, чтобы нам навешивали лапшу на уши. Я считаю, что одна из главных целей образования – чтобы меньше СМИ, политики имели возможность навешивать на уши лапшу. Это цель образования для меня. Одна из серьёзных целей.
С. БУНТМАН: Но дело в том, что у нас всё, что выходит снизу, рассматривается очень часто как подозрительное. Если молодёжная организация – это не «Наши», не «Молодая гвардия», не что-нибудь придуманное в администрациях и партиях, то это что-то такое подозрительное. И вот это тот же самый проект «Единая Россия» - это очередной проект единомыслия в России. Там губернатор предлагает мишек организовать. У нас запрещение политической деятельности в школах.
Е. БУНИМОВИЧ: Да, я вносил от «Яблока» вот что. Что нужно не просто запретить, у нас есть запрещение. Нет никаких… штрафовать нельзя за это. Это надо вообще прекратить. Политическая деятельность в школе, мы, конечно, должны воспитывать граждан своей страны, это очевидно. Но это не то же самое, что партийно-политическая деятельность. Это безобразие нужно в школе прекратить.
В 1991 году, слава богу, хватило здравомыслия, когда стояли баррикады в Москве, хватило здравомыслия не искать павликов морозовых и гаврошей не вытягивать. У меня, поскольку школа находилась очень недалеко от Белого Дома, то важно было в это время вести уроки, чтобы дети были там, а не там. Где взрослые выясняют свои отношения.
С. БУНТМАН: Кстати, благое следствие вот этого 1991 года – это то, что в 1993 году никто одних красных или белых гаврошей не придумывал.
Е. БУНИМОВИЧ: И это очень важно. И это новая традиция, потому что раньше мы воспитывали павликов морозовых. Это новая традиция, надо её сохранять. И надо перестать, надо жёстко сказать. Я могу сказать, что учителя, директоров учатся. Да, не так просто всё это. Когда милиция в Москве потребовала учеников с грузинскими фамилиями… мне звонили директора, когда в Думе есть человек, который имеет к ним прямое отношение, это всё-таки власть какая-то.
Но больше всего мне были важны не те, кто звонили, а те, кто сами ответили. Я даже одно из этих писем напечатал в «Новой газете». Столько достоинства было в этом ответе, где было написано, что мой учредитель – Департамент образования. Я не считаю нужным сообщать вам такие сведения. Вот это сегодняшний директор. Это и есть гражданское общество. Я могу вспомнить сегодня Кезину. Сегодня у нас «Яблоко» ругают за то, что оно общается с властью. А каким образом даже оппозиционная партия не должна общаться? Да, мы с Кезиной когда-то спорили о чём-то. Но когда она встала и сказала: «Нет, милиция не будет получать эти сведения! У нас все дети – это наши дети».
С. БУНТМАН: Я помню, как Любовь Петровна кричала по телефону у нас в эфире.
Е. БУНИМОВИЧ: И вот эти все люди, все эти единые, справедливые, не буду вспоминать, как они называются, все молчали в этот момент. Когда милиция скажет, у них синхронно, никакие трубки не звонят. А вот она, как человек, занимавшийся образованием, отвечавшая внутренне за это, сказала: «Нет, этого не будет». И здесь я готов стоять рядом с ней, и стоял рядом с ней. Надеюсь, что и сегодняшний Департамент будет всегда в этом смысле отстаивать интересы именно детей, а не политико-правящей структуры. Это разные вещи.
Патриотизм – это не любовь к власти, тем боле, к властной вертикали, а это любовь к своему городу…
С. БУНТМАН: кажется, есть очень большой испуг…
Е. БУНИМОВИЧ: …и к своей стране, конечно.
С. БУНТМАН: …воспитать свободных людей. Есть большой испуг. С одной стороны хотим инноваций и остальных всех… А с другой стороны воспитать людей, которые свободно выберут себе власть, выберут политическую партию…
Е. БУНИМОВИЧ: Главное – разные политические партии.
С. БУНТМАН: Но все при этом будут граждане России и жители Москвы.
Е. БУНИМОВИЧ: Это страх, но выхода другого, должен огорчить тех, у кого этот страх, у нас просто нет.
С. БУНТМАН: То есть? Выхода, кроме как свободно?
Е. БУНИМОВИЧ: Нет этого выхода. Это не потому, что я «Яблоко», потому что выхода нет.
С. БУНТМАН: Это можно понять достаточно поздно. Мы продолжим через три минуты.
НОВОСТИ
С. БУНТМАН: Мы продолжаем. У нас в «Особом мнении» Евгений Бунимович. Говорим мы об образовании. Идёт видео-трансляция, помимо радио. Тот, кто смотрит видео-трансляцию, скажу, что мы несколько раз перезагружали, были у нас определённые проблемы, как технические, так и просто ошибки. Всё сейчас пошло у нас снова. Интермедия такая. Женя, очень много вопросов об иске «Яблока» к Галине Хованской. Это что такое?
Е. БУНИМОВИЧ: Ну, сейчас у нас не агитационный эфир.
С. БУНТМАН: Но здесь надо сказать.
Е. БУНИМОВИЧ: Все знают, что через неделю выборы. Могу сказать только одно в данном случае. Одно дело – это юридический момент.
С. БУНТМАН: Что там? В чём суть?
Е. БУНИМОВИЧ: Суть в нарушениях. Нарушения есть. Видимо. Когда человек приходит из оппозиционной партии в правящую, как это случилось, он теряет. У нас только оппозиция должна жить по правилам, я-то знаю, что то, что там написано, всего этого делать нельзя. Это юридический аспект. А ещё есть другой аспект. Для меня это всё было странным, то, что человек идёт прямо против той партии паровозом, против партии, в которой человек был, это другой вопрос.
Меня смущает, я почитал, там в блоге «Эха» очень подробное изложение Митрохиным всей этой истории, так что все, кто хотят, могут там посмотреть. Видимо, осталось какое-то представление об «Яблоке» 90-х годов. С другой стороны траншея, там уже давно все лежат с автоматами, гранатомётами, а тут выходит «Яблоко» в белых пачках и танцует Марлезонский балет. Надо сказать, что…
С. БУНТМАН: Главное, чтобы не «Лебединое озеро».
Е. БУНИМОВИЧ: И «Лебединое озеро» заодно. Я хочу сказать, что всё серьёзнее. В «Яблоко» сегодня пришло очень много других людей. Это протестный, настоящий электорат, настоящие оппозиционные люди, которые борются за свой малый бизнес, за Химкинский лес, против точечной застройки. Это другие люди. Мы перестали с остальными демократическими партиями бороться за полпроцента самих себя. Мы хотим сделать так,… Это жёсткий процесс. Нас загоняют в угол люди, которые выбрали комфортную жизнь в псевдопартиях кремлёвских. Почему они думают, что они могут делать всё, что угодно и критиковать, а «Яблоко» будет продолжать танцы?
Я могу сказать, что я не возглавляю партию, я понимаю, что ответственность у людей, которые её возглавляют. Там и ко мне есть открытое письмо по этому поводу, что особенно смешно – от человека, который делает пиар другой партии. Он спрашивает про честность и чистоту «Яблока», не спрашивает про чистоту и честность своей собственной партии, потому что там об этом говорить не надо. Я отвечу обязательно на это, но поскольку я хорошо знаю, что такое правила, я не могу сейчас в эфире много чего сказать. И отвечу с личного e-mail, отвечу в выходные дни, не с рабочего места.
И отвечу не ему, потому что я не считаю нужным отвечать на пиар-агитацию, а отвечу своему другу из Твери, который, не зная, что происходит в Москве, прислал мне это письмо и спрашивает, что там такое. Ему я отвечу обязательно. Выборы – это жёсткая вещь. И это хорошо знают те люди, которые в этом участвуют.
С. БУНТМАН: Печально, когда такая ситуация происходит.
Е. БУНИМОВИЧ: Я хочу только сказать, что Галина Петровна уходит не в монастырь, там пусть суд разбирается, она находится в Госдуме, делает то, что считает нужным или не делает то, что считает нужным. Потому что она находится в такой партии, это её выбор. Она останется в этой Госдуме. Мы против системы паровозов, я считаю, что это вообще чудовищная история. Мы не идём с паровозами. Ну как это? Я даже писал об этом. Это как на свадьбе. Невеста и жених, потом невесте сообщают, что это паровоз. Что такое паровоз – понятно. А жених совсем другой. И приводят ей другого жениха. Мне кажется это неприлично.
С. БУНТМАН: Я, как эгоистичный, жирующий москвич, хотел бы, чтобы Галина Петровна Хованская поработала в московской Думе.
Е. БУНИМОВИЧ: Пусть работает.
С. БУНТМАН: С невероятной пользой можно это делать.
Е. БУНИМОВИЧ: Она работала и сама выбрала другую партию и Думу. Я ничего против Галины Хованской лично не имею. Но партийная борьба и тот лидер, который стоит за ней, это тот лидер, который стоит за ней.
С. БУНТМАН: Так. Закрыли скобку, возвращаемся к образованию. Здесь очень много про зарплаты спрашивают. Сразу, как всегда, вылезли глаза на лоб у многих наших слушателей не из Москвы, из Петербурга и других городов. Насчёт 36 тысяч. Здесь просто волосы поднялись дыбом.
Е. БУНИМОВИЧ: Я знаю. Мне даже в Министерстве образования время от времени говорят, когда мы говорим о своих нормативах, чтобы мы не печатали в министерских документах нормативы образовательные. Я хочу сказать то же самое. Знаете, есть такое понятие, здесь не агитирую, поскольку говорю не про Москву. Выбирайте тех, кто будет этим заниматься, кто будет этого добиваться. А как иначе? А как ещё это будет? Вот приедет барин, барин нас рассудит? Не рассудит, если увидит, что и так терпят, что и так довольны, ничего не будет. Надо выражать недовольство.
С. БУНТМАН: А что делать, если 3-4 тыс. ставка?
Е. БУНИМОВИЧ: Ставить эти вопросы всерьёз. Чудовищно! Но ставка – это не зарплата. Я говорил о средней зарплате. Но всё равно не получится. Вот это и делать. Не ходить стадом. Я не знаю про Самару, сейчас были интересные результаты напечатаны ЕГЭ. Не хочу обсуждать сам экзамен, но результаты очень интересные. Странные аномалии и превышения по отношению к остальным регионам в тех же регионах, где странные аномалии по выборам правящей партии и президента, где слишком большой процент голосов за правящую партию и президента. Там слишком большой процент высоких результатов ЕГЭ по отношению к другим регионам.
Поэтому любая борьба политическая, борьба за прозрачность нашего экзамена, а я веду эгоистично, как москвич, я очень хочу, чтобы в Москву приезжали лучшие студенты России. Но только лучшее, а не эта подозрительная халтура, которая, как аномалия. В графиках это очень хорошо видно. Но я уверен, что если мы не добьёмся прозрачности в выборах, то никакой прозрачности в ЕГЭ не будет. И не нужно здесь никаких иллюзий. Здесь всё борьба политическая. Если мы позволим партии внедряться в школу, писать свою программу, если мы позволим делать детскую партийную организацию во всех школах, то не надо никаких иллюзий – не будут наши дети свободными, развитыми и талантливыми, потому что так не бывает в 21 веке. Всё! Уже не получится.
Если мы будем стричь их под одну гребёнку, они разными не получатся.
С. БУНТМАН: Да. Евгений Бунимович. Это те регионы, которые были названы, со своеобразной электоральной культурой.
Е. БУНИМОВИЧ: Да. У них своеобразное ЕГЭ-культура. И пока все терпят электоральную культуру, им придётся так же терпеть ЕГЭ. Впрямую. И это надо чётко понимать. Вот поэтому… У меня спрашивали, почему я не могу заниматься только образованием в своём классе или где-то ещё. Увы, хочется заниматься совсем уж таким. Но это всё политика.
С. БУНТМАН: Очень интересно, у нас несколько уточнений и деталей было. Я даже их не буду приводить, это любопытно само по себе. Про Финляндию и систему образования. Но мы ведь помним, что Финляндия сохранила не только остатки системы образования и развивала то, что у неё было, как у части Российской Империи. Финляндия сохранила основные положения закона о самоуправлении 1917 года.
Е. БУНИМОВИЧ: Да, совершенно верно.
С. БУНТМАН: Этот знаменитый треугольник.
Е. БУНИМОВИЧ: А мы сейчас пытаемся его построить. И это необходимо. Я не могу придумать родительское сообщество. Оно может только само самоорганизоваться. Вот это тот момент, который необходим. Надо перестать говорить, что у нас ничего нет, что нет гражданского общества, родительского сообщества и так далее.
С. БУНТМАН: Здесь очень много говорят сейчас…
Е. БУНИМОВИЧ: Кстати говоря, между прочим, история с паровозами, если мы будем в одном врать, значит мы будем врать и в другом. Ну нельзя так! В Думу должны идти те, кто собирается в ней работать. Соответственно, ЕГЭ должен быть во всех одинаково прозрачно проверен. Соответственно, наши электронные голосовательные приборы в Москве, которые почему-то не через три минуты выдают результаты, а через три часа, должны быть такими же, как во всём мире. Не бывает чудес! Нельзя в одном чтобы был полный перекосяк, а в другом будут чудо-талантливые дети.
С. БУНТМАН: Сразу видно – математик. Ноль – он и в Африке ноль. Так и должно быть на самом деле. Женя, ещё раз с Днём учителя. Как всегда, не хватает времени, надо поговорить предметно. У нас для этого есть и «Родительское собрание».
Е. БУНИМОВИЧ: Мне хотелось бы самому поздравить тоже не очень абстрактно, тех коллег, которых я знаю. И, между прочим, своего директора Владимира Фёдоровича Овчинникова, директора той самой второй школы, который когда-то пострадал за свою самостоятельность, а теперь получает награду, недавно получил, за честь и достоинство. Я желаю всем своим коллегам быть всегда самостоятельными, всегда независимыми, не подчиняться несправедливому диктату, а только когда это соотносится с мыслями и целями. И получить в конце-концов премию за честь и достоинство.
С. БУНТМАН: Евгений Бунимович. Спасибо. Это было «Особое мнение».
