Право каждого собираться мирно, без оружия закреплено в Конституции Российской Федерации как одно из важнейших политических прав человека, реализации которого Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации В.П. Лукин уделяет постоянное и особое внимание.
Этой проблеме посвящены самостоятельные разделы в ряде его ежегодных докладов о своей деятельности и специальный доклад, подготовленный в 2007 году.
Какие изменения произошли в последнее время в реализации этого важнейшего политического права граждан Российской Федерации, являющегося одним из основополагающих в демократическом обществе?
Как известно, закон предусматривает уведомительный порядок проведения публичных мероприятий. В этой связи, если ранее предложения власти об изменении времени и места проведения массовой манифестации были однотипны и стандартны, объяснялись «заботой о безопасности самих ее участников», то в настоящее время мотивировки, по которым она фактически отказывает в проведении публичных акций, стали значительно разнообразнее, если не сказать, изощреннее.
Так, основанием для отказа Тульскому отделению КПРФ в согласовании проведения 1 мая текущего года митинга и шествия послужили, якобы, «проведение в этот день в городе спортивных мероприятий и рекомендации УВД по Тульской области об ограничении проведения шествий по основным магистралям и улицам города».
Видимо, в скором времени в Туле демонстранты смогут передвигаться по городу, только участвуя в массовых забегах. Необходимо только иметь в виду, что в спорте соблюдаются правила и уважают соперника, независимо от того, на чьей стороне оказалась победа.
По поводу рекомендаций органов внутренних дел об ограничении мирных собраний на улицах города следует отметить, что клятва их сотрудников в приносимой присяге уважать и соблюдать права и свободы человека и гражданина, не щадя своей жизни охранять установленный Конституцией и законами Российской Федерации правовой порядок, все-таки не является недоразумением. Или держать слово, данное и своему народу, как эталон честности и благородства, безнадежно устарел?
Проведение массовых мероприятий может ограничиваться лишь федеральным законом при наличии указанных в нем исчерпывающих оснований.
Запрет или ограничение проведения публичных мероприятий предусмотрены, например, Федеральными конституционными законами «О чрезвычайном положении» и «О военном положении» на территории, где введено соответствующее положение.
В связи с этим, остается предполагать, что «неожиданно возникающая» обязанность милиции охранять порядок на массовых мероприятиях рассматривается властью исключительно как ситуация военная, или, по крайней мере, чрезвычайная.
Складывается впечатление, что публичное мероприятие является головной болью для власти, пытающейся вместо принятия необходимых мер по его организации и созданию условий для безопасности как участников, так и не участвующих в нем людей, изобрести любые предлоги для отказа в его проведении.
При этом положения законодательства, предусматривающие допустимые основания, по которым может быть отказано в согласовании проведения публичного мероприятия, власть попросту игнорирует.
Вместе с тем, эти основания серьезны и заключаются, в частности, в том, что запланированное публичное мероприятие противоречит Конституции Российской Федерации, поскольку направленно на насильственное изменение конституционного строя и захват властных полномочий, то есть представляет собой экстремистскую деятельность.
Именно указанное основание избрала Администрация города Новокузнецка Кемеровской области для отказа группе организаторов в согласовании намеченного на 4 апреля этого года митинга, на котором предполагалось дать критическую оценку политики Правительства Российской Федерации по выводу страны из кризиса.
Иными словами, критика населением действий власти является, по ее мнению, опасным правонарушением. Вот уж действительно выглядит верным изречение, что всякая власть исходит от народа, но никогда к нему уже не возвращается.
Однако наличие оппозиционных мнений, не совпадающих с внутренней политикой власти, не свидетельствует об их экстремистской направленности, если при этом отсутствует запрещенная пропаганда и агитация, направленные на призывы к совершению противозаконных действий.
Таким образом, мотивы отказа в проведении указанного митинга являются надуманными, противоречат здравому смыслу и законодательству, представляют наглядный пример действий чиновников, которые долго и тщательно рассматривают любой вопрос, прежде чем решить его кое-как.
Приходится констатировать, что тенденция признания несогласованных публичных акций экстремистской деятельностью, а ее участников, будь это оппозиционные партии или религиозные организации и даже одиночные пикетчики – экстремистами, получила распространение и набирает обороты.
Это – печальная тенденция, означающая, по своей сути, преследование властью политических активистов.
В связи с этим, уместно напомнить недавний инцидент, когда руководство московского ГУВД рекомендовало ректору одного из ВУЗов решить вопрос о возможности дальнейшего обучения в институте студентов, замеченных на оппозиционном митинге; их участие в несогласованном публичном мероприятии было квалифицировано как экстремистская деятельность, что на самом деле, конечно, далеко от истины.
Однако поскольку высокая должность избавляет иногда от необходимости знания законов, остается расценить подобные рекомендации не как преследование за убеждения, а как заботу о молодом поколении.
Активисты правозащитных организаций, участвующие в публичных мероприятиях, жалуются и на то, что они становятся объектами пристального и постоянного внимания как людей «в штатском», так и в форме.
С одной стороны, конечно хорошо, когда милиционер, которого, как известно, к каждому не приставишь, всегда рядом, все-таки – охрана. Но оказывается, что ему гораздо удобнее охранять честь, покой и политические пристрастия граждан, изолировав их от окружающих по придуманному предлогу под стражу.
В действительности, однако, власть публичных мероприятий бояться не должна: митинги, шествия, демонстрации, пикеты и собрания – нормальное и необходимое явление в демократическом правовом государстве. Их проведение предполагает общение, диалог между гражданами и властью, доведение до ее сведения общественного мнения по различным вопросам политической, экономической, социальной и культурной жизни страны.
В науке управления, как известно, без адекватной обратной связи управляющая система всегда обречена на деградацию.
Свободы слова и собраний присущи демократическому обществу, которое заинтересовано в публичном обсуждении, в том числе и критике, государственных и общественных дел. Стремление ограничить эти гражданские свободы, их подавление может существовать лишь в условиях официально навязываемого единомыслия, преследования любых убеждений, противоречащих господствующей идеологии.
Сущность конституционной гарантии свободы слова заключается в том, что и непопулярные для власти мнения подлежат защите. Вместе с тем, убеждения, которые власть устраивают, в ее защите, как правило, не нуждаются.
Власть станет эффективней, если будет прислушиваться к настроению и мнению всего гражданского общества, а не только своей политической элиты.
Смотрите также:
