В «Мою Удмуртию» Софья Русова пришла не с улицы… Нет, отчасти все-таки с улицы, где она, руководитель молодежного «Яблока» в Удмуртии и член федерального совета этой партии, периодически участвовала в протестных акциях. Что же касается профессиональной подготовки, то к 24 годам Софья уже успела поработать и на музыкально-развлекательных радиостанциях, и на «разговорных».
В давнишнем споре о том, кто изобрел радио, Попов или Маркони, все как-то упускают из виду, что там был еще и кто-то третий — тот, кто изобрел государственное радио. Данный товарищ вообще никакой славы не удостоился, а ведь неплохо придумал: гражданам за их деньги круглосуточно поднимают настроение, рассказывают, как они хорошо живут и что дальше будут жить еще лучше. Со времени изобретения государственное радио отладили так, что никакие помехи в эфире (а тем более — в студии) не помешают донести до населения озабоченность правительства жизнью простых людей в непростое время.
А помехи все же иногда возникают. О том, как они устраняются, можно рассказать на примере радио «Моя Удмуртия», учрежденного парламентом и правительством одноименного государства. Дадим помехе кодовое название «Софья», тем более что так зовут молодую журналистку, которая еще недавно вела передачу «Правительственный час», а сейчас ведет переговоры о своем трудоустройстве.
В «Мою Удмуртию» Софья Русова пришла не с улицы… Нет, отчасти все-таки с улицы, где она, руководитель молодежного «Яблока» в Удмуртии и член федерального совета этой партии, периодически участвовала в протестных акциях. Что же касается профессиональной подготовки, то к 24 годам Софья уже успела поработать и на музыкально-развлекательных радиостанциях, и на «разговорных». В частности, на «Эхе Москвы в Удмуртии», которое, к сожалению, захлебнулось в радиоволнах в июле 2009 года. В качестве официальной причины закрытия удмуртского «Эха» его владелец, здешний бизнесмен, назвал низкую доходность радиостанции. Но при этом многие знали, что местные власти оказывают на редакцию давление, объясняя, какие новости не следует выдавать в эфир. Ну, дело известное: везде есть свои радионяни.
Пикет жителей Ижевска под лозунгом: «Верните городу свободный эфир» ничего не дал. Нового спонсора для «Эха» не нашлось, и Софье Русовой, уже посидевшей у свободного микрофона и прошедшей стажировку в российском Фонде независимого радиовещания, пришлось пойти на республиканское государственное радио. Что делать, если никакого другого в Ижевске нет, а она еще в девятом классе в сочинении на тему: «Кем быть?» писала, что хочет работать на радио. И вот пришла в «Мою Удмуртию», где через год пробил ее «Правительственный час».
Передачу с этим скучноватым названием придумали совсем недавно — первый эфир с ведущей Софьей Русовой вышел 10 октября. Когда придумывали, ставилась задача упрочить связь чиновников с народом, показать людей из правительства живыми и интересными собеседниками.
Надо сказать, «Моя Удмуртия» — вполне симпатичное радио с неназойливой подачей материалов. Приятные голоса, хорошая музыка… Но при этом «Моя Удмуртия», подающая себя как «главная информационная станция республики», замечает не все, что происходит за окнами студии. Например, тысячу-другую граждан, если они соберутся с плакатами перед зданием республиканского правительства, репортеры этого радио не замечают даже в летний день, а не то что сейчас, когда светает поздно, а темнеет рано.
По части протестных акций Ижевск — один из самых примечательных городов России. В последние пять-шесть лет митинги то и дело сотрясают главную площадь города. Ну ладно, скандирования: «Раз, два, три — Волков должен уйти!» — бюджетные журналисты могут и не расслышать (этого не слышит и сам удмуртский президент, полтора десятка лет возглавляющий республику). Труднее не заметить массовые выступления за права жителей общежитий, митинги против произвола в сфере ЖКХ, против массовых увольнений с предприятий, против нарушений выборного законодательства, против отмены социального проездного билета…
— Не припомню ни одного случая, чтобы телерадиокомпания «Моя Удмуртия» дала репортаж с места наших массовых акций, предоставила слово организаторам, рассказала о наших требованиях, — говорит председатель Координационного совета гражданских действий Удмуртской Республики Андрей Коновал.
Что ж, значит, нищие пенсионеры, безработные, обитатели общаг, не получающие зарплату работники оборонных предприятий — это не «Моя Удмуртия», а «Черт знает чья Удмуртия». И пусть о ней рассказывает радио с соответствующим названием. А у «МУ» своя частота и свой порядок.
И вот в этих условиях затевался «Правительственный час».
— Когда мы приглашали на передачу министра, его пресс-служба требовала сценарий и список вопросов, — рассказывает Софья. — Я отправляла, но часто спрашивала его в прямом эфире о чем-то другом.
В принципе ничего плохого в том, что круг вопросов заранее обговаривается, наверное, нет. Но как сделать разговор живым, если все расписано жестко и без люфта? Тут хоть такого очаровательного собеседника, как Владимир Путин, приглашай, все равно получится пресный «Правительственный час, помноженный на четыре».
Я прослушал аудиозаписи нескольких передач с ведущей Русовой и хочу отметить, что ее гости не выглядели совсем уж казенными людьми. В рамках дозволенного они вели разговор в доверительной тональности. И дело даже не в личности ведущей. Мне довелось послушать один «Правительственный час» после того, как Русову заменили. Министр промышленности Олег Радионов пришел на ту передачу с гитарой и задушевно спел бардовскую песню. Всем хочется выглядеть нормальными людьми, но спеть песню, пожалуй, приятнее, чем ответить на острый и незапланированный вопрос. А до гитары ничего примечательного в эфире не произошло: не было ни одного звонка слушателей, да никто им и не предлагал звонить.
В передачах с Софьей Русовой звонки были. Так, министру культуры, печати и информации Дмитрию Иванову слушатели из двух районов республики пожаловались на состояние домов культуры. Один из них, в городе Камбарке, из-за ветхости вообще давно не работает. Вины министра в этом вроде бы нет. Он ответил, что напрямую помочь не может: тут разные бюджеты. Но готов обсудить проблему с главой муниципального образования. Совсем не взрывоопасный вопрос, но министр, всю передачу державшийся интеллигентно и удачно цитировавший поэта Светлова, по окончании «Часа», по словам Русовой, все же выразил административное неудовольствие.
— Он пожаловался директору «Моей Удмуртии»: «Почему не все было прописано в сценарии?» — рассказывает Софья. — А я же эти звонки не организовывала!
Понимая правила здешнего распорядка, Русова вынужденно воздержалась от вопросов, которые вызвали бы еще большее недовольство министра Иванова, курирующего не только культуру, но еще и печать и информацию. Она лишь спросила его: «Нравится ли вам читать ижевские газеты?» И он ответил, что нравится. И привел в пример местную правительственную газету. Трудно представить, как отреагировал бы министр, если бы ведущая, выйдя за рамки согласованного сценария, спросила его, почему власть по-особому, неприязненно, относится к независимой газете «День». Почему корреспондентов этой газеты не пускают на правительственные мероприятия? Почему препятствуют печатанию и распространению «Дня»? Почему не разрешают взять для радио комментарий кого-то из его сотрудников? Почему, в конце концов, ей, Софье Русовой, велели удалить ее личный блог с сайта «Дня»?
— В этом блоге я даже не касалась политики, — рассказывает Софья, — но моему начальству не нравился сам факт моих контактов с этой газетой. А читатели к ней тянутся. Я видела, как в редакцию «Дня» приходят толпы людей со своими проблемами. На радио тоже обращаются, но здесь проблемные материалы нежелательны.
И она приводит пример, как нынешним жарким июлем в «Мою Удмуртию» трижды звонила женщина из поселка Кизнер, где не было воды.
— Я предлагала подготовить репортаж из Кизнера, — вспоминает Софья, — но мне сказали, что в таком случае придется критиковать главу районной администрации, а этого лучше не делать.
Расхождения во взглядах с руководством компании вели к неизбежному разрыву отношений. В итоге Русовой дали понять, что ее убеждения противоречат идеологическим установкам «Моей Удмуртии» и предложили отойти подальше от стерильного микрофона.
В телерадиокомпании увольнение журналистки по собственному желанию комментировать отказываются, называя ситуацию противоречивой. С чем, наверное, можно согласиться, поскольку противоречие заложено в самом факте существования государственных СМИ и в их возможностях. А Софья считает, что пока в Удмуртии сохраняется режим президента Волкова с тотальной цензурой СМИ, работать ей тут будет негде.
Сходила она на собеседование в один здешний медиахолдинг. Женщина-директор попеняла ей на «Яблоко», на блог на сайте «Дня», объяснила, что журналист должен существовать в имеющихся условиях. Что надо искать в жизни хорошее и писать о простом человеке.
Между прочим, почти в каждом российском регионе работники государственных СМИ легко находят этого «простого человека» и пишут о нем, и по телевизору его показывают ежедневно. Упоминают к месту и не к месту. В том же «Правительственном часе» удмуртские министры используют малейшую возможность, чтобы поблагодарить его за участие в каком-то деле. Причем такими словами, как: «За это низкий поклон Александру Александровичу Волкову…»
Низко кланяться журналист Русова не привыкла и поиски работы временно отложила. Через полгода она должна получить второй диплом о высшем образовании и может стать переводчиком с английского или заняться какой-то другой работой, где требуется знание английского языка. Но это — на всякий случай. А пока Софья съездила в Москву, к людям, с которыми, как она признается, может общаться часами. За три дня в Москве она успела принять участие в Гражданском конституционном форуме, в пикете у Хамовнического суда, в митинге на Чистых прудах в память о погибших журналистах, в совещании руководителей региональных отделений партии «Яблоко»… Ну и еще Софья отметила в кругу свободных людей свое 25-летие.
С чем ее, простого человека из Удмуртии, «Новая газета» и поздравляет. Жалко, у нас не радио: еще, как водится, музыкальный привет передали бы.
