В пятницу на заседании Госсовета президент Дмитрий Медведев собирается обсудить вопросы «совершенствования политической системы и укрепления политических институтов». Об этом же шла речь и в минувшую субботу на встрече президента с лидерами парламентских партий.
Впрочем, даже не зная о содержании доклада рабочей группы Госсовета, с которым выступит калининградский губернатор Георгий Боос, не приходится сомневаться, что «совершенствование» и «укрепление» не приведут к серьезным изменениям политической системы. То есть не будут являться политической реформой — сколько бы раз президент ни употреблял это слово. И, скорее всего, окажется весьма скромным. Например, как президентский законопроект об изменении численности региональных парламентов — одна из немногих новаций недавнего послания, которая обещала хоть какие-то серьезные перемены. Самое революционное изменение, которое обещает президент, — добавление в Москве еще десятерых депутатов городской думы. А скажем, в Петербурге в рамках этого закона и вовсе ничего не изменится — он позволяет сохранить нынешнее число депутатов городского парламента (50 человек), которым Смольный давно научился управлять.
В общем, реформы не будет. Не зря слово «стабильность» (понимаемая как сохранение власти нынешней группировкой при любых обстоятельствах) является одним из любимых в Кремле. И не зря в президентском послании, развитие идей которого собирается обсуждать Госсовет, недвусмысленно сказано: попытки «под демократическими лозунгами раскачать ситуацию и дестабилизировать государство» будут «пресекаться».
Усвоив это, парламентские партии ничего кардинального президенту не предлагают. Да и непарламентские партии (за исключением «яблочников», требующих радикальной реформы политической системы) тоже. Предложения ограничиваются гарантиями представительства в региональных парламентах партий, преодолевших 5-процентный барьер, сокращением досрочного голосования и использования открепительных удостоверений, увеличением числа партийных наблюдателей на выборах, заменой «метода Империали», дающего дополнительные преимущества победившей партии, на «метод Хэйра», а также запретом на проверки партий во время выборов и воспрещением губернаторам быть «паровозами».
Все это полезно, но не затрагивает сути: абсолютной бесконтрольности власти со стороны общества и отсутствия политической конкуренции. То есть не меняет вектор путинских преобразований (хотя общее направление было задано еще в ельцинские годы), которые именно такую систему целенаправленно и создавали. И потому даже минимальные шаги в противоположном направлении либо отвергаются, либо откладываются на неопределенный срок — как выборность сенаторов, отмена сбора подписей на выборах для зарегистрированных партий, снятие запрета на создание избирательных блоков или ограничение произвола избиркомов при снятии с выборов «нежелательных» партий и кандидатов.
Логика Кремля понятна: конкуренция смертельна для режима, сутью которого является политический монополизм. Советский режим начал рушиться именно тогда, когда допустил разрушение этой монополии, свободу слова и конкурентные выборы. Нынешний режим усвоил урок. «Усовершенствованное» избирательное законодательство — только одна из опор монополизма. Есть и другие: контроль государства над СМИ, политическая цензура, зависимый от исполнительной власти суд, драконовские нормы, регулирующие деятельность партий и общественных организаций, правоохранительные органы, являющиеся главным нарушителем прав граждан. При этом ключевой механизм ответственности — свободные выборы — успешно заблокирован.
Однако отсутствие обратной связи общества с государством неминуемо ведет к неспособности власти исполнять функцию обслуживания общества. И так же, как в советские времена, все больше и больше граждан видит, что власть, «оторвавшись» от общества и отвыкнув считаться с ним, не может эффективно действовать не только в критических ситуациях (как на Саяно-Шушенской ГЭС или в ситуации с аварией «Невского экспресса»). Она не способна, как сейчас в Петербурге, справиться с последствиями обыкновенного снегопада. Так что текущий ремонт не поможет — только капитальный.
Борис Вишневский
