Лесопользование в России — это такая же сфера деятельности, как, например, дорожное строительство. Насквозь коррупционная и без крыши со стороны чиновников здесь делать нечего — «чужие здесь не ходят». И, тем не менее, благодаря такому инструменту как лесная сертификация лесопользование потихоньку встает на цивилизованные рельсы. Появились некие единые правила игры, где есть место и общественному мнению, что очень важно для природоохранных НКО и «зеленых» политиков. И здесь нехоженое поле для деятельности активистов фракции «Зеленая Россия».
Очень кратко. Лесная сертификация – процесс добровольный. Зачем лесопользователям она нужна? Здесь все просто. Сертификат – это билет, дающий выход на глобальный рынок лесной продукции. С большими деньгами и реальной конкуренцией.
Что она из себя представляет? Лесная сертификация – это постоянный процесс социально-экологического аудита предприятия, занимающегося заготовкой, обработкой, реализацией древесины. Существуют разные виды конкурирующих между собой лесных сертификатов. Но требования к лесопользователям в принципе одинаковы. Это - соответствие законодательству; соблюдение прав работников и условий их труда; соблюдение прав аборигенов; особая политика взаимоотношений с местным населением; эффективное использование лесов; приоритет природоохранной ценности лесов; планирование лесного хозяйства; мониторинг воздействия лесопользования на динамику численности животного мира…
Существуют организации, специализирующиеся на проведении лесной сертификации предприятий лесопользователей. Отсюда мы имеем, что такие предприятия, с одной стороны, ввиду конкуренции между собой готовы пойти на большие уступки, где-то закрыть глаза на крупные недочеты в экологических природоохранных вопросах. С другой стороны, есть еще вопросы репутации, которые спасают этот инструмент от полной профанации со стороны желающих по-быстрому срубить деньги на фиктивной подготовке документов.
Я человек сторонний от лесного бизнеса, но так случилось, что пришлось вмешаться в конфликт между аборигенами Приамурья и одним из местных сертифицированных лесопользователей.
Благодаря Интернет-рассылке Международного социально-экологического Союза оперативно откликнулись наши «зеленые» коллеги, работающие в системе Лесной сертификации – Анатолий Лебедев и Татьяна Яницкая. И вот прошло немного времени, и я участник трехсторонней встречи: где по одному краю стола представители Ассоциации коренных малочисленных народов Севера Амурской области и Амурского экологического клуба «Улукиткан», по другому – сотрудники АО «Туранлес», в роли «третейского судьи» эксперт-аудитор ООО «Лесная сертификация» Юрий Трофименко.
Понятно, что лесопользователь работает на прибыль. Все издержки, в том числе сопутствующие лесной сертификации, он старается свести к минимуму. Так и здесь. Главная причина конфликта – отсутствие диалога между общественной организацией, представляющей интересы всех аборигенов региона - Ассоциацией коренных малочисленных народов Севера Амурской области и АО «Туранлес». Ассоциация КМНС находится в состоянии перманентной войны с чиновниками областного правительства, «смотрящими» за Северными территориями. Понятно, что такой крупный лесопромышленник, как Туранлес, не торопится заключать соглашение о сотрудничестве с опальной Ассоциацией. Им показалось проще для галочки договориться с администрацией одного из эвенкийских сел, относительно недалеко от которого находится один из участков предприятия.
«Туранлес» сертифицировал 5 лесных участков общей площадью 177 607 гектаров, расположенных в Селемджинском и Тындинском районах. Эти земли являются историческим наследием амурских ороченов, манегров и тунгусов, объединенных в настоящее время под названием «эвенки». Предприятие работает на землях эвенков, что элементарно следует из наложения арендуемых лесных участков на Этнографическую карту Амурского края 1883 года, составленную Леопольдом фон Шренком. К сожалению, данный тезис, высказанный на встрече доверенным лицом председателя Ассоциации КМНС Альбертом Калашниковым, вызвал скепсис у руководителей «Туранлеса».
Тем не менее, учитывая, что лесные участки были арендованы леспользователем на срок от 10 до 49 лет, к вопросу «исторической родины» аборигенов придется возвращаться еще не раз.
Ecли же говорить в общем о проблеме непонимания между лесопользователями и аборигенами, то главной претензией здесь является то, что вырубка лесов стала одним из главных факторов (наряду с золотодобычей, гидроэнергетикой, строительством и эксплуатацией железных дорог), которые в последние десятки лет привели эвенков на грань катастрофы. Государство никогда не считалось с интересами коренных народов, и сейчас чиновники продолжают эту традицию. Эвенки - кочевой народ, основа хозяйства – охота и оленеводство. Здесь невозможно рассчитать ущерб для какой-то одной семьи. Территории у эвенков общие. Кочуют, где хотят. Но сейчас сложилась ситуация «безземелья» у эвенков. Ненарушенных и незанятых территорий становится с каждым годом все меньше. Уже и раздача дальневосточного гектара всем желающим подоспела. Дошло до того, что семейные общины вынуждены совершать сезонные кочевки на сотни километров дальше на север, на территорию соседней республики Саха (Якутия), где власти более доброжелательны к эвенкам.
В таких условиях в глазах коренных жителей любой новый хозяйственник, пришедший на земли аборигенов, расценивается как чужой, как захватчик и оккупант. И сейчас любые неосторожные и непродуманные действия и слова воспринимаются очень болезненно. Промышленники должны это учитывать в первую очередь. Они – гости. Эвенки – хозяева. Это земля их предков, которую они хотят передать своим потомкам. Давайте уважать их права!
Наиболее остро в ходе встречи встал вопрос использования Туранлесом труда северокорейских рабочих. Туранлес, действуя в рамках межправительственного соглашения между Россией и КНДР «О сотрудничестве в области лесного комплекса» от 28.12.1999, заключил договор о совместной деятельности с Главным управлением лесной промышленности «Вондон Римоб» Минлеспрома КНДР. Часть валютной прибыли направляется на поддержку диктаторского режима и реализацию ядерной программы Северной Кореи, представляющей угрозу для всех стран-соседей по Азиатско-Тихоокеанскому региону.
Вместо того, чтобы привлекать местное население (в селах Амурской области остро стоит вопрос безработицы), лесопромышленники используют труд гастарбайтеров. Но это еще полбеды. Другой проблемой является то, что сопутствующим заработком северокорейцев традиционно является заготовка брусники в промышленных масштабах (норма сбора – 1 тонна ягоды на 1 рабочего) и нелегальный петельный промысел кабарги (цена за 1 грамм струи – от 1200 рублей). Здесь нужно понимать, что брусника в условиях тайги является одним из основных кормовых ресурсов для соболя, промыслового вида для трапперов-аборигенов. Конечно, это кратно усугубляет негативный эффект от лесопользования. Добровольно лесопромышленники никогда не откажутся от дешевого труда, но ведь санкции, которыми обложили Северную Корею, можно и нужно повернуть также и в отношении их партнеров, в том числе и используя механизм лесной сертификации. По крайней мере, речь идет о рабочих местах для российских граждан – дальневосточников, которые в отличие от северокорейцев будут источником налоговых отчислений.
Другим вопросом, вызвавшим непонимание сторон, стала информация, размещенная в «Кратком отчете для общественности о результатах основной оценки FSC сертификации лесоуправления и внутренней цепочки поставок АО «Туранлес»: Акционерное общество «Туранлес», Общество с ограниченной ответственностью «Виза», Общество с ограниченной ответственностью «Амурлес», находятся под управлением одних собственников. ООО «Виза» имеет 4 заключенных договора аренды на лесные участки, ООО «Амурлес» ООО «Лесная сертификация» имеет 2 заключенных договора аренды на лесные участки. Основные виды работ, осуществляют работники, которые выполняют обязанности в трех организациях. Тем не менее учредителями, принято решение включить в область сертификации, только арендные участки АО «Туранлес».
Все три организации имеют два общих склада заготовленной древесины (в поселках Восточный и Иса). Если собственники идут по пути экономии и не хотят сертифицировать еще 6 лесных участков, то напрашивается вывод о схеме, по которой на складах происходит пересортировка древесины со всех сертифицированных и не сертифицированных участков.
Другим критическим замечанием является неосведомленность сотрудников АО «Туранлес» о том, какие виды животных, в том числе краснокнижных, обитают на арендованных ими участках. Не было проведено никаких изысканий. Не выявлены гнездовые стации краснокнижных птиц. Отсутствуют данные о глухариных токах. Нет информации о динамике численности объектов животного мира в результате ведения лесосводки. Особенную тревогу у представителей коренных народов вызывают вынужденные миграции волчьих стай с нарушенных территорий и их последующая концентрация в местах кочевок эвенков. Сокращение стада оленей от нападений волков эвенки видят в том числе и как результат деятельности лесопользователей.
Другим важным вопросом, подводящим черту всему вышеизложенному, является факт того, что лесопользование на исторических землях эвенков совпадает с криолитозоной. Как известно, нарушение равновесия экосистемы «лес-мерзлота» ведет к необратимым изменениям ландшафтов. Лес здесь защищает мерзлоту. Обезлесение в результате рубок нарушает термический режим образования мерзлотного слоя криолитозоны. Но, увы, ничего по этому поводу в системе лесосбережения в рамках лесной сертификации АО «Туранлес» мы не увидели.
Конечно, система Лесной сертификации – хороший инструмент контроля лесопользования, но, когда это касается лесов на многолетней мерзлоте, может стоит отступить и вообще объявить такие леса защитными и отказаться от их эксплуатации? Ведь сделанное один раз, обратно потом не воротишь? Никакие деньги не помогут…
