На древних киевских, московских и новгородских землях «с испокон века» и до нынешнего времени, в княжествах и империи, в национальных государствах есть повышенная необходимость по всем поводам выстраивать сложные и длинные маршруты, что усиливает на массовом уровне конформизм и ослабляет значение стратегического целеполагания и мышления.
Во всем, что не относится непосредственно к задаче сегодняшнего дня, возникает мотивация уйти от вопроса в неопределенность, ничего не предпринимать и переложить ответственность на авторитет и на административное начало. Естественно, такая модель мышления и поведения резко усилилась после прихода к власти большевиков. Она враждебна всякому развитию, ее «цивилизационный идеал» — стояние на месте и замена всякой деятельности оглядываем по сторонам. И проявляется это активно везде, где была власть большевиков. Везде там работает такая логика, что цивилизацию должны давать извне, а ею, если понравится, можно попользоваться. В Российской Федерации такой подход «вошел в резонанс» с сознательной политикой того же плана, и это быстро сделало страну помехой, неудобством, а потом и опасностью для соседей и бедой для самих ее граждан. Запад при распаде СССР ничего этого не понимал и не чувствовал. Из живших на Западе публицистов лишь очень емкие социологи и культурологи (Никита Струве, например), не испытывавшие, увы, никакого мало-мальски адекватного внимания к своим взглядам, - в правильной модальности рисовали картину, демонстрировавшую необходимость быстрого внедрения в Российскую Федерацию и другие страны бывшего СССР средств цивилизации западного уровня, внедрения грамотного «цивилизационного мышления» при сохранении и развитии преемственности многовековой культуры России. Но ничего этого не вышло: цивилизация, инфраструктурные достижения Запада пошли на постсоветское пространство лишь ограниченно, культура оказалась «непрактична»и существенно забыта, а модель открытости, максимальной свободы контакта и передвижения так и не была создана к удовольствию чиновников и обывателей Запада и силовиков-милитаристов в Российской Федерации. Последние прекрасные идеи конца двадцатого века, выращенные в Парижской хартии для новой Европы, утонули в болоте сумбурной, ленивой и безответственной современной истории.
… И сейчас Запад, попав в тупики нравственных проблем, мало влияет на состояние соседних, застывших в цивилизационном смысле подчас на много десятилетий назад, обществ, а лишь рассматривает их либо как средство в решении своих проблем, либо как обузу и неудобство. А тем временем где-нибудь в Тамбове бензин, как разбавляли водой двадцать лет назад, так разбавляют и теперь, жители там не видят ничего, кроме повседневного однообразия. И деятельность политических управленцев постсоветского мира строится по большей части при помощи двух средств: войны и подлога, - по тому же принципу, по которому живут в этом мире олигархические корпоративные кланы.
Тот, кто пытается этому противостоять всерьез, а не для саморекламы, слишком часто ощущает в формальном отношении безрезультатность и малую перспективность своей деятельности, необходимость значительных жизненных рисков и очень большого личного напряжения, а также почти полное отсутствие внимания и интереса со стороны тех, кого в глобальном отношении полагает своими стратегическими союзниками.
