Тоталитарные системы и их лидеры, и та дьявольская жестокость мира, которая их породила, принесли миру огромное зло, в том числе тем, что распространили повсеместно характер отношений в духе «функциональных интровертов». Человек воспринимает себя в отношениях с внешним миром как функцию, он может быть добросовестен, как это понимает, мил, образован, но человеком он сам себя не считает или считает не вполне, и не считает для себя нужным нести какую бы то ни было ответственность за человечность в себе, за человеческое в своем облике. Если кто-то растрогается и увидит в нем человека, — допустит такую фамильярность и вмешательство в частную жизнь, — то будет жестко осажден, а то и жестоко наказан по законам, правилам и понятиям локальной управляющей канцелярии, или же глобализированного канцелярского слоя, касты и субкультуры поведения.
Это хамство, гнездящееся где-угодно, от фундаменталистских и национал-шовнистических режимов, до субкультур с либеральным стандартом, которое как раз в глобализированном и «либеральном» стандарте поведения заметил, если я не ошибаюсь, Зигмунд Бауманн, способно как бы на ходу и «на легке» ввести человечество в новую глобальную катастрофу.
... Сталин ведь когда-то звонил Пастернаку «по делу», и бросил трубку сразу же, когда тот попытался начать более широкий разговор, - «о жизни и смерти».
***
Часто встает вопрос: в чем верит тирану, а в чем - нет? Я примерно так отвечу. Если он обещает войну, преследование, конфискацию, обман - скорее верить, потому что даже если он сам этого всего не очень хочет, его система именно на это настроена. Если он, не обещая изменить всю свою систему, в ее рамках обещает мир, относительное благополучие, свободу, возможности, законность, электоральные успехи — скорее не верить, потому что даже если он хочет именно так, вся система с низу до верху заточена на другое.
***
Номенклатурно-кастовый режим личной власти - реальная общественная проблема, все остальное — результат. И сфокусированный на тактических обстоятельствах ход мысли всякий раз будет тем или иным самообманом.
К величайшему сожалению, - БУДЕТ.. Будет суета «кого сняли - кого назначили», будет чепуха споров за чашкой и рюмкой на тему «а у кого больше шансов выйти во второй тур в таком-то году, у этого или у этого». Будет очередная служащая самоутверждению телезрителя интерпретация телевизионных говорящих голов как своих добрых знакомых «этот симпатичный, он не подведет, а тот какой-то не такой». И т.д.
Что делать... Постсоветское общество, суетливое разорванное и инфантильное сознание, порой прячущееся за «приличным поведением» на школярском уровне, которое, кстати, не понимает, что тактика должна служить стратегии, а не наоборот. И у этого сознания есть свое очарование, которое многих в мире заводит в болото.
***
Типаж общественной позиции и социального поведения воспитанного на функциональном отношении к жизни жителя постсоветского мегаполиса — это участник ролевой игры с ее особенностью презрения к реальному человеку, И это — будь то провластное поведение или оппозиционное, — все равно ролевая игра, человек как бы смотрит на самого себя в телевизоре и боится слов «содержание» и «результат» . Поэтому если кого «любят», так это популистов, про которых знают, что от них ждать-то нечего.
***
Язык имеет две функции: коммуникации и формирования образов. Любой, русский в частности. Есть личностные, социальные и региональные особенности того, какая функция преобладает. Можно быть, наверное, поэтом-лириком, плохо умеющим строить повседневное межличностное общение не только по психологическим причинам, но и в силу недостаточного владения соответствующим такому процессу инструментарием языка и его интонаций. У такого человека есть чувство языка, и изъян в коммуникации он может при желании преодолеть. И, наоборот, - по хорошему разговорнику при «погружении» можно здорово выучить свободную коммуникацию даже очень высокого содержательного уровня, но остаться начисто лишенным умения, чувства формирования образа, любви и уважения к этому процессу. В этом случае может отсутствовать чувство жизни вообще, и чувство языка в частности, и преодолеть такое отсутствие будет куда как трудно. Деление может быть плохо видно, но оно есть и оно не описывается примитивными критериями, к примеру, грамотности и формального образования. Можно быть мало грамотным и не получившим образования, но «творцом образов». И можно пройти образованческие университеты, и остаться трудно преодолимо носителем лишь коммуникации. И в каждом из нас проявляется в разных ситуациях то одно, то другое. В поверхностных ситуациях мы «коммуницируем» хотя внешне можем болтать много слов, в более глубоких - создаем образы и всерьез общаемся, хотя и слов можем при этом употреблять мало.
Беда, если чем-то руководит человек, оставшийся на уровне функции, и, в частности, использующий язык лишь функционально-коммуникативно.
В России присущий в той или иной степени всему на Земле дуализм между делом и практикой, между образом и функцией, романтикой и реализацией — исторически несет на себе отпечаток крайней трагичности и брутальности. Мир русской свободы, поэтичности, демократизма, «всемирного соления за всех» как значимое культуральное и социальное явление планомерно уничтожен, планомерно сохранено иное - результат альтернативной традиции канцеляризма и корыстолюбивого «интереса», скрытого, подчас глубоко зарытого кощунства, когда к святыне и к особо значимому относятся по жлобскому принципу «нужен - не нужен». Это глубоко «не демократичная» функциональная надменность и кощунство, по сути своей - фашизм, маленький и большой.
Я хорошо помню, как в студенчестве был в подмосковной деревне и завел разговор с почтенной женщиной о том, не сохранилось ли у них там каких-то церковных достопримечательностей. И она мне ответила, что у них была своя, чтимая у них икона Богородицы, и что во время немецких бомбежек 1941 года икону носили по всей деревне как последнее и единственное средство защиты, и что бомбы к ним не попали, ни одна, все цело осталось. Я не задумываясь, сразу же спросил: «А где икона? Сохранилась ли?» Ответ был такой, от которого я до сих пор вздрагиваю. Ровным голосом, без какой бы то ни было аффектации в ту или другую сторону, человек говорит примерно так: «Как закончилось, она уже больше не нужна стала. Мы из нее стол сделали. Вот там во дворе».
(Совсем вчерне замечу, что чем-то таким же в кругах моих внутренних ассоциативных связей - извините - у меня связывается порядок при канонизации святых новомучеников и исповедников придавать критически важное, опорное значение документам НКВД.)
Нужна - не нужна, - икона, человек, искусство, образ, слово, Бог.
Бессмысленно заниматься чем-либо, что не направлено на разрыв этого фашизоидного порочного круга.
