Сегодня вечером мы снова соберемся в Петербурге у Соловецкого камня.
Принесем цветы, зажжем свечи. И поставим у памятника портрет Анны Политковской. Через восемь лет после ее так и не раскрытого убийства.
Не раскрытого – потому что так и не найден заказчик.
Хотя мы знаем, кто злобно радовался ее убийству. Знаем, кому в этот день хотели сделать подарок. Знаем, кому было нужно, чтобы она замолчала.
Мы не можем, – пока! – это доказать, но мы это знаем.
В октябре 2006-го мы собрались здесь «по цепочке» под проливным дождем.
И с тех пор – каждый год, в этот день – здесь.
«Статьи Анны Политковской представляли собой огромное уголовное дело «Российская Федерация против граждан», и все страницы этого дела залиты кровью и слезами», – скажет о ней мой псковский друг, журналист и депутат Законодательного Собрания Лев Шлосберг.
Его тоже хотели заставить замолчать – спасло чудо…
То, о чем писала Анна, – похищения людей, «зачистки», взятие заложников, пытки, бессудные казни, дети, гибнущие от ракетных залпов в Чечне, – в международном праве именуется жестко и ясно: преступления против человечества.
В Нюрнберге за это вешали.
В России эти деяния, преданные огласке, – как, не дрогнув ни одним мускулом лица, после убийства Анны заявил президент, – «оказывают минимальное влияние на политическую жизнь». А его придворные пропагандисты бросились рассуждать о «периферии общественного сознания», где якобы, пребывала Анна, и об ее малом «индексе упоминаемости». О них самих если и вспомнят потомки – то лишь в связи с этими позорными рассуждениями…
К Соловецкому камню 7 октября не приходят питерские чиновники. Ни разу здесь не встречали ни губернатора, ни думских депутатов (из депутатов ЗАКСа – лишь мои коллеги по «Яблоку», находящиеся в городском парламенте в подавляющем меньшинстве). Почему? Риторический вопрос. Если вспомнить, как ненавидели Анну Политковскую в Кремле, станет ясно: появиться здесь – значит, публично расписаться в нелояльности президенту.
В 2003 году во время одной из редких встреч в редакции «Новой газеты» (застать Анну на месте было очень большой редкостью) она подарила мне свою книгу о Чечне «Чужая война, или жизнь за шлагбаумом».
Она заканчивается пророческим: «мы окончательно признали, что пуля – самый естественный и необременительный способ разрешения любых конфликтов».
Сегодня мы только догадываемся, кто в октябре 2006 года мог дать команду использовать этот «естественный и необременительный способ».
Но когда путинский режим уйдет со сцены, мы узнаем это абсолютно точно. И возмездие обязательно наступит…
Никто из нас не может заменить Анну.
Мы можем только, – в меру своих сил, – стараться продолжать то, что делала она.
