Лев Шлосберг: Пока все живы

Бойтесь людей, которые готовы защищать интересы государства ценой чужой человеческой жизни

1 марта 2014 года президент России Владимир Путин внес в Совет Федерации «обращение об использовании Вооружённых Сил Российской Федерации на территории Украины до нормализации общественно-политической обстановки в этой стране». Это произошло ровно в четырнадцатую годовщину гибели 84 солдат и офицеров псковской 6-й роты под Улус-Кертом. Прошло почти 20 лет с начала первой Чеченской войны и 15 лет с момента начала второй, а вопрос: «За что погибли наши парни?» так и остался без ответа. Ни одна из задач «усмирения Чечни» не была решена, а людей уже не вернуть. И никогда не появятся на свет нерожденные дети. Сейчас, когда машина войны с народом братской Украины стоит с включенным двигателем, очень важно напомнить всем о цене войны. Это – единственное, что может объединить общество и сплотить его вокруг жизни, а не вокруг смерти.

По официальным данным, безвозвратные потери Вооружённых Сил РФ в первой Чеченской войне (1994-1996) составили 5552 человека, в том числе 3680 военнослужащих и 1872 человека из МВД и других федеральных ведомств. Число раненых – 16 098 человек.

В ходе боевых действий в Дагестане в самом начале второй Чеченской войны (август — сентябрь 1999 года) федеральные силы потеряли 280 человек убитыми и 987 ранеными.

Без учета потерь в Дагестане, по официальным данным, во второй Чеченской войне (1999-2009) погибли (данные до сентября 2008 года) 3684 военнослужащих Министерства обороны, 2178 сотрудников органов внутренних дел, не меньше 202 сотрудников ФСБ. Число раненых (на 2002 год) составило 15 549 человек. Позже данные о раненых расходятся по ведомствам.

МВД России сообщало, что по итогам двух чеченских войн погибли 2 тысячи 984 сотрудника ведомства, около 9 тысяч получили ранения.

По мнению Комитета солдатских матерей России, официальная статистика потерь федеральных сил в Чечне занижена примерно в два раза, единого реестра погибших до сих пор нет, сведения разрознены по ведомствам и в полном объеме недоступны.

Число потерь среди мирного населения всех национальностей (это данные без учета боевиков) не было объявлено, цифра колеблется, по разным российским оценкам, от 15-20 до 40-80 тысяч человек. Никто не считал потери мирных граждан. Число беженцев исчисляется сотнями тысяч.

Итогом второй Чеченской войны стала передача Чечни в наследственное пользование клану Кадыровых с колоссальной данью, которую платит бюджет России, потерявшей тысячи жизней, для удовлетворения потребностей нового чеченского правителя. Де юре Чечня осталась в составе России, де факто на её территории действует шариат и не действуют российские законы.

Чтобы купить лояльность предшествующего чеченского режима Аслана Масхадова, человека с советским высшим военным образованием, потребовалось бы существенно меньше денег, и тысяч жертв могло не быть.

Главная цена Чеченских войн – это не новое великолепие Грозного. Главная цена Чеченских войн – это могилы по всей территории России. Только погибшие 6-й роты покоятся в 30 регионах России и бывшего СССР.

Число безвременно скончавшихся родителей в два раза превышает число их трагически погибших детей.

К солдатским могилам надо приходить не во время официальных торжественных митингов, а просто вместе с родными погибших. В дни их рождения, дни свадеб. Люди скажут вам простую вещь: «Будь проклята эта война». Скажут тихо, без надрыва, не эмоционально. Безнадежно скажут, потому что уже ничего невозможно исправить. Мать скажет: «Скорее бы уже я туда, к нему. Скорее бы встретиться».

Будь проклята эта война.

Для тех, кто сейчас в милитаристском угаре кричит «В Крым! На Киев! На Львов!», есть, возможно, только одно противоядие: лично посетить хотя бы одни похороны погибшего на несправедливой войне солдата, офицера.

Посмотреть на родителей, вдов, детей – у кого они успели появиться. А у большинства погибших в Чечне детей не было. И теперь уже никогда не будет.

«У них такая профессия! Солдаты всегда гибнут на войне!», – слышится со всех сторон.

Да, есть такая профессия – Родину защищать. Она предназначена для отечественных, а не для оккупационных войн.

Не надо решать судьбу других людей. Не надо посылать на войну чужих родных. Отправьте на войну своего сына, мужа, брата, друга. Пойдите на войну сами, в конце концов, если так чешутся руки.

Военный угар – страшный паралитический газ. В какой-то момент мозг человека пропитывается им и начинает иначе воспринимать действительность.

Этот газ выветрится из любой ещё живой головы после первых же личных похорон. После официальных ответов о том, что погибший был контрактником и добровольно выбрал такую профессию. После того, как выживший инвалид расскажет, как он и его погибшие братья по бою были брошены на произвол судьбы, преданы лично и проданы оптом – так, как это было с 6-й ротой.

Война – это последнее подлое дело власти. Война показывает либо неспособность политика решать конфликты миром, его полную бездарность и профессиональную непригодность, либо его нацеленность именно на войну, его личное желание прославиться на крови. То есть – варварство. Оба – хуже.

Первоочередная задача любого государственного деятеля, любого политика – беречь людей, сохранять народ, не позволять людям, народу скатиться в состояние озверения, не провоцировать вражду и злобу.

Неделю назад, ещё до обращения Путина в Совет Федерации, родные псковских военнослужащих сообщили мне, что подразделения 76-й дивизии и псковский спецназ уже в Украине, в Крыму. Они среди тех, кто без опознавательных знаков на военной форме выполняет на территории чужого государства военные задачи – блокирует аэропорты, захватывает воинские части украинских вооруженных сил, обеспечивает фон для смены власти в Автономной Республике Крым.

Они находятся там по приказу, но вне закона, вне права. Официально там не идут боевые действия. Официально наших солдат там вообще нет. Власти России публично отреклись от них на весь мир, отрицая очевидное всем.

Людей в форме цинично предали. Про них сказали, что они находятся в другом месте. Даже назвали Ленинградскую область как место «учений», а потом по глупости распространили фотографии с «учений», на которых ясно читаются южный пейзаж и ландшафт.

Если – не дай Бог – с кем-то из наших парней что-то случится, им и их родным еще предстоит доказывать, где они находились и что это действительно были военные действия. Иначе государство может сэкономить на расходах.

Сказали же родным погибших 6-й роты в ответ на вопрос «Почему одни из наших – Герои России, а другие – только с орденами Мужества?», что платить всем одинаковые пособия не получится – не хватает денег.

Но денег хватило, чтобы отправить людей на ту необъявленную войну.

14 марта 2000 года, в день похорон псковских солдат 6-й роты, в засыпанном мокром снегом Пскове звучала одна мысль: будь проклята эта война. В Кремле на Вечевой площади, в Троицком соборе, на Орлецовском кладбище, на улицах, в автобусах, в домах люди, не сговариваясь, повторяли одни и те же слова: будь проклята эта война.

Услышьте сегодня эти слова все те, кто почувствовал радость от сообщения о возможном начале военных действий. Остановите в себе этот зуд.

Лицо войны – это не ордена, не парады и не книги о бессмертии.

Лицо войны – это лицо погибшего солдата, практически неразличимое через толстое стекло в цинковом гробу.

Пока что все наши солдаты на этой новой, уже озвученной, но ещё не объявленной, Украинской войне, живы.

Ничто непоправимое ещё не совершилось.

Все могут вернуться домой живыми. И без крови на руках.

Грань между человеческим и нечеловеческим проходит сейчас по линии оправдания или неприятия этой войны.

Она ещё только присматривается к своим возможным жертвам.

Она ещё не взмахнула косой, не распахнула свой бездонный черный плащ.

Самое важное, что может сделать сейчас гражданин России, это сказать: «Нет войне».

Это не получилось сказать в 1994-м и в 1999-м.

Цена молчания была воистину страшной.

Поймите эту простую мысль: все ещё живы.

Это сейчас – самое главное.

Нельзя молчать.

Нет войне.

Оригинал