Что мы знаем о Ньютоне? Верно то, чему учили в школе. Из курса математики нам известно, что он был одним из создателей интегрального и дифференциального исчислений. Из курса физики мы помним три закона Ньютона и, разумеется, закон всемирного тяготения с его изящными утверждениями о том, что сила притяжения двух тел прямо пропорциональна произведению их масс и обратно пропорционально квадрату расстояния между ними.
Ещё мы не забыли раздел «оптика», в котором была гравюра, на которой изображён Ньютон, держащий в руках призму. На неё из дырки, проделанной в занавесе, падал солнечный луч, дробившийся на семь радужных преломлений. Может быть, кто-то вспомнит из курса «астрономии», что Ньютон изобрёл телескоп-рефлектор, обосновал движение планет в Солнечной системе по эллипсам и объяснил земные приливы. Но всё покроет одна фраза, что Исаак Ньютон – отец небесной механики.
Отлично написанная книга английского писателя Питера Акройда, конечно, именно о таком Ньютоне. Но она и о человеке, о котором нам ничего не рассказывали в школе – об алхимике, исследователе Библии, властном администраторе в годы его руководства Монетным двором и Королевским научным обществом. Она и о человеке невероятной энергии и нетерпимости. Это не совсем лишённый апологии, но всё же мастерски исполненный холодноватый, отстранённый, взвешенный и всё же, временами проникнутый невольным восхищением исторический рассказ о человеке, значение которого дано тремя последними фразами книги: «Но своё завещание он так и не написал. Впрочем, это и не требовалось. Своё наследие от уже отдал миру».
Акройд пишет, объясняя Ньютона: «И теология, и наука в равной мере служили путями Господними, ключами к истинному пониманию Вселенной. Он был философом в древнем смысле этого слова – искателем мудрости». (Питер Акройд, Ньютон, Москва, «Колибри», 2011, с.90).
И здесь же дана характеристика ньютоновых штудий: «Как и следовало ожидать, Ньютон изучал Ветхий Завет тщательно и скрупулезно. Он сделал больше тридцати переводов-версий Библии. Он выучил древнееврейский, чтобы изучать тексты пророков в оригинале. Он завел особую книжку, куда заносил основные вехи своих изысканий … Он собрал огромную библиотеку святоотеческой и библейской литературы. В своём жадном стремлении к подлинному знанию он прочел труды всех авторитетных специалистов по данному вопросу, писавших в предшествующие столетия, и освоил основные тексты современной ему теологии, теологии XVII века. Он желал овладеть предметом, как раньше овладел оптикой и математикой. После его смерти осталась незавершенная рукопись по библеистике объемом около 850 страниц, а также множество разрозненных бумаг и заметок.
В особенности Ньютона заинтересовал один учёный диспут IV века: в ходе его разбора он пришел к выводу, что истинная вера (протестантизм, каким он его понимал) с годами претерпела губительные искажения. Горячие споры велись в те древние времена между Арием и Афанасием, Афанасий защищал концепцию, позже ставшую ортодоксальной доктриной о Троице, где Христос рассматривался равным, или «единосущным», Богу. Арий возражал против этой доктрины, отрицая, что Христос – одной сущности с Богом. Взгляды Афанасия были приняты Никейским собором 325 года и стали частью Никейского Символа веры.
Однако в ходе методичного изучения библейских текстов Ньютон пришел к выводу, что Афанасий совершил подлог, умышленно вставив в текст Священного Писания важнейшие слова, подтверждающие его возражения против теории, согласно которой Христос является Богом. В этом деянии его поддержала римская церковь, и это искажение священных текстов стало причиной искажения собственно христианского вероучения. Чистоту и веру, свойственные раннехристианской церкви, разрушили рьяные фанатики, стремившиеся преклоняться перед иллюзией Троицы, или Триединого Бога.
Математические и духовные взгляды Ньютона шли вразрез с такой позицией. Поддерживая Ария, Ньютон объявил, что священники и епископы церкви в своем поклонении Христу занимаются идолопоклонством. Прочитав слова одного из своих единомышленников-ариан, Ньютон обнаружил: «То, что столь долго именовалось арианством, есть не что иное, как старое, неповрежденное христианство, а Афанасий послужил мощным, коварным и злокозненным орудием этой перемены». В своей записной книжке Ньютон провозглашал, что «Отец – Бог Сына» (с. 90-93).
Как не относись к содержанию мыслей Ньютона, но есть в самом его методе освежающее, ищущее, творческое начало, столь контрастное сегодняшним временам официальной русской религиозной косности.
Когда-то Дмитрий Сергеевич Лихачёв хорошо говорил о недостаточной культурности нашего общества. Другой академик, физик, прочитав эти слова, заметил, что культуру следовало бы понимать не только в узком, гуманитарном смысле, но и в естественно-научном, а также математическом измерении. «Ньютон» Питера Акройда – книга, утверждающая среди прочего приоритет безграничного человеческого познания перед условностью подобных цеховых разграничений.
Уильям Блейк. Исаак Ньютон. 1795 год. Лондон. Галерея Тейт.
