Г.Я. Здравствуйте.

С.С. Это действительно так. Президент говорил, что вначале Григорий Алексеевич активно поддерживал кандидатуру Примакова, а спустя время и последние дни активно критикует работу правительства и, как бы исходя из этого мнения, говорил, что есть просчеты и нужно менять правительство. Вы довольны ходом событий?

Г.Я. Ну, если Борис Николаевич Ельцин собирается так считаться с моим мнением, то я готов составить ему план работы на ближайшее время. И, если он будет по моим указаниям назначать премьеров и увольнять их, то что же, можно составить ему программу действий. А если говорить серьезно, то я не думаю, что принятое Ельциным решением ведет к повышению стабильности, особенно накануне процедуры по импичменту. У меня нет такого ощущения, что это решение, которое наполнено содержанием укрепления порядка и  стабильности в стране. У меня такого ощущения нет. Если говорить о существе дела, связанного с Евгением Максимовичем, то это - конституционное право президента. Он имел право это сделать и он, собственно говоря, это сделал. Евгений Максимович очень много полезных вещей сделал. Мы не жалеем, что предложили его кандидатуру. Он решил целый ряд вопросов, очень важных для страны. Он поддерживал определенную стабильность в стране, особенно первые месяцы он был очень эффективен в этом направлении. Он несколько конкретных вещей решил: скажем, договор с Украиной. Он вплотную подошел к договору по ПРО, и мог его сделать, к договору по СНВ-2. В общем, там были серьезные достижения, которые он мог реализовать. Но были, конечно, и существенные просчеты.

С.С. Прежде чем говорить о существенных просчетах, я бы хотела спросить вас вот о чем. Как по-вашему, Григорий Алексеевич, стоило ли, например, отправлять того же Примакова в отставку? Или достаточно было усилить экономический блок, произвести какие-то отставки внутри правительства?

Г.Я. Я всегда считал, что это было самым необходимым делом. Я считал, что необходимо всерьез поменять экономическую команду. Однако, сам Евгений Максимович занял такую позицию, что он неразлучен с этой командой, что он обязательно будет с ней и что, если уберут Кулика и Маслюкова, то он уйдет вместе с ними. Тем самым он как бы декларировал, к какому политическому крылу он принадлежит и кого он поддерживает. Политически он поместил себя в очень неудобную позу: он как бы сидел на двух коленях. Одно колено был Ельцин, а другое колено - это коммунисты. Совсем в последнее время коммунисты стали очень резко обострять обстановку в стране, конфликтовать с президентом, вести дело к импичменту. И колени разъехались. Поскольку никакой другой точки опоры не было, то он как бы провалился между этими двумя коленями. Вот что, собственно говоря, случилось. Но в целом, я еще раз хочу сказать, он выполнил все, что смог. Он сделал все, что смог и у нас нет оснований его ни в чем упрекнуть. Он работал как умел, как понимал. Но политически, конечно, нужно признать - ни по одной экономической проблеме плана или концепции ее решения не было выработано. Не было найдено эффективных решений в связи с войной на Балканах. Не было ответа на переговоры с МВФ по долгу. И было очень сильное приближение к левым и к коммунистам. Из-за этого так и получилось.

С.С. Григорий Алексеевич, еще вчера, когда уже широко обсуждалась отставка кабинета, говорили о кандидатурах на этот пост и назывались фамилии и Аксененко, и Степашина, и в том числе ваша. С вами кто-нибудь всерьез вел на этот раз переговоры о возможном вхождении в кабинет?

Г.Я. За все время моей работы в политике, за десять лет, один раз Ельцин предлагал мне работу в правительстве. Это было накануне президентских выборов 1996-го года. Он предлагал мне должность вице-премьера в обмен на то, чтобы я его поддержал на президентских выборах. Я отказался и на этом все закончилось. Ни до, ни после этого, начиная с 1991-го года, никогда таких предложений со стороны Ельцина не поступало.

С.С. Тогда вопрос: вчера все с какой-то большой уверенностью говорили о кандидатуре Аксененко, министра путей сообщения, а теперь и члена нового правительства. Тем не менее, сегодня прозвучала фамилия Степашина, исполняющим обязанности назначен Сергей Степашин. Для вас это было неожиданностью, или вы видите логику именно в таком назначении? Или при голосовании еще возможна рокировка и в последний момент будет предложен опять Аксененко? Как вы считаете?

Г.Я. Я не знаю, как поведет себя Ельцин: кого он предложит, кого он не предложит, что он может сделать на втором, на третьем голосовании. И даже гадать на эту тему в общем-то не хочу. Назначение Степашина не являлось большой неожиданностью, потому что он был назначен первым вице-премьером. Что касается Аксененко, для меня это совершенно неизвестный человек. Вообще. Я его видел и разговаривал с ним один раз в жизни и вообще ничего про него не знаю. И ничего абсолютно не могу к этому добавить.

С.С. Хорошо, просто ваше отношение к назначению Степашина? Что это может означать? Вчера, рассуждая на эту тему, говорили, что Степашин - это как бы премьер под выборы, обеспечение порядка и так далее. Как вы относитесь к этому назначению? У нас же многое диктует личность.

Г.Я. Я знаю Сергея Вадимовича, с уважением отношусь к его работе. Я думаю, что как министр внутренних дел он работал так, как мог и делал все возможное. Я думаю, что должность первого вице-премьера он занимал правильно, он был на месте. Я вообще уважаю его службу во внутренних войсках. Но сегодня ведь вопрос стоит несколько иначе. Сегодня речь идет о том, какова будет его политическая программа? Что он собирается сделать в экономической сфере? Вообще говоря, речь идет о чем? О том, что у нас появился еще один назначенный Ельциным кандидат в президенты? И работа в правительстве будет направлена на политический рост Сергея Степашина? Или это будет работа содержательная, связанная с проблемами страны? На все эти вопросы я вам сегодня ответить не могу, а, следовательно, позиция моя по этому вопросу остается открытой. Но еще раз хочу сказать: я с уважением отношусь к этому человеку.

С.С. Тогда такой вопрос: голосование в Госдуме. Опять очередное голосование по премьеру. Мы помним, как это было еще совсем недавно, несколько месяцев назад. Как вы думаете, как будет проходить голосование по кандидатуре Степашина?

Г.Я. Что касается нашего голосования, мы, конечно, будем обсуждать все вопросы, которые я сейчас назвал. Это для нас очень важно. Но голосование в этом смысле для нас будет связано еще и с тем, что я же не могу заставить депутатов забыть, скажем, все, что было с наемниками в Чечне. Теми, от которых потом отказались и потом нужно было их просто спасать. Я не могу заставить  наших депутатов забыть "неопознанные летающие самолеты" в Чечне и всякие такие вещи. Которые, конечно, связаны с именем кандидата в премьеры. Поэтому для нас вопрос голосования пока что вопрос открытый. Мы будем всерьез думать над этим. Но в целом отношение к этому назначению у нас нормальное и спокойное. Мы будем искать возможности вести дело так, чтобы оно шло к стабильности и спокойному развитию событий.

С.С. По вашему мнению, у Сергея Степашина вообще есть шансы пройти голосование в Госдуме?

Г.Я. Да, я думаю. Я не вижу никаких особых принципиальных проблем. Другое дело, что это все будет увязано с импичментом и в очень острой форме.

С.С. Я хотела спросить: какая логика в том, чтобы устраивать эту перетряску кабинета прямо накануне импичмента? Какой в этом смысл?

Г.Я. Это типичная, очень радикальная линия поведения: перевернуть шахматную доску перед партией. Даже не во время партии, а просто перед ней. Собираются обсуждать проблемы, связанные с импичментом? Обвинения в адрес президента? Вот мы сейчас доску перевернем, все фигуры попадают и ничего не будет понятно, что там будет происходить. Просто так замутить воду. Это удается, конечно. Но я думаю, что здесь есть и обратная сторона, потому что обсуждение импичмента сразу на следующий день после такого шага, конечно, будет во многом эмоциональным. И это очень плохо.

С.С. Это действительно увеличивает шансы на то, что депутаты проголосуют хотя бы по какой-то статье обвинения по импичменту?

Г.Я. Ну конечно. Если все время демонстрировать нестабильность и то, что вы можете менять ситуацию произвольно, просто по воле одного человека - одного премьера выбрасывать, другого назначать, этого пригонять, другого выгонять, все время что-то такое устраивать - ну, так это вызывает очень сильное сопротивление и раздражение.

С.С. То есть шансы на импичмент усиливаются?

Г.Я. С моей точки зрения, раздражение и эмоциональное состояние, вызванное этими событиями, - это плохо. Импичмент - это абсолютно правовая процедура и она должна быть в минимальной степени эмоциональна и в минимальное степени собственно политическая. Она должна быть правовой. Но такие условия, конечно, вовсе не способствуют нормальному проведению импичмента.

С.С. Вопрос, который сегодня мне лично непонятен. Если все-таки Госдума начинает процедуру импичмента и при этом трижды отклоняет предложенную кандидатуру премьера, что за этим все-таки следует? Вроде распустить Думу нельзя при запущенной процедуре импичмента, при этом есть для того основания.

Г.Я. А это и есть самая опасная процедура, из-за которой и был назначен Примаков. Это - самое опасное место. Это конституционный конфликт, который не имеет разрешения в наших законах. Дума будет считать, что ее нельзя распускать, а Ельцин будет считать, что он имеет право на роспуск. Мы выходили из этой ситуации именно через назначение Примакова, чтобы не повторять 93-й год и что-либо такое. Но, как видите, особенность ельцинского правления такова, что в конце концов - как ни избегай с ним каких-то конфликтных ситуаций - он все равно в эти конфликтные ситуации приводит. Поэтому это будет сложный момент.

С.С. Сегодня, кстати, депутаты Госдумы проголосовали за очередное обращение к президенту с предложением уйти в отставку. Как ваша фракция голосовала?

Г.Я. Это все пустое. Мы не участвовали. Это совершенно пустое занятие, совершенно ненужное.

С.С. Вы считаете, что сегодня возможны разгон Госдумы и досрочные выборы?

Г.Я. Я не знаю. Это Ельцин должен так считать или не считать. Я сторонник того, чтобы все развивалось в нормальные и законные сроки.

С.С. Как вы считаете, будут ли в ближайшее время какие-то кадровые изменения в составе правительства? Ведь есть в принципе искушение оставить все как есть. Может быть, даже охотнее проголосуют за нового премьера. Или вы думаете, что все-таки изменения будут?

Г.Я. Я думаю, что какие-то изменения будут. Вот Аксененко уже назначен первым заместителем. Как будут вести себя по отношению к другим? В любом случае, такое правительство - это правительство переходного периода. Это правительство перехода к новым выборам и к новому президенту. На самом деле, отвечая заранее на ваш последний вопрос, который вы будете задавать -"Что нам делать и когда будет лучше?", - который вы мне задаете всегда, я хочу вам сказать: через выборы. Новая Дума, новый президент - только таким образом мы радикально, реально, серьезно, глубоко, ответственно можем изменить ситуацию в России. Борис Николаевич абсолютно доказал, что он гарант отсутствия всяких гарантий. Он это доказал с такой силой! Вот завтра вы будете приглашены в правительство, а на третий день вам скажут, что вы не так сидите. Ну кто в таком правительстве будет работать? Понимаете?

С.С. Еще конкретный вопрос: как вы думаете, судьба займов у МВФ? Законопроекты, необходимые для получения займа, теперь вряд ли пройдут через Думу. Они и так-то были под вопросом.

Г.Я. Вот это еще один из примеров: когда президент и люди, работающие с ним, принимают такие решения, то как они видят этот вопрос? Что они собираются с этим делать? На что они рассчитывают? Вот они назначают новых людей и как скоро они рассчитывают найти общий язык с МВФ и с нашими кредиторами? Хотя, кстати, тактика поведения правительства Примакова в переговорах с МВФ, с моей точки зрения, была совершенно неправильной. Они просто завели эту историю в тупик и то, что нам привез Юрий Маслюков - гигантская и наполовину неприемлемая программа даже с профессиональной точки зрения. Это тоже, пусть не стратегический, но серьезный тактический провал этого правительства.

С.С. Судя по всему, ближайшее время мы точно должны будем обходиться без займа МВФ?

Г.Я. Смысл этого займа заключается в том, чтобы вернуть деньги самому МВФ.

С.С. Это понятно, но на наши плечи ложится груз расплаты по процентам.

Г.Я. Да. Но я думаю, что сейчас, учитывая ситуацию на Балканах и учитывая роль России в том, чтобы прекратить то безумие, которое там происходит, с учетом этих обстоятельств западные правительства будут довольно спокойно себя вести. То есть они уже там натворили столько всего, что по отношению к России они будут вести себя достаточно сдержанно.

С.С. Есть еще один сиюминутный, быстрого реагирования момент. Это очередное падение курса рубля и падение курса российских акций на биржах и у нас, и за рубежом. Вы думаете, что это на короткое время, или мы теперь обречены на серьезный провал?

Г.Я. Такие перетряски, такие переворачивания шахматной доски всегда ведут к ухудшению нашего экономического положения. От этого экономическое положение улучшаться не может. Тем более, совершенно неясны перспективы. Для экономики это, конечно, совершенно неожиданное решение. Вот когда такая произвольная линия задается, никто же всерьез, в том числе и сам Борис Николаевич, не размышляет, что конкретному человеку в конкретном городе, в конкретном месте, где он работает, станет хуже. Потому что его завод не получить каких-то дополнительных заказов, не получит инвестиций, ему снова не будет зарплата. Начнет прыгать курс рубля, будет ухудшаться положение с реальными доходами, человек не сможет купить каких-то дополнительных лекарств. Но это же все в расчет не принимается. Решение принимается, исходя из каких-то кремлевских, политикантских соображений, а не из того, что живет конкретный человек и для него это становится проблемой. К сожалению, мы пока еще обречены на такие обстоятельства. Поэтому я и говорю: только через выборы, только через смену всего этого мы можем чего-то добиться.

С.С. То есть практически можно считать, что в основе происшедшего больше интриги, нежели какой-то серьезной необходимости или осознания этой необходимости?

Г.Я. Я могу сказать так: с моей точки зрения, правительство Примакова, его команда, исчерпала свой ресурс очень давно. Его отказ бороться с коррупцией в правительстве, например, о котором мы много говорили, его несогласие с тем, что у них отсутствуют экономическая программа и реальная программа действий - все это, безусловно, существовало. Необходима была смена команды для преодоления кризиса, чтобы не наступал правительственный кризис. Но он сам себя привязал к этой команде. Сказал, что это мои друзья, товарищи, то есть сделал все действительно так, что мы все опять попали в правительственный кризис. И кризис этот был продиктован и личными отношениями Ельцина с Примаковым, и объективными причинами.

С.С. Я благодарю вас, Григорий Алексеевич, и не буду вас напоследок спрашивать ни о чем обнадеживающем. Тем более, что сегодня, в середине мая, идет снег и на ближайшие дни синоптики не обещают ничего лучшего. В политической погоде, видно, происходит примерно то же самое. Еще раз спасибо вам за то, что пришли в студию. Напомниаю, что мы разговаривали с Григорем Алексеевичем Явлинским, лидером фракции "Яблоко" в Госдуме. Завтра, как всегда, увидимся вновь в то же время. Всего доброго, до свидания.