ПОЛИТИКА - ДЕЗИНТЕГРАЦИЯ 

---

ТОЧКИ ПЕРЕЛОМА И УТРАЧЕННЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ.

В результате действий путчистов был подорван новоогаревский процесс. Образовавшийся вакуум центральной (союзной) власти создал максимально благоприятные возможности для действий центробежных сил в республиках. Крушение коммунистической идеологии в Центре вызвало переориентацию периферийных неокоммунистических сил на создание коалиции с национальными движениями, там, где последние были сильны (Украина), или на консервирование режима путем суверенизации (некоторые мусульманские республики). 

После августа 1991 года дезинтеграция уже прочно охватила всю политическую систему Советского Союза: все союзные республики объявили себя суверенными государствами, начался процесс подготовки их международного признания в качестве таковых, союзный парламент фактически объявил о самороспуске. 

В этот период дезинтеграционные процессы, дестабилизирующие политическую систему, отчетливо проявились и в самой России. Они затронули не только государственные структуры, но весь общественный организм с его политическими институтами. 

В многонациональных районах происходило размежевание по национальному признаку, что выражалось, прежде всего, в перекройке сложившегося государственного устройства (обособление Татарстана, Чечни, Башкортостана); национально-территориальных спорах: между кабардинцами и балкарцами; чеченцами, ингушами и казаками; ингушами и осетинами; народами Дагестана и др. Остро стояла проблема взаимоотношений между коренным населением национальных автономий и некоренным - русскоязычным населением. 

Проявлялась тенденция к обособлению руссконаселенных регионов: Сибирь, Дальний Восток. Процветал экономический сепаратизм (запреты на вывоз продукции), вызывавший политические конфликты ("блокада Москвы"). 

Партии демократической ориентации лишились общего противника в лице исчезнувшей КПСС. Программные и личностные противоречия в демократическом лагере, ранее отходившие на второй план перед необходимостью совместной борьбы с коммунистами, после августовских событий вышли наружу. 

Наметившийся раскол в демократическом движении усугублялся характером самих партий - формировавшихся вокруг отдельных лидеров, чисто умозрительных идеологических доктрин и не имевших серьезной социальной базы. 

(Особое место занимало Движение демократических реформ - объединение влиятельных представителей номенклатуры, промышленности, политической элиты в поддержку реформ.) 

Состояние оппозиции также не способствовало стабилизации политической системы России: не было цивилизованного противовеса, необходимого для поддержания баланса политических сил. 

Состояние армии, МВД, ГБ можно было охарактеризовать как дезориентацию (кому подчиняться? кого и от кого защищать?), дезорганизованность (дезертирство, распродажа имущества, массовые увольнения), дополненные социальной, правовой и даже физической незащищенностью. 

Политическая элита России представляла собой сплав прежних партийно-бюрократических лидеров с лидерами демдвижения. Ее отношения с региональными органами власти были весьма неопределенными: прямая директивная связь нарушена; новые формы взаимоотношений еще не возникли. 

После политического "самоубийства" союзного центра единственным претендентом на роль интегратора во имя реформ могло быть только российское руководство. 

Наиболее разумным в такой ситуации представлялось немедленно принять меры к возможному торможению дезинтеграции как в политической системе Союза, так и в самой России. Руководство России в принципе могло сразу после путча, не делая никаких перерывов, проводить ясную и решительную политику в этом направлении. 

Соответствующие меры были предложены: подписание межреспубликанского экономического договора, сохранение в неприкосновенности жизненно необходимых структур (оборона, безопасность, банковская система, энергетика, наука, транспорт), выработка совместной реформаторской линии. Исключительно важным было немедленно после путча провести перевыборы в России. Такой курс мог бы предотвратить дальнейшую дезинтеграцию Российской Федерации. 

Но руководство России выбрало другой путь: окончательное разрушение всех координирующих структур и проведение реформ отдельно от других республик. 

Вторая переломная точка была пройдена - дезинтеграционные процессы решительно возобладали над интеграционными: Россия по-существу заявила о сепаратном курсе. 

Разумеется, это был выбор руководства не только одной России, но то, что крупнейшей из союзных республик и ее лидеру принадлежало решающее слово - несомненно. 

Конечно, никто не говорил прямо: "Мы за дезинтеграцию". Было заявлено, что руководство России видит альтернативный и более реалистичный путь развития - создание СНГ, заключение федеративного договора между республиками России. 

Но, если отбросить декларативные заявления, то ситуация выглядела следующим образом: Россия стала формально суверенным, а на деле полугосударственным образованием, в окружении себе подобных; она оказалась один на один с разъедавшей ее дезинтеграцией. 

Что собиралось делать российское руководство в новой ситуации, оно не разъяснило. Но, учитывая, что эта ситуация была создана им самим, резонно было бы предполагать, что у него имеется хотя бы некоторое представление об этом. 

В терминах и понятиях традиционного политического мышления концепция могла бы выглядеть, например, следующим образом: переструктурирование политической системы; дозированная, контролируемая децентрализация (там, где необходимо); скорейшая реинтеграция. 

Поскольку процессы дезинтеграции зашли далеко и получили опасно сильный импульс при распаде СССР, переход к реинтеграции следовало совершить максимально быстро, пока дезинтеграция в России не перешла черту, за которой государство теряет способность выполнять свои функции: обеспечение безопасности общества, проведение скоординированной социально-экономической политики; соблюдение демократических прав и свобод. 

Логически складывалось несколько блоков - направлений государственной политики. 

В сфере общественной политики: локализация, затем погашение межнациональных конфликтов противодействие региональному сепаратизму; способствование социально-классовому структурированию общества; недопущение взрывоопасной экономической поляризации общества. 

Во взаимоотношениях Центра с местными органами власти: выработка механизма разграничения полномочий, максимально эффективного с точки зрения способности государства выполнять свои функции; недопущение конфронтации между органами исполнительной (президентской) власти и Советами; возможно - проведение перевыборов. 

Во взаимодействии с партиями и движениями: создание сильного центристско-демократического блока для гражданской поддержки реформ; нахождение конструктивных и социально безопасных форм взаимоотношений с коммунистами и национал-патриотами. Установление партнерства с профсоюзами и рабочими движениями. 

В отношении армии: предотвращение дальнейшей дезорганизации и дестабилизации, смягчение остроты социальных проблем военнослужащих, затем - постепенное решение этих вопросов; создание правовых и политических условий для нормального функционирования армии. 

Задачи самой центральной власти: разграничение полномочий; недопущение раскоординации по линии Президент-правительство-Верховный Совет. 

Во внешней политике в Ближнем Зарубежье: интеграция в рамках СНГ; решение проблем армии и стратегического оружия; защита интересов этнических русских; недопущение антироссийской направленности исламского фундаментализма и пантюркизма; создание военно-политического и экономического блока с Беларусью, Кыргызстаном, Казахстаном, возможно - с другими республиками Средней Азии; установление приемлемого уровня отношений с Украиной, Молдовой, Прибалтикой, Закавказьем; недопущение усиления негативного влияния других центров силы из Дальнего Зарубежья. 

Существовали ли рычаги для проведения такой политики? Вероятно, да. Это - огромный кредит доверия Б.Ельцину, эмоциональный подъем и готовность к переменам, наступившие после краха прежнего режима. Большие возможности для маневра существовали и во внешней политике: наличие пока еще единой армии, глубочайшие многолетние экономические связи между республиками, ориентация на Россию той же Беларуси, Казахстана, Армении, Приднестровья, Осетии, азербайджанских лезгин. Наконец, Россия имела возможность использовать в своих интересах почти весь внешнеполитический потенциал, накопленный Советским Союзом.