Муниципальные выборы 2004 года в Москве значительно отличаются от всех предыдущих постперестроечных московских выборов. Они изобиловали применением грубых приемов фальсификации выборов.

Два фактора определили то, что эти выборы были проведены московской исполнительной властью столь топорно по сравнению с предыдущими московскими выборами.

Во-первых, высшая московская власть решила проверить самостоятельность подчиненных звеньев и отдала проведение этих выборов на исполнение нижним звеньям – префектурам и управам. На муниципальных выборах 2004 года чувствовалась самодеятельность орготделов районных управ: разные управы и префектуры применяли различные методы, соответствующие их опыту проведения выборов. Например, опытные специалисты Хамовников и Филевского парка смогли добиться нужного исхода выборов уже на этапе выдвижения кандидатов, а Дмитровский район и Крылатское [8] по неопытности довели дело до необходимости подтасовки итогов голосования.

Во-вторых, московская власть не без оснований посчитала, что муниципальные выборы не вызовут большого интереса у москвичей. И действительно, во многих районах Москвы интерес к этим выборам был минимальным, наблюдатели на участках отсутствовали, а если и присутствовали, то интересовались только выборами Президента РФ. При таких условиях написать нужные цифры в протоколах участковых избирательных комиссий не составляло особого труда. Особенно, если голоса достаточно было отнять у кандидата «против всех», а не у реального человека.

Приведем пример очевидной фальсификации, оставшейся без внимания участников выборов. По официальным данным, в районе Чертаново Центральное в одной участковой комиссии (2797 избирателей) среднее количество голосов, приходящееся на один действительный бюллетень, оказалось значительно больше, чем количество мандатов. В другой участковой комиссии этого же района оно оказалось равно количеству мандатов. Никто, в том числе и территориальная комиссия, не обратил внимание на то, что это могло быть только результатом фальсификации, причем фальсификации, которая, скорее всего, повлияла на результат выборов.

Пример Чертаново Центрального приведен здесь только потому, что полная информация по этому району традиционно доступна для автора этой книги. Представляется, что если проанализировать таким же образом результаты голосования в остальных районах, где были образованы многомандатные округа, можно выявить еще много подобных примеров неоспоренных фальсификаций. Увы, официальные итоги голосования на муниципальных выборах 2004 года практически недоступны. Вопреки Избирательному кодексу города Москвы (ИКМ) они не опубликованы вовремя, а если и опубликованы, то таким тиражом и в таких изданиях, что найти их не представляется возможным. Сам по себе факт никем не оспоренного отсутствия публикации итогов голосования на муниципальных выборах 2004 года говорит о многом.

Несмотря ни на что, в некоторых районах все же нашлись активные граждане, пытавшиеся «проникнуть» в представительные органы местного самоуправления вопреки планам префектур и управ. Именно в этих районах развернулась настоящая битва между активистами, с одной стороны, и местными отделениями московской исполнительной власти с привлечением в некоторых случаях (естественно на стороне власти) прокуратуры, суда, милиции, налоговой и пожарной служб. Именно у этих активистов накопилась информация, которая частично представлена в этой книге и которая позволяет воссоздать картину единого фронта московской партии власти [9] против граждан и Конституции РФ. Факты, приведенные в этой книге, отражают лишь частные эпизоды того наглого надругательства над конституционными правами граждан, которое было совершено московской исполнительной властью на муниципальных выборах 2004 года.

Вопрос о форме организации местного самоуправления в городе Москве не является простым. Разделение полномочий между государственной властью и местным самоуправлением в городе Москве не может быть разрешен по тому же сценарию, что и в Якутии. Но очевидно, что демократического государства без местного самоуправления в России, в том числе и в Москве, не получится. Однако московскую исполнительную власть, естественно, в наименьшей степени волнуют вопросы демократии. И она успешно похоронила местное самоуправление, оставив от него лишь декоративные атрибуты. До выборов 2004 года в Москве существовало около 20 районных собраний, которые проявляли строптивость при решении местных вопросов (и даже позволяли себе не утверждать главу управы, предложенного мэром, как в Пресненском районе). Выборы 2004 года были заключительным аккордом на похоронах местного самоуправления в городе Москве.

Конечно, мотивация граждан, баллотировавшихся на муниципальных выборах 2004 года вопреки воле местных властей, была различной. Наиболее остро борьба развернулась там, где интересы жителей противоречили планам московских властей по использованию земель (Крылатское, Гагаринский). Во многих случаях активное сопротивление оказали действующие советники районных собраний или местные общественники – люди, которые почувствовали вкус к участию в решении вопросов местного самоуправления. По-видимому, бывали случаи, когда в местную власть шли местные предприниматели, рассчитывающие на выгоды, присущие всякой власти. Последние в меньшей степени волновали власть, поскольку с ними можно договориться, но все же и такие кандидаты на всякий случай отсеивались.

Со стороны власти всю эту самодеятельность следовало пресекать просто потому, что наличие статуса депутата дает формальные возможности помешать исполнительной власти «навластвоваться всласть». Человек судит всех по себе, и нынешняя власть не представляет себе другой мотивации, кроме мотивации корыстной. Обсуждая с автором этой книги в середине 2003 года вопрос о назначении муниципальных выборов, А.В. Петров так и аргументировал нежелание власти назначать выборы: «Ты же понимаешь, – говорил Петров, – что в депутаты полезут люди со своими корыстными интересами».

Задачей власти на муниципальных выборах 2004 года (впрочем, как и на всех остальных выборах представительных и законодательных органов России) было избрание таких депутатов, которые «не мешали бы работать». Набор таких лиц всегда готов у исполнительной власти, поскольку она «по должности» общается с различными категориями руководителей – школ, детских садов и поликлиник, РЭУ, подведомственных общественных организаций и т.д. Составить список кандидатов не представляло никакой трудности; что же касается процедуры формального выдвижения, то здесь можно было задействовать либо освобожденную от сбора подписей квазипартию, либо собрать подписи с помощью обычной административной технологии.

Итак, срок полномочий районных собраний в городе Москве, избранных на 4 года 19 декабря 1999 года и являвшихся представительными органами местного самоуправления в Москве, истекал. Исходя из действующего законодательства, выборы должны были быть назначены на первое воскресенье месяца, когда истекает срок, на который были избраны органы местного самоуправления, то есть на 7 декабря 2003 года. На этот же день предполагалось проведение выборов депутатов Государственной Думы ФС РФ и мэра Москвы. Однако никаких признаков подготовки к этим выборам ни в июне, ни в июле 2003 года (когда должны уже были нарезаться избирательные округа по выборам в муниципальные собрания) не наблюдалось. Чуть позже стало ясно, что московская власть просто решила отсрочить эти выборы.

8 Впрочем, «спецы» из Крылатского учились на своих ошибках: если в первом туре они просто фальсифицировали итоги голосования, то в третьем туре они уже не зарегистрировали всех независимых кандидатов.

9 Не путать с «Единой Россией», которая является лишь формальной «пристройкой» неформальной партии чиновничества.