Алексей Воробьев: Еще раз добрый день. Знаешь, Маша, очень приятно, сидишь в студии, политики сменяют один другого, и все на одну тему.

Маша Майерс: И все приходят, приходят, а вопросы задаем мы все одни и те же.

Алексей Воробьев: Одни и те же, да. Все-таки будем некоторые, как любит Путин говорить, надо показать вектор развития страны, куда будет двигаться страна.

Маша Майерс: Покажем-покажем.

Алексей Воробьев: А мы будем смещать акценты в разговоре с господином Иваненко, зам. предом партии «Яблоко». Здравствуйте.

Маша Майерс: Добрый день, здравствуйте.

Сергей Иваненко: Добрый день.

Алексей Воробьев: Мне хотелось бы понять, вы знаете последнее заявление президента Путина об отставке правительства сегодняшнее? Давайте, знаете, что сделаем, давайте послушаем эти полторы минуты, что сказал Путин, и об этом поговорим, ладно?

Сергей Иваненко: Давайте.

Алексей Воробьев: Давайте.

Владимир Путин: Что касается правительства, то если вы помните, я в послании этого года говорил о том, что все на своих местах, вне зависимости от политического календаря, выборов в ГД, выборов президента РФ в марте 2008 г., должны работать с полной отдачей сил и до последней минуты. Но одно дело, конечно, это призыва, другое дело – реалии, все мы, в том числе, члены правительства, члены различных административных структур, люди со своими планами жизненными, со своими представлениями о своем будущем. Конечно, достаточно сложно сконцентрироваться, имея в виду, что есть какая-то неопределенность, что будет с каждым конкретным человеком, как будет выстроена система власти и управления в стране после этих событий, декабря этого года и марта следующего. Поэтому я посчитал целесообразным сейчас эти вопросы снять так же, как это было, если вы помните, в 2004 году, накануне тех выборов президентских. На мой взгляд, лучше уже сейчас произвести определенные кадровые решения, сделать, произвести необходимые шаги с точки зрения модернизации самой системы управления, с тем, чтобы не давать, конечно, сбоев, связанных с большими перестановками и с большими системными изменениями, но с тем, чтобы показать вектор развития, построения административной и исполнительной власти в период после декабря 07 и марта 2008 года. Я рассчитываю на то, что все эти действия приведут к тому, что люди будут больше и лучше концентрироваться на исполнении своих служебных задач, и вся система власти и управления в России будет функционировать без сбоев и в период выборов, и сразу же после выборов.

Алексей Воробьев: Это президент Путин о своем желании показать стране вектор развития. Что вы поняли из слов президента?

Сергей Иваненко: Это было понятно еще фактом, факты, что называется, говорят лучше слов, в данном случае, даже слов президента. Отстранение премьер-министра Фрадкова в тот момент, когда в России наивысший экономический рост, наверное, за последние 50 лет, когда цена на нефть замечательна, когда доходы нарастают, объясняется только одним, это предвыборное решение, это решение связано с предстоящими парламентскими, в меньшей степени, и в большей степени, в подавляющей части, с президентскими выборами. Это попытка создания системы, я перевожу слова Владимира Владимировича на обычный язык, это попытка создания системы, которая будет иметь власть, власть в России после марта 2008 года.

Маша Майерс: Объясните.

Алексей Воробьев: Какова конфигурация, да?

Сергей Иваненко: Конфигурация, мне кажется, тоже достаточно очевидно просматривается самим фактом назначения, Виктор Зубков – человек, который не имеет никакого политического лица, никакого авторитета во властных и не во властных структурах. Путин показывает тем самым, что, по сути, он и его группировка будет продолжать управлять страной.

Маша Майерс: А чем Фрадков был плох в таком случае? Он же тоже, в общем, не имел лица, когда занял пост премьер-министра.

Алексей Воробьев: Называли его техническим премьером.

Сергей Иваненко: Вы знаете, я могу высказать свою версию, она такая, историко-политическая. Наполеон в свое время говорил, что я в своей армии интенданта меняю раз в два года, так профилактически. Фрадков уже поработал премьером, он уже накопил, накопил связи. А Виктор Зубков – это абсолютно доверенное лицо Путина, это его, насколько можно понять по истории, просто личный товарищ, и это в определенной степени гарантия того, что он будет лоялен по отношению к Путину. Путин ведь не старый человек, ему всего лишь 55 лет. Я думаю, что у него есть планы и политические, и личные планы, поэтому ему нужны гарантии.

Алексей Воробьев: Из того, что вы сказали, я понял одну вещь, как мне показалось, скажите, прав я или нет. Вы говорите о том, что, скорей всего, предстоящее утверждение Зубкова на посту премьера ничего кардинальным образом не меняет. Это технический маневр, вне зависимости от того, кто на премьерском посту, Фрадков или Зубков, на самом деле, в стране ничего не меняется?

Сергей Иваненко: Да, так и есть. Это попытка сохранить то, что есть.

Алексей Воробьев: А вам не кажется, что, возможно, будут какие-то разыграны новые сценарии развития событий уже этой осенью, скажем, в месяце перед, скорее, президентскими выборами?

Сергей Иваненко: Я сомневаюсь в этом. Новые сценарии нужны тогда, когда есть проблемы. А сейчас какие проблемы? Никаких проблем, все в порядке. Народ безмолвствует, знаете, как у Пушкина.

Алексей Воробьев: Подождите.

Сергей Иваненко: Экономический рост хороший.

Алексей Воробьев: Да, Маша, что?

Маша Майерс: В общем, то, что вы говорите, именно вариант с премьером, он вполне очевиден, он, наверное, логичен даже и при другой политической конфигурации. На посту премьера президенту нужен удобный человек, нужен свой человек, как у нас тут уже написали, свой в доску, и человек, наверное, управляемый.

Сергей Иваненко: Да, это безусловно.

Маша Майерс: Поэтому здесь нет, так проскакивают такие настроения, будто мы за это президента критикуем, но, наверное, это нормально, даже если бы мы сейчас были не в России, президентом был не Путин.

Сергей Иваненко: Нет, это ненормально, это неправильно. Это нормально может быть для монархии, для диктаторского режима, но Россия все-таки страна демократическая. В России есть, должно, по крайней мере, быть ответственное правительство, ответственное перед парламентом и перед народом, в России должен быть ответственный, конкурентно избранный парламент, в котором представлены разные точки зрения. Поэтому эта ситуация ненормальная. И более того…

Маша Майерс: Подождите, вы про парламент, а я про исполнительную власть.

Сергей Иваненко: И я про исполнительную.

Маша Майерс: Я про кабинет министров говорю.

Сергей Иваненко: И я про исполнительную власть, потому что, знаете, про предыдущую думу можно много чего разного говорить, но там каждое назначение премьер-министра всегда было проблемой.

Маша Майерс: Всегда было спектаклем, я бы сказала.

Алексей Воробьев: Дискуссия, дума – не место для дискуссий.

Маша Майерс: Дума не место для дискуссий, но это претензии к думе, а не к кабинету министров.

Сергей Иваненко: По-прежнему место для некоторых спектаклей, может быть, не таких художественных, но все равно там тоже происходит много, много чего. Поэтому эта ситуация ненормальная. Более того, я могу сказать, что, с моей точки зрения, такого рода кадровые проблемы, которые являются главными проблемами любой авторитарной системы. Вспомните наш Советский Союз, как генеральные секретари меняли друг друга, и каждый следующий становился все более и более бесцветным, непонятным и пожилым. Эта система, она таким образом, с моей точки зрения, деградирует. Деградирует, и рано или поздно это все лопнет. Лопнет потому, что нельзя управлять Россией, назначая своих личных друзей, это невозможно.

Алексей Воробьев: Скажите, пожалуйста, что вы думаете о заявлении господина Зубкова, который сказал, что готов быть и президентом, поработает немножко в должности премьера, если будут какие-то успехи, то он не исключает битвы за высший пост в государстве?

Сергей Иваненко: Я думаю, что эта версия вероятна. Хотя я не хотел бы сейчас гадать, потому что вы, наверное, если обратили внимание, было очень много прогнозов, и политики, и политологи строили прогнозы.

Алексей Воробьев: Это значит, что теперь мы не должны строить прогнозы?

Сергей Иваненко: Нет, я просто вам скажу, что, знаете, вчера Путин отправил в отставку правительство часа в три дня. И с трех до четырех человек 50 выдало прогнозы, кто-то говорил – точно будет Иванов, второй говорил – точно будет Медведев и т.д. Премьер, который продемонстрировал всем наш президент, не в том, что он непредсказуем, а в том, что любой, по сути говоря, человек может быть назначен преемником, в том числе, и Виктор Зубков. Но любой, конечно, с одним ограничением. Это должен быть доверенный человек Владимира Владимировича.

Маша Майерс: А чем Зубков лучше, чем остальные 50 возможных преемников, кандидатов в преемники?

Сергей Иваненко: Это не ко мне вопрос, потому что преемников все-таки определяет…

Маша Майерс: Мне интересен ваш взгляд. Мы тут, знаете ли, прогнозы строим, занимаемся таким неблагодарным делом.

Сергей Иваненко: Я могу высказать предположение, что, обратите внимание, были, что называется, два статусных официальных преемника в течение последних полутора лет, причем они были назначены примерно в таком же положении, в котором сегодня находится Виктор Зубков. О них мало кто знал, тоже у них особого ни рейтинга, не то, что рейтинга, а просто не знали, а сейчас Сергей Иванов и Дмитрий Медведев, они оказались в ситуации, когда на них стали ориентироваться те или иные группы внутри Кремля, в бизнесе, в региональных властях. И Путин что сделал, он поставил третьего, оставил эти две разные группировки, которые уже сложились, тем самым проводя знаменитый византийский и не только византийский принцип «разделяй и властвуй». Это такая схема. Поскольку я думаю, что Зубков в силу своего положения и в правительстве, и до этого, он мало был вовлечен в серьезные, в кавычках, вопросы, такие, как раздел нефтяных компаний, контролирование финансовых потоков….

Маша Майерс: А финразведка? Именно этим он и занимается.

Сергей Иваненко: Финразведка, знаете, мы принимали закон о финансовой разведке, который, кстати говоря, был принят под давлением Запада. Россия должна была вступить в международную организацию по противодействию отмыванию денег, одним из условий было создание такой службы. И закон был, я был лично свидетелем этого, он был практически полностью выхолощен, потому что у финансовой разведки никаких полномочий серьезных нет. Но есть одна особенность. В финансовой разведке, действительно, очень много разной информации, очень много.

Маша Майерс: А как же предложение Виктора Зубкова, то, о чем мы говорили уже с господином Гудковым по поводу того, что надо ужесточить, надо заставить представлять информацию по счетам депутатов и их жен? Надо увеличить срок ареста счетов с 5 дней до 45 и т.д. и т.п.? Это что, это все пустые слова?

Сергей Иваненко: Не только, это хуже, чем пустые слова. Я думаю, что та модель власти, та система власти, которая есть в стране, авторитаризм, управление из одного кабинета, назначение любых людей на любую должность, знаете, коня можно вводить сейчас в сенат, как Калигула.

Маша Майерс: Давайте кухарку все-таки.

Сергей Иваненко: Или так, да, и эта система, и коррупция, это одно и то же, я хочу на это обратить внимание. Тотальное и авторитарное государство и коррупция – это просто одно и то же. Поэтому разговор внутри государства такого типа о борьбе с коррупцией – это значит, будут искать стрелочников, знаете, оборотней в погонах должностью не выше полковника и т.д.

Алексей Воробьев: Вы ожидаете все-таки той возможной, появления какой-то новой волны, волны борьбы с коррупцией, так, как это было в 2000 г.? Мы тоже у господина Гудкова спрашивали его мнение на этот счет. В 2000 г. была тема – Чечня, та волна, на которой пришел Путин к власти. Кто придет к власти в 2008 г., пока неясно, конечно, но не кажется ли вам, что подобная волна тоже нужна, и этой волной может стать коррупция?

Сергей Иваненко: Никакой волны не будет, я вам напомню, я уже сказал об оборотнях в погонах, это 2003 год, если вы помните, непосредственно перед выборами. Было это дело раздуто, поднято на щит, несколько человек, действительно, посадили, арестовали, которые имели высокие звания, но не очень высокие, не очень высокие должности. И потом прошло четыре года, вы слышали еще о какой-то волне? Будет примерно то же самое. Будет имитация, но, на самом деле, никакой реальной борьбы с коррупцией быть не может в этих условиях. Я просто вам хочу сказать одно, что, знаете, есть единственный способ, Россия в этом смысле не является каким-то особым уникальным государством, единственный способ борьбы с коррупцией, чем больше демократия, чем больше конкуренция в государстве, тем меньше там коррупция. Потому что все становится прозрачным, конкурентным, в этом смысле подконтрольным. Обратите внимание, есть рейтинг по борьбе с коррупцией, там нет ни одного авторитарного государства на первых позициях, просто близко не существует. Чем больше государство имеет значения в экономике и в жизни, тем больше коррупция. Это просто закон жизни.

Маша Майерс: Но, в таком случае, это подтверждает слова Алексея Воробьева по поводу того, что это может стать очень удобной волной для того, чтобы въехать в Кремле на ее гребне.

Алексей Воробьев: Не мои, я транслирую слова.

Маша Майерс: То, о чем ты говорил только что.

Сергей Иваненко: Вы знаете, не думаю, люди же у нас все-таки разбираются, знаете, у нас такое представление о том, что наш народ ничего не понимает. Он же все это видит, он же все это знает и знает разницу между кампанией, кампанейщиной и реальным делом. Знаете, когда Путин в самом начале своей карьеры, точнее говоря, начале своего президентства, он боролся с олигархами, люди, действительно, надеялись, считали, что так оно и есть. У него был в этот момент максимальный рейтинг. А сейчас уже все разобрались, все уже знают. Поэтому.

Маша Майерс: На рейтинги это его не повлияло, в общем, они не снизились за последние годы.

Сергей Иваненко: Повлияло, повлияло, они снизились.

Маша Майерс: Ну как, там больше 70%.

Сергей Иваненко: Его относительный рейтинг очень высок, потому что люди плохо относятся вообще к политикам, вообще ко всем политическим партиям. И они рассуждают по принципу – один есть.

Маша Майерс: …на коне, я так понимаю.

Сергей Иваненко: Один есть, и ладно. Но я хочу сказать, что эта иллюзия обманчива. Если бы в 72 г. были всенародные выборы Леонида Ильича Брежнева, вы знаете, у него был бы такой же рейтинг.

Алексей Воробьев: Александр замечательно пишет – да как же это понимать, президент нам всем врет, дело не в векторе, просто побаивается неприятностей?

Сергей Иваненко: Не только президент, знаете, у нас очень много, очень много людей, это десятки тысяч людей, которые жизненно заинтересованы в своих должностях, потому что там речь идет не только о власти, не только о деньгах, но и очень много всяких дел понаделано, знаете, и снятие с должности некоторых руководителей может грозить им просто тюрьмой. Поэтому это жизненный интерес, я бы сказал, всего политического класса, они цепляются за Путина изо всех сил. Обратите внимание.

Алексей Воробьев: Что может, я не понимаю, что означают ваши слова о том, что снятие с должности может грозить тюрьмой? Мы только что говорили с вами о том, что борьба с коррупцией в нашей стране, по большому счету, потемкинская деревня.

Сергей Иваненко: Это правильно, а кампания по борьбе с коррупцией, о которой вы сказали, это тоже очень характерно для таких ситуаций. Поэтому если человек отстранен от должности, а потом демонстративно его высекут, это тоже, это все входит в правила игры.

Маша Майерс: Сергей Иваненко у нас в гостях. Вы знаете, мне хотелось бы вернуться к Виктору Зубкову и все-таки спросить у вас, по-вашему, Виктор Зубков – это, скорее, технический премьер или, скорее, политик, который в будущем может претендовать на статус преемника и пост президента России?

Сергей Иваненко: Я все-таки отвечу несколько по-другому. Вы меня извините.

Маша Майерс: Пожалуйста.

Сергей Иваненко: Виктор Зубков – это власть Владимира Путина, вот что такое это назначение, это сохранение власти. Это, по сути, его третий срок.

Алексей Воробьев: Сергей, Маша спросила не об этом.

Сергей Иваненко: Я отвечу на эту часть вопроса. Какая будет комбинация связана с Виктором Зубковым, я не знаю. Их может быть несколько. Он может быть преемником, он может оставаться премьером и т.д. Это уже вопрос, действительно, технический. Но суть дела состоит в том, что такого рода кадровые назначения направлены на сохранение власти нынешнего президента. Он тем самым дает сигнал и обществу, и миру, что он по-прежнему, независимо от того, будет он формально президент, не будет, он будет управлять государством. Есть же простые, есть же простые вещи.

Маша Майерс: По-моему, он сигнал этот дал бы в любом случае, кого бы он ни назначил на пост, за исключением разве что Григория Явлинского, например. А так это был бы сигнал, будь там Медведев, будь там Иванов, будь там, не знаю, кто угодно из этих 50 фамилий.

Сергей Иваненко: Не скажите. Когда Владимира Путина назначали преемником Бориса Ельцина, многие тоже думали, что, знаете, он будет послушно выполнять то, что ему говорится.

Алексей Воробьев: Значит ли это, что ваше впечатление, ваше мнение о господине Зубкове адекватно понятию марионетка? Это не самостоятельная политическая фигура? Именно об этом, как мне показалось, спросила вас моя коллега?

Сергей Иваненко: Да, конечно, он абсолютно не самостоятельная политическая фигура, потому что он просто не политическая фигура. Это даже неправильное слово.

Алексей Воробьев: Может ли он стать такой фигурой?

Сергей Иваненко: Теоретически да, сам пример Владимира Путина это нам показывает, он тоже назначался при очень таком сильном посредничестве.

Маша Майерс: А вы бы проголосовали на месте депутатов ГД сегодня? Вы бы поддержали? Завтра будет голосование.

Сергей Иваненко: Нет, конечно, конечно, мы были бы против.

Маша Майерс: По-моему, только коммунисты сказали, да, только коммунисты против.

Сергей Иваненко: Конечно, мы были бы против, потому что мы считаем – совершенно неправильно. При этом я совершенно ничего не могу сказать…

Алексей Воробьев: Что значит неправильно? Т.е. вас не устраивают правила игры и только? Вне зависимости от того, кто бы был назван на месте Зубкова?

Сергей Иваненко: Вы знаете, премьер-министр все-таки – это нечто больше, просто чем биография и чем фотография. Премьер-министр – это человек, который управляет государством, если что-то случится с президентом. Премьер-министр – это глава исполнительной власти по конституции. Это есть просто, должна быть процедура, человек, кандидатура должна обсуждаться. Должны быть разные кандидатуры. Этот вопрос должен обсуждаться не только в парламенте, но и в стране. Это дает в определенной степени гарантию обществу. Сейчас что случится, никто понятия не имеет, что будет делать Виктор Зубков, потому что он просто абсолютно никому не известен. В какую сторону он поведет страну, что он будет делать, я не знаю, на внешней арене и т.д. Поэтому это должность, которая в конституции и по конституции она определенным образом прописана, как должна обсуждаться. И во всех странах мира так делается. Это не просто, знаете, выбрать старосту в классе. Это совершенно другая история. Поэтому вопрос обсуждения, вопрос вообще демократии парламента – это вопрос жизненный, он имеет для людей очень серьезное… смотрите…

Алексей Воробьев: …ваше несогласие с процедурой в последнее время назначения людей на какие-то ключевые посты, вы все-таки в МГД, партия «Яблоко», фракция партии «Яблоко» голосовала за Лужкова?

Сергей Иваненко: Да, мы проголосовали за Лужкова, это было, действительно, политическое решение, несмотря на то, о чем вы говорите, на то, что эта процедура нас не устраивает. Мы исходили из того, что Юрий Лужков – это, по сути дела, последний публичный политик, который остался в России на государственной должности. И мы прекрасно понимали, это не просто разговор, это совершенно точно, что в Кремле были совершенно другие кандидатуры. Тем самым мы, по сути дела, выступили против той кандидатуры, которая навязывалась Москве.

Алексей Воробьев: Скажите, значит ли это, что в случае, если бы была названа фигура не Зубкова, прозвучала бы не фамилия Зубкова, а фамилия какого-то известного своими политическими взглядами или политическими установками человека, то вы, будучи, скажем, депутатом ГД, проголосовали бы за эту кандидатуру?

Сергей Иваненко: В вашем вопросе есть ответ. Вы сказали – человек, известный своими политическими установками. Я еще раз говорю, позиция, в думе сейчас бесполезно что-либо обсуждать, по конституции президенту дано две недели, чтобы определить кандидатуру. В парламенте дана неделя, чтобы обсудить эту кандидатуру, поговорить с человеком, выяснить, ничего этого не делается. В течение одного дня все это делается. Поэтому это вопрос не процедур, а существа дела. Никогда не надо предопределять свою позицию по любой кандидатуре, которую вносит президент. Я вовсе не считаю, что Зубков чем-то хуже, чем кто-то другой. Не в этом же суть дела. Суть дела в том, что таким способом, каким он приводится к власти, это тем самым демонстрируется, что с нами могут делать все, что угодно, в любой ситуации мы можем оказаться из-за такого типа формирования власти.

Алексей Воробьев: Давайте несколько технических вопросов, Маша, зададим. Ожидаете ли вы существенных перестановок в кадровом составе?

Сергей Иваненко: Нет, никаких существенных перестановок не будет. В любом случае, здесь Зубков ни при чем также, кстати говоря, как и не был Фрадков.

Алексей Воробьев: Считаете ли вы, что Зурабова, что называется, извините за сленг, сдадут сразу либо его оставят в качестве такой серьезной политической разменной монеты ближе к парламентским или президентским, скорее, выборам?

Сергей Иваненко: Во-первых, они уже начались, и парламентские, и президентские выборы, по сути, стартовали.

Маша Майерс: Т.е. можно уже и сейчас.

Сергей Иваненко: Единый процесс. Да, это…

Маша Майерс: Увольнять Зурабова?

Сергей Иваненко: Путин может решать, знаете, Ельцин в свое время перед выборами долго думал, когда снять Чубайса, снял его, если я не ошибаюсь, непосредственно перед парламентскими выборами.

Маша Майерс: И ничего, жив-здоров.

Сергей Иваненко: А потом опять вернул. Поэтому это вопрос уже, Византия, знаете.

Маша Майерс: А ваши, мы тут мучили господина Гудкова, вас сейчас будем мучить, слушателей мучаем на сайте «Эха Москвы», три кандидатуры, наиболее вероятные, которые следует выгнать, и три кандидатуры, которые следует оставить? Из тех, что сейчас и.о. называются, ваш личный взгляд, ваше мнение?

Сергей Иваненко: Я бы не говорил о персоналиях.

Маша Майерс: Почему?

Алексей Воробьев: Нам нужны персоналии.

Маша Майерс: Нам нужны персоналии.

Сергей Иваненко: Я вам назову одну фамилию, если позволите.

Алексей Воробьев: Зурабов, Зурабов и Зурабов?

Сергей Иваненко: Нет.

Алексей Воробьев: Удивительно.

Сергей Иваненко: Зубков, Зубков. Нужно поменять премьера, нужно назначить туда политически ответственную фигуру.

Маша Майерс: Вы же сами говорите, что ничего не изменится.

Сергей Иваненко: Который предложит состав правительства, исходя из его профессионализма. Понимаете, это два разных вопроса, политика правительства, фигура премьер-министра, политика президента, а другой вопрос – разбирается человек в финансах или не разбирается. Я совершенно ничего против не имею Алексея Кудрина или Германа Грефа или Александра Жукова, мне кажется, они хорошие специалисты. Только иногда они мне напоминали, знаете, как в советское время, буржуазных специалистов, которые работают эффективно, профессионально работают на политическую систему, которая строит, ставит совсем другие цели и задачи. Поэтому дело не в отдельных фамилиях, а дело в политическом курсе правительства и президента.

Алексей Воробьев: Тем не менее.

Маша Майерс: Это такое революционное заявление, но мы с этим ничего не можем сделать сегодня. Поэтому голосуем по трем кандидатурам.

Алексей Воробьев: Конечно.

Маша Майерс: Конкретным.

Алексей Воробьев: Неужели у вас нет фамилий?

Сергей Иваненко: Вы в парламенте?

Алексей Воробьев: У нас на сайте голосуют люди.

Маша Майерс: На сайте «Эха Москвы» всего лишь, извините.

Алексей Воробьев: А Иваненко уходит от ответа, даже Гудков дал ответ, хотя долго думал, 12 минут, у вас меньше.

Маша Майерс: У вас 50 секунд.

Сергей Иваненко: Нет, я не стану называть фамилии.

Маша Майерс: Похвалите хоть кого-нибудь, самые эффективно работающие министры.

Сергей Иваненко: Некоторых я уже назвал, мне кажется, они вполне профессионально работают.

Маша Майерс: Кудрин?

Алексей Воробьев: Жуков? Кто еще?

Сергей Иваненко: Греф.

Алексей Воробьев: Греф. Этих надо оставить?

Сергей Иваненко: Игорь Артемьев, член партии «Яблоко», один из руководителей партии «Яблоко», мне кажется, очень много сделал, это объективно.

Маша Майерс: А ругать никого не хотите?

Сергей Иваненко: Нет, ругать бесполезно, потому что, знаете, вы задали вопрос про Зурабова.

Алексей Воробьев: Извините…

Сергей Иваненко: Специально назвали.

Алексей Воробьев: А кто такой Артемьев?

Сергей Иваненко: Игорь Артемьев, руководитель федеральной антимонопольной службы.

Алексей Воробьев: Это служба, это не министр, мы говорим с вами о членах правительства, Артемьева в правительстве нет.

Сергей Иваненко: Нет, нет в правительстве.

Маша Майерс: Все, не успеваем уже продолжить нашу беседу.

Алексей Воробьев: Увы, Сергей Иваненко, да, зам. пред. партии «Яблоко», спасибо, что пришли.

Сергей Иваненко: Спасибо.

Алексей Воробьев: Я надеюсь, что, может быть, за кадром вы скажете, с другой стороны, похоже, вы сформулировали свою позицию.

Маша Майерс: Проголосуйте на сайте.

Алексей Воробьев: На сайте, да.

Сергей Иваненко: Хорошо.

Алексей Воробьев: Спасибо большое.