Партия «Яблоко» представила в Петербурге журналистам доказательства предвзятости решения Городской избирательной комиссии о снятии партии с выборов в Законодательное собрание. Недействительными признаны 11% собранных партией подписей. Петербургское отделение партии «Яблоко» настаивает на том, что брак не превышает 8%. Подробнее о ситуации с «Яблоком» Радио Свобода рассказал его лидер Григорий Явлинский.

- У меня перед глазами заявление вашей партии. Вы говорите о том, что ситуация с избиркомом - это выполнение политического заказа и грубое давление на оппозицию. Но не указываете, чьего политического заказа и кто давит на оппозицию.

- Решение об этом принимала губернатор Санкт-Петербурга и согласовывала его в Кремле, вот, собственно, все. Совершенно очевидно, здесь нет никакого секрета. Ясность в этом вопросе полная, потому что мы являемся партией, которая, во-первых, очень жестко критикует губернатора, а, во-вторых, мы категорически выступили против строительства посередине Петербурга чудовищного здания 400-метровой высоты. Бороться одновременно с губернатором и с «Газпромом» - неудивительно, что такие последствия.

- Вы считаете, что лично Матвиенко запретила Городской избирательной комиссии регистрировать вас или у вас есть основания полагать так?

- Я думаю, что существует личная неприязнь Валентины Ивановны к Максиму Резнику - потому что он очень активно вел себя все эти годы в Санкт-Петербурге, выступая против многих решений, связанных с социальными вопросами и по политическим вопросам. Мы уже 14 лет собираем подписи, это не является никакой сложностью и проблемой. И сама суть претензии, она же просто смехотворная. Говорят о том, что подписи настоящие, но дата в ряде протоколов поставлена иной рукой, нежели поставлена подпись. Думаю, что никто бы не отважился принимать такие решения, не согласовав такую позицию с губернатором. Но ей не нужно для этого писать какие-то распоряжения, достаточно просто взять и сказать, что эти не подходят. Вот, собственно, и все.

- Вы заявили о намерении подать жалобу в Центральную избирательную комиссию, а потом обратиться в судебные инстанции, если это будет необходимо. У вас есть еще надежда на то, что «Яблоко» все-таки будет участвовать в выборах в Петербурге?

- Не знаю. Ведь это же вопрос административный, он же не связан ни с выполнением законов, ни со здравым смыслом и ни с политикой. Он просто будет решаться на основе разговоров Матвиенко с ее начальством. Мне не известно, чем эти разговоры закончатся. Думаю, что смысл таких решений, ведь мы же уже это все проходили, для федерального руководства выборы в регионах не имеют больше никакого ни смысла, ни значения. После того, как там назначаются губернаторы, кто там в этих заксобраниях, будет ли иметь там «Яблоко» десять мест или три, или пять, это для федеральных властей не играет никакой роли.

Кроме того, учитывая, что существует цензура, блокированы все средства массовой информации - значимые выборы не могут восприниматься даже как социологический опрос. Это отдается на откуп местным феодалам, они могут делать все, что им заблагорассудится: как часть теневых операций, скажем, как право какой-то вести свой собственный бизнес на территории. Расплата за лояльность. Всю эту процедуру невозможно, ни в коей мере уже нельзя воспринимать как выборы. То есть это выборы почти в таком же смысле, в каком были выборы, скажем, в 1965 году или в 1975 году.

- Если бы «Яблоко» все-таки было допущено к участию в выборах, на какой процент голосов вы рассчитывали?

- П ри тех ограничениях, которые существуют с точки зрения СМИ, и притом, что создана марионеточная партия, которая должна изображать из себя оппозицию, примерно на 10% «Яблоко» вполне могло бы рассчитывать. Если бы кто-либо отважился на открытую, серьезную политическую конкуренцию, то мы могли бы выиграть выборы. Просто могли бы прийти если не первыми, то вторыми, как это и было в Карелии.

- В вашем заявлении написано о том, что готовится решение о снятии списка «Яблока» в Подмосковье.

- Там очень велико административное влияние. Кулуарно, административно решается вопрос - кого допускать к выборам, кого не допускать. Вот, собственно, и все. Это не связано ни с документами, ни с людьми, ни с исполнением закона. Кроме того, там есть искусственные партии, которые используются в качестве инструмента для создания определенного антуража, а в большей даже степени для создания такой клиентелы губернатора любого, будь это Петербург, Петрозаводск или Московская область. Вот он с теми, кто с ними договаривается... Ведь тут же в чем дело? Тут нужно ехать к губернатору и лично его просить, договариваться и что-то обещать. Так было, например, в Чечне. Вот СПС поехал, Белых, к Кадырову, написал хвалебную статью в «Новой газете», договорился с ним, получил процент. А те, которые отказались вести себя таким образом, они конечно, совершенно очевидно, могут быть не допущены к выборам.

- А вы не поедете, договариваться ни с кем не будете никогда?

- Я готов обсуждать проблемы и искать компромиссы. Но ехать и уговаривать, и просить... А какой в этом смысл? Чтобы что? Чтобы два депутата были в законодательном собрании или чтобы нести какие-то обязательства, которые не соответствуют нашей политической линии? Для нас это невозможно ни в отношении Владимира Путина, ни в отношении Валентины Матвиенко, ни в отношении кого-либо еще.

- Вот вы назвали моральной победой ситуацию в Санкт-Петербурге, поскольку «Яблоко» испугались, с вашей партией «сводят счеты и нагло используют административный ресурс». Не обидно вам находится в такой ситуации, такого морального победителя?

- Очень неприятно. Очень неприятно, но просто другого решения, за которое было бы не стыдно, нет. В конечном счете, посмотрите, Петербург - особый вопрос. Я беру самую простую вещь, я не обсуждаю сейчас проблемы будущего страны, я не обсуждаю проблемы людей, безвинно сидящих в тюрьмах, я не обсуждаю сейчас проблемы коррупции, криминалитета, я не обсуждаю даже проблемы всяких экстремистских вещей, в виде отравлений кого-то за границей. Я ничего этого не обсуждаю. Я обсуждаю вещь, которая понятна каждому: посередине Петербурга хотят построить здание, на деньги петербуржцев, высотой почти в 400 метров, 396 метров. В то время, когда самый высокий шпиль Петербурга 123 или 125. Это значит - подавить весь город. Это даже не надо быть ни архитектором, ни художником, вообще никем, чтобы это сообразить. Нужды в этом какой-нибудь экономической, вообще какой-либо не существует. Если люди сами себя в такой простой, внятной ситуации не будут защищать, то никакая партия им не поможет. Никакая партия им не поможет. Никто для них этого сделать не может. Партия может сделать это вместе с ними, вот она обращает их внимание на эту проблему и объясняет, «это за ваши деньги изуродуют вам город, что вы внукам будете объяснять?». Но если люди не хотят сами себя защитить, то никто за них это сделать не может, никто им на блюдечке не может принести счастье, и защиту, и самоуважение.