Ксения Ларина: Добрый
день! Кем нас учат и кем мы работаем? Думаю, каждому есть,
что рассказать по этому поводу, в том числе и сегодняшним
нашем гостям. Наши участники - это Александр
Шишлов, председатель комитета ГД по науке и образованию
от фракции "Яблоко", Ефим Рачевский, директор центра
образования "Царицыно" №548, Елена Башкирова, президент
группы компаний РОМИР. Первый вопрос к Лене – это вообще проблема,
вот та тема, которая сегодня у нас заявлена?
Елена Башкирова: Я думаю, что, безусловно, это тема,
потому что мы все фиксировали, на бытовом уровне все люди,
которых мы опрашивали, как педагоги, так и родители, и даже
сами дети, мы говорим о том, что все-таки часто у нас бывает
в жизни так, что люди получают одну специальность или профессию,
а работают совершенно по другой.
Ксения Ларина: Это с чем связано? С тем, что не нужны
люди именно этой специальности?
Елена Башкирова: Я бы не ставила так именно вопрос…
Ксения Ларина: Я так сказала – там!
Елена Башкирова: Да, здесь, это именно очень конкретная
страна, очень конкретный исторический период. И мне кажется,
здесь просто надо говорить, гораздо шире ставить проблему.
Потому что никогда ни в социологии, ни в обществе, ничто нельзя
объяснить каким-то одним, одной причиной или мотивацией.
Ксения Ларина: Но можно ли сказать, что система образования
немного запаздывает за рынком труда, который есть на сегодня?
Елена Башкирова: Вы знаете, я бы так не сказала. Вообще
тут есть педагоги, они, наверное, об этом более конкретно
скажут. Я бы хотела сказать о том, что вообще относится к
более глобальным таким проблемам общества. Во-первых, мы фиксируем
сейчас такой период – мы все-таки перешли к капитализму или
переходим. Поэтому происходит как бы смена ценностей или переструктуризация.
Мы проводим исследования по ценностям каждые 5 лет, мы измеряем
эти разные ценностные ориентации людей. И хотя ориентация
на труд остается у нас на втором месте эти последние 5-10
лет, на первом месте у нас семья, и в принципе, это соответствует
той структуре распределения ценностей, которые есть в мире,
в Европе, в частности, но тем не менее, тут произошли некоторые
значительные, на мой взгляд, изменения, во-первых, изменилась
сама ориентация на этот труд, мотивация ее. Если раньше, если
мы возьмем то время, когда мы заканчивали школу, выбирали
профессию, тогда все-таки люди говорили, хотя бы вербально
выражали эту мотивацию так – я хочу интересную работу, я хочу
приносить пользу родине…
Ксения Ларина: Ну, почему, я сразу с вами буду спорить.
Говорили – я хочу работать либо в торговле, либо поступить
в МГИМО, и поехать за границу. Вот, было 2 основных желания.
По любви, призванию, удовольствию, мне кажется, это были единицы,
как и сейчас.
Елена Башкирова: Еще хотели в космос и в балет.
Ефим Рачевский: Балет – это точно совершенно, телевидение
еще…
Елена Башкирова: Нет, я не соглашусь тут с вами, потому
что я начинала свой путь в социологии, работая с В.Н. Шуйкиным,
который был тогда единственным главным специалистом, который
занимался профориентацией и престижем профессии, сейчас очень
долго об этом говорить, это не совсем так. Все-таки были какие-то
такие мотивации, они были связаны с тем, что была очень сильно
разработана система профессиональной ориентации людей. Была
общая пропаганда, пропагандировались и рабочие профессии в
том числе, и разные. Сейчас у нас из рабочих профессий можно
вспомнить только фильм "Москва слезам не верит",
и все.
Ксения Ларина: Это самая главная была профессия – герой-любовник,
слесарь Гоша.
Ефим Рачевский: Слесарь-интеллигент.
Елена Башкирова: Да. Ну, и кроме того, все-таки люди
сейчас ориентируются… Все хотят быть менеджерами, когда мы
разговариваем с молодежью, с детьми, говорим – вы кем хотите
быть? Раньше говорили – физиком, лириком, но многие сейчас
говорят – менеджером, зарабатывать деньги. Я не хочу сказать,
что это у всех, но вот наши системы пропаганды и СМИ, вот
уже сориентирована такая…
Ксения Ларина: Но это явление совершенно нормальное.
Хуже, когда киллерами и проститутками. Это тот самый миф,
который мне бы очень хотелось разрушить, т.к. это все придумали.
Не знаю, наверняка Ефим Иванович подтвердит, что в школах
был такой период – я хочу быть киллером или проституткой.
Ефим Рачевский: Нет, такого нет...
Ксения Ларина: Это придумали наши патриоты.
Ефим Рачевский: Да-да. Ну, кстати, это достаточно востребованная
ниша, киллеры и проститутки. И ее пополняют те, кто, по всей
видимости, не стал менеджером или космонавтом. На самом деле,
ситуация несколько иная, на мой взгляд. В тот период, о котором
мы сейчас вспоминали, не было порой личностного смысла в образовании.
А сейчас он ищется и он есть. И совсем не обязательно пропагандировать
какие-то престижные профессии, никакая пропаганда ничего не
даст. Потому что сегодня счастливый процесс индивидуализации,
выстраивания своей личной карьеры, зависит как раз не от пропаганды,
а от вполне реально ощутимых вещей, от той степени свободы,
которую я как трудящийся, получу, если пойду в банк, если
пойду водителем грузовика или на радиостанцию "Эхо Москвы".
Степень свободы – это его независимость и обязательное удовлетворение
его потребностей опять-таки личных. Он должен от работы получать
удовольствие. Я никогда не забуду то впечатление, которое
на меня произвел один немецкий дворник, который гордился своей
профессией. С ним уважительно разговаривали его соседи, они
от него зависели и т.д. И помните, герои наших юморесок –
это пьяный сантехник. Я сегодня видел другого сантехника,
в Москве. Это хорошая униформа, мобильный телефон, чистый
кейс, где набор инструментов. Такое ощущение, что пришел домой
специалист по радиоэлектронике. Меняются ценностные ориентиры.
И еще, вот вы говорили о рынке труда и образовании. Образование
опережает рынок труда. И к сожалению, системное образование,
а оно у нас пытается быть системным, не всегда соответствует
спросу, который существует на рынке труда. Поэтому в рамках
того, что нам предлагают, ребенок и семья всегда стараются
выбрать сами.
Ксения Ларина: Я бы хотела, чтобы и Александр успел
высказаться до новостей. Согласны ли вы с участниками нашей
программы?
Александр Шишлов: До новостей времени мало, поэтому
я хочу обратить внимание только на одно обстоятельство. Когда
мы говорим о том, что у нас есть диспропорция между рынком
труда и рынком высшего образования, между тем, какие специальности
и в каком количестве у нас предлагаются в сфере высшего образования,
и что нужно на рынке труда, не забывайте о том, что рынок
высшего образования у нас во многом деформирован, потому что
для многих цель поступления в вуз – это получить отсрочку
от армии…
Ксения Ларина: Как, кстати, было и при советской власти.
Александр Шишлов: Я думаю, что сегодня больше боятся
идти в армию, чем раньше. Раньше была все-таки другая ситуация.
И вот на мой взгляд, это очень важное обстоятельство. Когда
у нас наконец начнется военная реформа, и будет переход к
контрактной армии, когда не будет перед нашими детьми вот
этого дамоклова меча призыва, то ситуация со спросом на высшее
образование, с конкурсом, с востребованностью разных специальностей
изменится. Потому что если сегодня кто-то идет в вуз и получает,
условно говоря, за 200 долларов в год на платном образовании,
диплом гособразца, цена этому диплому на самом деле ноль,
там качество совсем другое, и это обстоятельство нельзя упускать
из вида, когда мы говорим о соотношении рынка высшего образования
и рынка труда. Не будет мучительной дилеммы – дать деньги
военкому или декану.
Ксения Ларина: Мы продолжим после новостей.
НОВОСТИ.
Ксения Ларина: Напомню, сегодняшняя наша тема – чему
учимся и кем работаем. Чуть попозже я попрошу Лену рассказать
о самых престижных и востребованных профессиях. Менеджерами
все хотят быть, да, мы говорили? Ну, а теперь пришла пора
подключиться и нашим слушателям к обсуждаемой нами теме. Вопрос
нашего "Рикошета" таков: работаете ли вы по специальности,
которую вы получили в учебном заведении? Вот по тому, что
у вас в дипломе написано. Если да – звоните по телефону 995-81-21,
если нет – 995-81-22. Наш телефон прямого эфира 203-19-22,
сейчас мы послушаем вас и попытаемся понять, по каким причинам
вы бросаете свою основную специальность, на которую тратили
самые лучшие годы юности. Кстати, Александр, вы по специальности
работаете?
Александр Шишлов: У меня их 2, по второй специальности.
В старые времена я получил диплом как математик, диссертацию
защищал по этой специальности, а в 90-е годы, когда я стал
заниматься политикой профессионально, я еще окончил юридический
факультет.
Ксения Ларина: Понятно, будем считать, по специальности
– политик. Лена, а вы?
Елена Башкирова: Нет, я работаю не по специальности.
Я закончила институт иностранных языков им. Мориса Тореза,
работала переводчиком продолжительное время. Я, к сожалению,
не могла работать по специальности, потому что когда я пришла
в социологию, такой специальности не было. Этому не обучали.
Ксения Ларина: Вот, кстати, то, что сейчас и происходит
очень часто. Ефим Иванович, а вы как?
Ефим Рачевский: Аналогичная ситуация – никто нигде
не учит директоров школ, на самом деле.
Ксения Ларина: А надо?
Ефим Рачевский: Надо, конечно же. Вот менеджеры в образовании
очень нужны. Я по специальности, полученной в университете,
лингвист, ну, вот видите, руковожу образовательным учреждением.
Александр Шишлов: Ну, вот у нас уже появляются, у нас
уже есть, образовательная политика – это второе высшее образование.
Ксения Ларина: Хочу сказать, что к этой компании замечательных
людей я тоже присоединяюсь скромно, т.к. тоже работаю, конечно
же, не по своей основной специальности. Кстати, красный диплом
получила, думаю, что многие могут этим гордиться. Я еще раз
повторю вопрос: работаете ли вы по специальности, которую
вы получили в учебном заведении? Да – 995-81-21, нет – 995-81-22.
Давайте послушаем звонки по телефону 203-19-22, алло!
Борис: Добрый день! Меня зовут Борис. Я – врач, и в
течение 53 лет своей профессии не изменял ей, и наверное,
не изменю.
Ксения Ларина: Вам повезло? Или вы все-таки какие-то
вещи преодолевали?
Борис: Ничего не преодолевал.
Ксения Ларина: Вас устраивает все?
Борис: Вполне. Я работал 40 лет главный врачом, а вот
ушел на пенсию, перешел на небольшую работу и продолжаю работать.
И от работы получаю удовлетворение, несмотря ни на какой строй,
ни на какой режим.
Ксения Ларина: Это значит, что вы выбрали себе профессию
по призванию.
Борис: Ну, не совсем так. Так получилось, что я стал
врачом, получил почетное звание заслуженного и продолжаю трудиться.
Ксения Ларина: Спасибо вам за звонок! Работаете ли
вы по специальности, которую вы получили в учебном заведении?
Если да – 995-81-21, нет – 995-81-22. Больше 1000 звонков
уже у нас, 203-19-22, еще звонок, алло!
Юрий: Меня зовут Юрий Николаевич. Я закончил Иняз в
1967 году, и с тех пор работаю переводчиком, хотя я уже на
пенсии, и меня попросили выполнять работу по переводу.
Ксения Ларина: Любите профессию свою?
Юрий: Очень! Если бы не любил, я бы не согласился.
Потому что молодежь сейчас совершенно не умеет, насколько
поверхностные знания.
Ксения Ларина: Спасибо! Второй звонок уже, вот видите!
Алло, добрый день!
Игорь: Меня зовут Игорь. У меня смешная ситуация. Я
учился 4 года по специальности, так и не получил диплом, но
работаю именно по специальности.
Ксения Ларина: А какая специальность-то?
Игорь: Инженер-автоматчик.
Ксения Ларина: Но диплом вы так и не получили?
Игорь: Да, меня это очень расстраивает. Но были смутные
времена, надо было работать, получать деньги, кормить семью.
Ксения Ларина: Т.е. вы считаете, что все равно состоялись
в этой профессии, которую выбрали по каким-то причинам?
Игорь: Да. Выбрал я ее потому, что было ближе всего
к дому.
Ксения Ларина: Видите, иногда это определяет жизнь!
Спасибо! Неужели нет ни одного человека среди слушателей,
которые бы сменили пространство и время?!
Ефим Рачевский: Я думаю, что проголосовавших будет
большинство…
Ксения Ларина: Нет, не скажите, там тоже очень интересные
цифры, просто пугающие. Закончен опрос, 1528 звонков у нас.
Ваш прогноз, как разложились голоса?
Ефим Рачевский: Полагаю, что работают не по специальности
порядка 60%.
Ксения Ларина: Лена?
Елена Башкирова: Я думаю, примерно пополам.
Александр Шишлов: Я тоже думаю, примерно пополам.
Ксения Ларина: Вы угадали, уважаемые Елена и Александр
– 50 на 50! 50 – по специальности, 50 – нет. Опрос, конечно,
показателен. Хотя хотелось бы увидеть этих людей, узнать,
сколько людям лет, сколько лет назад они закончили институт
или училище. Как вы думаете, какие сегодня основные причины,
когда мы меняем, получаем диплом и тут же о нем забываем,
с чем это связано, почему это происходит? Я исключаю тот момент,
о котором Александр говорил, по поводу армии – это уж совсем
понятно. Есть же еще масса причин, о которых стоит сегодня
сказать.
Александр Шишлов: Главная причина, которая именно для
нашей страны, нашего времени характерна – это действительно
потому, что исторический момент у нас, сменился строй, мы
стали совсем другими, у нас другие приоритеты. И рынок труда,
естественно, становится другим, и другие потребности. Огромное
количество специалистов, которых на самом деле было перепроизводство
по многим специальностям во времена СССР, были вынуждены сменить
специальность. Вот объективная причина главная, думаю, это.
Но я хочу обратить внимание на другое. На мой взгляд, тут
нет большой трагедии. Вот эта цифра, 50 на 50, она вполне
адекватна. Думаю, что во многих странах соотношение не сильно
отличается от этого. Потому что люди ведь меняют профессию
в ходе жизни, и система непрерывного образования, образование
всю жизнь, в развитых странах гораздо более серьезно развита,
чем у нас. И в будущем, я думаю, эта тенденция, что узкая
специальность, по крайней мере, не будет сопутствовать человеку
всю жизнь, она будет сохраняться.
Ксения Ларина: Лена?
Елена Башкирова: Мне кажется, это напрямую связано
с теми мотивами, которыми люди руководствуются, когда выбирали
свою специальность или профессию, куда пойти учиться. Здесь
я бы выделила несколько групп мотивов. Первая, наверное, самая
главная, та, о которой Ефим сказал – это мотивы, связанные
с самореализацией. Это очень важно людям действительно – работать
там, где им интересно, и с приятностью работать. Кроме того,
сюда, наверное, примыкает небольшая группа проблем, связанных
с той же самореализацией, когда люди хотят кому-то что-то
доказать. Например, родителям, любимым, кому-то, друзьям.
И еще другая группа, я бы сказала, чисто экономическая, о
ней тоже не надо забывать. Многие люди шли учиться, или не
шли учиться в вуз, а шли учиться в профтехучилище, потому
что им надо было содержать семью. И третья группа людей –
не определившиеся. Они шли вообще просто так, вот не знаю,
вот подружка шла, и они пошли. У них никогда не было никаких
конкретных представлений, у самих. И в этом смысле я тоже
очень поддерживаю Александра, что конечно, должна быть система
вот этого непрерывного образования. И в этом смысле, вот смотрите,
мы знаем примеры, когда на старости лет люди в каких-то креативных
профессиях начинают вдруг рисовать, писать музыку. А вот чтобы
такие катаклизмы происходили с людьми, которые бы стали приобретать,
например, инженерную профессию, достаточно мало.
Ксения Ларина: Способности в себе надо развивать как
можно раньше, да? Вот тут, наверное, директор школы должен
нам об этом рассказать.
Ефим Рачевский: Да, я помню период, когда нас заставляли
проводить системную профориентационную работу. Как правило,
она была связана не с выбором вуза, а с выбором ПТУ, которые
получали плановые цифры, сколько детей куда мы должны отправить.
Была стыковка с рынком труда и т.д., что должно быть, естественно,
в любом тоталитарном обществе. Мне кажется, что эти цифры,
50 на 50, не совсем корректны, потому что у слушателей "Эха
Москвы" есть своя определенная социальная ниша. Я предполагаю,
что это состоявшийся или несостоявшийся средний класс РФ,
где… Я приведу другие цифры. Выпускники инженерных специальностей,
которые доминировали в России года 2 назад, из них по специальности
работают от 7% до 9%, например. Или сегодняшний рынок труда,
например, динамика спроса в сфере услуг – до 30% сегодня работают
в сфере услуг. А учебных заведений, высших и средних, которые
выпускают специалистов в этой области, дай бог, 1,8%, примерно
вот так.
Ксения Ларина: Скажите, а вот профильное обучение,
о котором так много сейчас говорят, оно каким-то образом поможет
эту проблему решить?
Ефим Рачевский: Да, естественно, потому что ни одна
системная профориентация не заменит процессы сканирования.
Школа – это пространство проб и ошибок. И вот это как раз
профильное обучение, которое, на самом деле, давным-давно
в России идет, позволяет с большей степенью вероятности определить
будущую карьеру ребенка. По крайней мере, отмести то, что
ему несвойственно. Эмпирика – это основа школьной жизни. И
вообще-то в этом несовпадении полученного образования и работы,
где человек себя реализует, это, наверное, очень большой нехороший
фактор для отечественной экономики.
Александр Шишлов: Знаете, есть еще одно обстоятельство.
Я вообще очень большой трагедии не вижу в том, что человек
меняет специальность в ходе жизни. Это просто жизнь заставляет
и подталкивает, и это часто бывает осознанное решение. Но
вот что, на мой взгляд, является проблемой, и что должно быть
обидным и для всех нас, и неправильным с точки зрения государственной
политики – это когда знания, которые человек получает в вузе,
оказываются невостребованными. Базовые знания могут быть невостребованными,
а может получиться так, что новая специальность будет абсолютно
не связана с теми знаниями, которые студент получал в вузе.
И вот здесь есть еще одна грань. Смотрите, вот у нас, например,
в педагогических вузах в большинстве своем студенты, в основном,
девушки, в начале имея желание вернуться в школу. Но, на самом
деле, процент выпускников педвузов, которые возвращаются в
школу, удручающе низкий. Вот здесь уже совсем не такие цифры.
Ефим Рачевский: Сейчас 4,5%.
Александр Шишлов: Почему это происходит? Прежде всего,
потому, что государство, к сожалению, не оказывает внимания
сфере образования. Ведь разве могут люди планировать свою
жизнь, зная, что их ждет такая зарплата учителя, которая существует
сегодня? И вот здесь как раз направление, в котором нужно
менять государственную политику. Нужно изменять отношение
к образованию, к учителю. Тогда хотя бы вот в этой сфере мы
не будем тратить наши общие бюджетные деньги зря. Образование,
которое получают в тех же педагогических вузах, это в значительной
степени образование бесплатное, бюджетное, за бюджетные деньги.
И вот когда деньги вылетают на ветер, это очень прискорбно.
Ефим Рачевский: Кто-нибудь считал, сколько улетело?
Ксения Ларина: Можно себе представить!
Ефим Рачевский: Это миллиарды. А педобразование еще
не очень дорогое. Вот образование в МВТУ, и когда не каждый
второй идет после по специальности…
Александр Шишлов: Кстати, у нас был интересный звонок,
Игорь, который говорил, что он не получил диплом, но работает
по специальности, и я так понимаю, по инженерной специальности.
И вот здесь очень важно производить изменения в структуре
высшего образования. Вот те тенденции, которые сейчас есть,
и они поддерживаются нашим законодательством – о переходе
к двухуровневой системе образования, когда человек может отучиться
4 года, получить степень магистра, это полноценное высшее
образование, получить специальность, которая востребована
на рынке труда, как наш слушатель, который звонил. А есть
специальности, где нужно учиться больше, где нужна другая
квалификация. И тогда это второй уровень образования, еще
2 года, и можно получать диплом магистра. Я думаю, что тенденция,
которая сегодня есть в Европе, в других частях мира, и сегодня
начинает развиваться в России, она будет содействовать тому,
что у нас будет меньше искажений и диспропорций между рынком
труда и структурой высшего образования.
Ксения Ларина: У нас немного такое прагматическое общество
получается, судя по нашему разговору. Мы говорим о том, что
востребовано, о том, что нужно, о том, что оплачиваемо, где
существует хорошая система образовательная для какой-то профессии
и специальности. Ну, а как же мечты, товарищи?! Ведь каждый
кем-то мечтает быть, в конце концов, рано или поздно! Ну,
кто-то в 5-10, а кто-то и в 40 еще мечтает быть кем-то. Это
вообще не учитывается?
Ефим Рачевский: Это не имеет ничего общего с образовательной
системой. За исключением того, ну, это театр может быть, и
космос, да. Я вспомнил, что по-гречески слово "досуг"
переводилось как школа, или "школа" переводилась
как досуг. Ну, вот мы трое, четверо, мы как, удовольствие
получаем от работы? Вы получаете удовольствие?
Ксения Ларина: Безусловно.
Ефим Рачевский: Таким образом, совершенно не имеют
отношения к тому удовольствию с тем, чему нас учили. Хотя
Александр перед началом говорил о том, что фундаментальные
вещи, которые универсальны, дает университет, это любой специалист…
Елена Башкирова: Можно, я вас порадую? У меня есть
данные, мы проводили исследование очень интересное, в сфере
гуманитарного образования высшей школы. Опросили мы больше
50 разных университетов, и всех опрашивали, и преподавателей,
и студентов. Вот, в частности, студентам задали такой вопрос:
в будущем, после окончания университета, вы планируете чем
заниматься? 17% сказали, что они бы хотели заниматься научной
и преподавательской деятельностью, 57% - что хотели бы заниматься
практической и профессиональной деятельностью по своей специальности.
Ксения Ларина: А вы не спрашивали, где, в какой стране?
Елена Башкирова: Спрашивали, но если я сейчас все данные
буду вам рассказывать, то это часа на два…
Ксения Ларина: Но порадуете или расстроите?
Елена Башкирова: Порадую. Вот процент людей, которые
бы хотели отъехать в другую страну, он, порядка 30% говорили,
что они вообще ориентированы на получение образования там,
никто не говорил, что они хотели бы уехать и никогда не вернуться.
Но во всяком случае, 20% хотели бы туда поехать, поучиться
и вернуться. Чего на самом деле не происходит, потому что
мы проводили специальные исследования, как раз мы разыскивали
с большим трудом тех людей, которые нам давали списки, которые
уезжали обучаться, в США, в основном, из них вернулось очень
небольшое количество людей. Вернулись только те, кому не удалось
там зацепиться.
Ксения Ларина: А вот скажите, когда родители выбирают
институт для ребенка, никуда от этого не деться, это будет
всю жизнь, всегда родители так или иначе будут участвовать
в выборе ребенка, в любом возрасте, о чем они больше думают,
о заработке, чтобы это были хорошие деньги, либо все-таки
о содержательном, профессиональном моменте, как вы думаете?
Ефим Рачевский: Вы знаете, там очень много составляющих,
но есть некая закономерность, что сейчас родители стали активнее
участвовать в процедуре этого выбора. Ибо они напрямую связывают
благополучие семьи своего ребенка, будущей семьи, с тем уровнем
образования, которое он получит. Это точно совершенно. И начинается
эта процедура задолго до окончания школы. Я сталкиваюсь с
ситуацией, когда приходят родители первоклассника и спрашивают,
не учат ли у вас на юриста? Это такой стандартный вопрос.
У меня сложилось впечатление, что каждая вторая московская
семья хочет иметь своего прокурора в семье…
Ксения Ларина: Товарищи, люди смотрят ТВ, выступает
адвокат, скажем, Резник, он гребет деньги лопатой! Вот кем
надо быть, сынок, адвокатом, самая профессия!..
Ефим Рачевский: Сейчас возрос спрос на места такие
профильные как химия, биология, физика и т.д. Резко возрос
конкурсы в химико-технологические институты, и понятно почему
– это связано с нефтью, с биотехнологиями и т.д.
Ксения Ларина: А товаровед?
Ефим Рачевский: Вы знаете, это перестало быть таким
доминирующе популярным. Резко вырос спрос на места в МИФИ,
например. Я помню, МИФИ 3-4 года назад не имел денег на ремонт
своей отопительной системы, а туда безумные конкурсы, связанные
с информационными технологиями. И это на самом деле радует.
Семья, да, участвует, в большей степени, чем когда бы то ни
было.
Ксения Ларина: Кстати, хочу обратить внимание, если
мы уж так подробно говорим о востребованности профессиональной,
ведь вспомните, был период в начале 90-х, такой провал получился
в журналистике, когда хлынули дилетанты сюда. Ведь сейчас
посмотреть по всем нашим именам громким, журналистским, ведь
там единицы с журфаком. Ну, даже на нашей радиостанции с трудом
найдешь. А уж если посмотреть по ТВ, по прессе… Ведь сегодня
можно сказать, что журфак переполнен, что там огромный конкурс.
В МГИМО сегодня идут, как мне кажется, по желанию, а не потому,
что там папа пристроил. Раньше папы пристраивали, а сегодня
хотят заниматься именно этой профессией.
Елена Башкирова: Как и в Высшую школу экономики…
Ксения Ларина: Туда попробуй, пристрой, никакой папа
не поможет!
Ефим Рачевский: Или финансовая академия. Ну, вы знаете,
первая волна наших, ну, не олигархов, некий лидеров в сфере
финансов и экономики, среди них вы не найдете почти ни одного
выпускника экономического или финансового вуза.
Ксения Ларина: Березовский – математик, Гусинский –
режиссер.
Ефим Рачевский: Да, обычно это выпускники МИФИ, мехмата
и т.д. И почему – их учили принимать решения, а не зашоривали
мозги отечественной политэкономикой. Другая популяция.
Александр Шишлов: Что касается журналистов, я не могу
с уверенностью говорить, как учили журналистов в советские
годы, но я думаю, что не из тех критериев, которые сейчас
являются главными. Ведь сейчас кто стал популярным журналистом?
Это талантливые люди, в основном, не важно, какой у них первый
диплом, которые могут быть интересными. Этому, может быть,
даже трудно научить, можно только помочь. А возвращаясь к
вопросу, насчет влияния родителей на выбор пути, конечно,
оно сейчас стало больше, потому что мы больше думаем о будущем.
Ведь когда мы думаем о будущем своих детей, мы хотим дать
им такую профессию, такое образование, которое сделает их
независимыми, которое может им самим обеспечить свое будущее,
не надеясь на государство, а надеясь на самого себя. Вот это,
наверное, самое главное отличие от прошлого.
Ефим Рачевский: Еще один фактор очень реальный – сейчас
половина семей просто платят деньги за это образование. Ну,
уж если я оплачиваю, я имею право на частичку заказа тоже.
Елена Башкирова: Насчет половины семей – я бы так не
говорила, по нашим данным, где-то 500 долларов в год примерно
люди из среднего класса тратят на образование. В Москве это
650. Не так много уходит.
Ксения Ларина: У нас получается оптимистический финал
нашего разговора. Сначала проблему поставили, а потом решили,
что на самом деле, все не так уж плохо. Хочу обратить ваше
внимание еще на один момент, о котором мы не сказали, но это
как бы итог нашего разговора – что выражение "делать
карьеру" утратило свой негативный смысл за последнее
время. Сегодня мы как раз об этом говорим как о мечте. Сделать
хорошую карьеру – это не значит пристроиться, как раньше это
воспринимали…
Александр Шишлов: Я бы это выразил иначе – добиваться
успеха.
Ксения Ларина: И это будет темой нашей следующей программы!
Большое вам спасибо! Нашими гостями были " Александр
Шишлов, председатель комитета ГД по науке и образованию от
фракции "Яблоко", Ефим Рачевский, директор центра
образования "Царицыно" №548, Елена Башкирова, президент
группы компаний РОМИР.
|
|
|
"Эхо
Москвы", 13 апреля 2003 года
|
 |
