Такая ситуация сложилась еще с первой чеченской кампании. Уже тогда говорили о необходимости введения отдельной статьей расходов на Чечню. Но, к сожалению, уже тогда появилось и очень много противников подобной открытости. Никто не хочет раскрывать точные цифры затрат.

А так существует контртеррористическая операция — ну и ладно. Но если окажется, что она нам стоит десять–пятнадцать миллиардов рублей в год, то станет ясно: это военная операция, локальный конфликт, локальная война. И тогда в обществе, среди политической элиты будет в большей мере проявляться недовольство. Начнутся проблемы и на международной арене, ведь мы постоянно ведем переговоры о реструктуризации долга, о погашении различных задолженностей, о списании советских долгов…

В целом же сложившаяся ситуация говорит о том, что власть не вполне уверена в проводимой ею политике, сколько бы заявлений с металлом голосе на этот счет ни делалось. Когда американцы проводят операцию в Афганистане, Ираке, то они все расходы подсчитывают и заявляют о них публично. Им все равно, кто и что скажет, они уверены в своей правоте.

Мы же в чеченском конфликте боремся не только с вооруженным сепаратизмом, но и с международным терроризмом. Мы действуем правильно — но откуда же тогда столько неуверенности? И, кстати, при нынешних настроениях в обществе выделение отдельной статьи в федеральном бюджете в целом было бы поддержано. Ведь эти средства прежде всего идут на спасение жизней наших же солдат. А недостаток финансирования оборачивается дополнительной кровью. Но мне кажется, что такого не будет…