Об особенностях формирования «бюджета войны» нам рассказал член комиссии Госдумы по рассмотрению расходов федерального бюджета, направленных на обеспечение обороны и государственной безопасности РФ, Алексей АРБАТОВ

— Есть ли в федеральном бюджете отдельная статья, которая отражала бы расходы на контртеррористическую операцию в Чечне?

— Нет, такой статьи нет.

— Из каких же источников она финансируется?

— Прежде всего из бюджетов тех ведомств, которые задействованы в этой операции. Они выделяют средства. Ну, например, Вооруженные силы имеют дивизию, дислоцированную в Чечне, соответственно все, что идет на содержание этой дивизии, — горюче-смазочные материалы, боеприпасы, тыловое обеспечение, денежная выплата военнослужащим — за счет соответствующих статей бюджета национальной обороны. То же самое относится и к МВД, ФСБ и так далее.

— Алексей Георгиевич, а можно ли отдельно по каждому ведомству проследить конкретные цифры или это закрытая информация?

— На основе открытой информации проследить абсолютно невозможно, потому что вы даже не сможете узнать, как распределяются средства по видам Вооруженных сил, внутри ведомств, — такой «разблюдовки» бюджет на данный момент не имеет. Только в самих ведомствах знают, сколько, на что и куда перечисляются средства.

— И эти цифры нигде не публикуются?

— Вопрос не в том, что они не публикуются, а в том, что их нет в природе. Для того, чтобы вычислить, сколько стоит операция в Чечне, хотя бы в чисто военном отношении, нужно сесть с калькулятором и, имея всю информацию внутренних расходов по каждому ведомству, вычленять и вычислять. Это очень скрупулезная и кропотливая работа.

В целом вычислить общую сумму расходов на войну в Чечне, — а я называю ее войной, а не контртеррористической операцией, – возможно. Другой вопрос, что это не просто секретная информация — конкретной цифры просто не существует, так как эти затраты складываются из различных статей и разных видов расходов.

— Существуют ли внебюджетные фонды на проведение операции?

— Насколько я знаю, нет. Если вы имеете в виду программу восстановления Чечни, то для этих целей, конечно, существуют. Но если речь идет конкретно о проведении операции, то нет.

— Каковы причины отсутствия отдельной статьи в федеральном бюджете на проведение чеченской кампании?

— Здесь есть две причины. Во-первых, наша бюджетная классификация в настоящий момент не предполагает такой статьи расходов. Это неправильно, от этого страдают и сами ведомства: деньги, которые им выделяются, они вынуждены направлять на проведение операции, а не на собственные нужды (содержание войск, боевую подготовку, закупку техники и так далее).

В принципе такую статью стоило бы ввести в бюджетную классификацию, но это требует серьезных и трудных подсчетов. Зачастую это чисто технически невозможно. Но все же иметь бюджет на какие-либо базовые расходы, например, оплату персонала, затраты на горючее, эксплуатацию техники, это не так трудно. Изыскать информацию по всем войскам, ведомствам, которые там задействованы, все это сложить вместе и посмотреть, во сколько нам обходится эта война.

Разумеется, приблизительные цифры таких расходов имеются. По неофициальным оценкам, на эту войну в период активных боевых действий — осень 1999 года – зима 2000 (штурм Грозного, высадка десанта) — уходило от двадцати до тридцати миллиардов рублей в год. Когда же активная фаза боевых действий закончилась, то расходы, конечно же, снизились, и сейчас они составляют не больше десяти — пятнадцати миллиардов в год. Это тоже сумма немаленькая, тем более если учесть, что за восемь миллиардов рублей мы могли бы полностью перевести на контрактную службу все отдельные рода войск и начать тем самым форсированный перевод на добровольно-контрактный принцип армии в целом.

— Алексей Георгиевич, вы не допускаете мысли, что такое положение дел может быть кому-то выгодно? Скрываются хищения, большие растраты денег.

— Это интересная мысль. Я допускаю, что финансовые злоупотребления в Чечне есть, но голословно говорить об этом я как депутат не могу. Нужны факты. Хотя подозревать можно. По опыту первой войны мы знаем, что были хищения средств, особенно связанные с программой так называемого восстановления Чечни. Семь миллиардов рублей куда-то пропали, и до сих пор никто не может сказать, куда делись деньги. По ценам того времени это один миллиард долларов. Тогда хищения были, и нет никаких оснований думать, что в нынешнюю кампанию что-либо изменилось.

— А разве не проводятся расследования по факту хищений?

— По чеченской операции последнее время не проводились. Счетная палата работает на основе поручений депутатов Государственной Думы. Но я очень сомневаюсь, что Госдума в ее нынешнем составе поддержала бы такого рода поручение. А жаль.