Ведущий Сейчас мы вернемся
к московским событиям. На прямой связи из студии "Россия"
с нами находится глава фракции "Яблоко" и лидер
партии "Яблоко" Григорий Явлинский. Григорий Алексеевич,
естественно, первый вопрос. Вы были одним из тех, с кем хотели
говорить террористы. Первый вопрос: что вы увидели внутри
и о чем они вам хотели сказать?
Григорий Явлинский Они обсуждали со мной перспективы развития
событий, о том, ради чего они пришли, что они хотят. Но я
думаю, что сегодня самый главный вопрос - масштабы трагедии,
которая произошла. Сегодня день траура, и хотелось бы выразить
огромное сожаление и соболезнования всем близким, родственникам
всех тех, кто погиб, и сочувствие тем, кто так пострадал.
Ведущий Скажите, Григорий Алексеевич, по вашим впечатлениям,
штурм, который был проведен, - это было правильное решение?
Григорий Явлинский Сегодня еще слишком мало у меня информации,
чтобы я мог дать полную оценку. Во-первых, потому что еще
даже количество жертв непонятно до конца. А во-вторых, я не
понимаю, почему не пускают родственников в больницы. В-третьих,
потому что до сих пор не ясны детали и обстоятельства всей
операции в целом. Но тот, кто принимал решение, возможно,
располагал какой-то информацией, о которой пока неизвестно.
Но известно общее правило, что никакие действия, связанные
с силовыми решениями, не могут делать ситуацию более опасной,
чем она является исходно. Оценка всех этих факторов - вещь
чрезвычайно серьезная, и некоторое время на нее все-таки понадобится.
Ведущий Григорий Алексеевич, вы все-таки имели возможность
посмотреть в глаза этим людям. По вашему личному впечатлению,
был шанс, что с ними можно договориться, они вменяемы были,
или такого шанса не было?
Григорий Явлинский Это были очень сложные для переговоров
люди, во-первых, потому что они очень молодые были, во-вторых,
потому что они упивались тем положением, в котором они находились.
Требовалась, с моей точки зрения, длительная, очень упорная
и очень тяжелая работа, для того чтобы, я бы так выразился,
раскачать их на хоть какой-то переговорный процесс. Я был
сторонником такого варианта, я его прорабатывал, вырабатывал,
считал его необходимым. Я считал необходимым по частям выводить
заложников, то есть уменьшать степень опасность до критической
черты, до той черты, до которой это возможно. Сказать вам
сегодня, что этот вариант был обречен на успех и что были
гарантии проведения такого процесса, я не могу. Точно так
же, как не могу сегодня оценить и другой вариант до конца,
который произошел.
Ведущий По трагической иронии примерно две недели назад с
моим коллегой Андреем Добровым вы говорили в этой же студии
о необходимости переговоров с Масхадовым. Сейчас многое изменилось,
многие стали думать об этом по-другому. Скажите, вы остаетесь
по-прежнему сторонником переговоров?
Григорий Явлинский Да, я остаюсь по-прежнему сторонником
переговоров, которые должны привести, как я уже говорил, к
мирной конференции по Чечне, проведенной в Москве под руководством
высшего политического руководства России с участием всех сил
в Чечне, которых нельзя причислить к военным преступникам,
на базе российской Конституции, российских законов.
Что касается личности самого Аслана Масхадова, то, конечно,
этот теракт повлиял и на его оценку, и на само положение его
в Чечне. И я думаю, что через некоторое время будет окончательно
ясно, может ли быть этот человек субъектом переговоров.
Ведущий Многие говорят, что вменяемой стороны для переговоров
нет. Если Масхадов знал об этом теракте, с ним нельзя говорить.
Если он не знал, с ним не о чем говорить, поскольку он не
может остановить насилие.
Григорий Явлинский Вопрос, конечно, заключается в большей
степени в следующем: он уже знал, когда теракт случился. Вот
самое сегодня серьезное - это оценка его роли после того,
как теракт случился, какие он предпринял усилия, для того
чтобы не свершилась трагедия. Но этих усилий пока не видно.
Какие им, собственно, были приложены усилия, для того чтобы
не случилась трагедия, - сегодня это не известно.
Ведущий Григорий Алексеевич, я думаю, вы понимаете, какую
непопулярную точку зрения вы сейчас высказываете, потому что
многие говорят о том, что в Москве повторился Буденновск,
неужели мы теперь повторим Хасавюрт?
Григорий Явлинский Буденновск в Москве не повторился, как
вам хорошо теперь ясно, во-первых. Во-вторых, в 1999 году
когда я говорил о том, что нельзя идти южнее Терека и продолжать
массовую битву в Чечне, продолжать там массированное наступление,
разворачивать военные действия по полной программе, - эта
точка зрения тоже был непопулярной. Я думаю, сегодня очень
многим в нашей стране ясно, куда приводят нас эти военные
действия, те, которые начаты были осенью 1999 года. И раньше
представление о том, что, скажем, Москва далеко, они теперь
уже изменились, эти взгляды, потому что понятно, что Москва
оказалась совсем не далеко от всего того, что происходит в
Чечне: и от зачисток, и от насилия, и от несудебных расправ,
и от партизанской войны, и от террористов, которые там находятся.
Москва оказалась совсем не далеко. И поэтому пришло время
обсуждать непопулярные или популярные точки зрения, а те,
которые нужны для безопасности нашей страны.
Ведущий Григорий Алексеевич, насколько я знаю, Государственная
Дума в момент, когда происходили эти трагические событие,
осуждала, в том числе, необходимость введения цензуры в средствах
массовой информации. Насколько я знаю, большинство было "за".
Ваша позиция какая была?
Григорий Явлинский Нет, мы не выступаем за цензуру. Мы считаем,
что в нашей стране введение цензуры всегда приведет к таким
результатам, в результате чего невозможно будет вообще ничего
узнать в стране, ничего объяснить, ситуация в целом станет
еще более опасной. Я считаю, что для того, чтобы решить ту
задачу, которую хотела решить Государственная Дума, нужно
повышать профессиональный уровень журналистов, им самим нужно
повышать свой профессиональный уровень, свой уровень моральной
ответственности, профессиональной ответственности, тогда они
смогут сами судить о том, что можно делать в эфире и чего
нельзя.
Ведущий Еще один, последний вопрос. Как необходимо, по-вашему,
действовать власти сегодня? Мы возвращаемся к идее переговоров
или не переговоров. У всех сейчас один вопрос на уме: как
сделать так, чтобы не повторилось ничего подобного в стране?
Григорий Явлинский По крайней мере, следует обеспечить возможность
родственникам ясно понимать, что случилось и как помогать
тем, кто сегодня находится в больницах, объяснить понятно,
как лечить, от чего лечить, какие спецсредства были применены,
и родственникам дать возможность точно знать, где кто, дать
полные списки и объяснить, что произошло в целом с людьми.
Это, наверное, первый шаг.
Второй шаг, который нужно делать в то же самое время, - это
ответ на вопрос о том, почему такое стало возможным. Почему
группа террористов, большая группа захватчиков, до 40-50 человек,
могла в центре Москвы совершить такую операцию и поставить
на грань жизни и смерти чуть ли не тысячу человек?
Ну и третье, надо понимать: без политического процесса в Чечне
избежать чего-либо подобного будет невозможно, поэтому нужно
возвращаться к широкомасштабной дискуссии о том, какой политический
процесс в Чечне нам сегодня нужен.
Ведущий Спасибо, Григорий Алексеевич, за наш разговор. У
нас на прямой связи из студии "Россия" был лидер
партии "Яблоко" Григорий Явлинский.
|
|
|
3
КАНАЛ, ГЛАВНАЯ ТЕМА, 28.10.2002, 19:15:00
|
 |
