Ольга Писпанен: В тот злополучный день уже пятые сутки он вместе с двумя другими военнослужащими из этой же части жил в доме № 30 по улице Революции в селении Сунжи Пригородного района, куда их привез прапорщик Джусоев. Солдаты работали на строительстве дома его брата. Накануне прошел сильный дождь с ветром, из-за чего, видимо, и случился обрыв электропроводки. Павлов и рядовой Осипенко полезли на железные ворота, чтобы соединить оборванные провода, ухватились за трубу газопровода, видимо, не заметив, что одним из его оголенных концов замкнуло эту трубу. Павлов скончался уже по дороге в больницу, второй солдат, Осипенко, пострадал в меньшей степени, но при падении тоже получил травму. По этому факту военной прокуратурой республики Северная Осетия (Албания) было возбуждено уголовное дело против Джусоева Ибрагима Шаликоиевича, прапорщика военной части 29/483 по статье "превышение служебных полномочий и злоупотребление служебным положением". Командира полка на месте не оказалось, он находился в командировке. Начальник штаба войсковой части гвардии подполковник Елканов разговаривать с корреспондентом наотрез отказался, аргументировав это тем, что он "не публичная личность, и интервью газетам не дает". Как будто на самом деле мы собирались разговаривать не с командиром, отвечающим за воспитательный процесс в части, и по поводу трагического чрезвычайного происшествия, а с какой-нибудь кинозвездой. Так и не переступив порога военной части 29/483, перехожу на соседнюю улицу, на которой находится еще одна войсковая часть. Только теперь я не предъявляю редакционное удостоверение и не прошу, чтобы меня пропустили к командиру части, а сразу приступаю к делу. "Ребята, - говорю я солдатам, дежурившим на КПП, - мне нужны рабочие для ремонта квартиры, не подскажете к кому обратиться?" - "А сколько вам нужно?" - "Ну, человека три-четыре" - "На какие работы?" - "Штукатурка, электропроводка". - "Хорошо, приходите завтра утром, а то сегодня уже поздно" - "А какие у вас расценки?" - "50 рублей в день за человека". - "Может, мне с кем-нибудь из командиров договориться, чтобы у вас потом не было проблем?" - "Да нет, не надо, все решим". - "А если хватятся, а вас на месте не окажется?" - "Нет, ничего не будет, не переживайте", - успокаивают меня служивые, видимо, уже хорошо усвоившие, что нынешняя армия это почти что казачья вольница, что отцы-командиры не только не запрещают, но и поощряют вторые профессии в армии, а многие и сами организуют подрядные работы.

"Использование военнослужащих в качестве дешевой рабочей силы приобретает у нас в республике поистине катастрофические масштабы". Это не эмоциональные слова журналиста, это оценка официального должностного лица, военного прокурора республики Северная Осетия (Алания) полковника Александра Теблоева. Еще одно дело передано военной прокуратурой республики в суд в отношении старшего лейтенанта из военной части 77/197 Алексея Таратонькина. Этот старлей за время своей службы в должности начальника хранилища стрелкового оружия вынес за ворота КПП и продал 14 автоматов и 4 пистолета. Делал он это в сговоре с прапорщиком Бидиховым, который также привлечен к уголовной ответственности. В ходе следствия пять автоматов и два пистолета возвращены на склад. Но ведь каждый украденный и проданный ствол или минное устройство и так далее, это потенциальное заказное убийство или теракт, чьи-то безвинно пострадавшие жизни.

Олег Кусов: Обсудить проблему, поднятую газетой "Северная Осетия", наш корреспондент Никита Татарский попросил депутата Государственной думы России от фракции "Яблоко" Сергея Митрохина.

Сергей Митрохин: Одно дело - подневольный призывник, который не защищен почти никакими законами, другое дело - контрактник, который подписывает контракт, который является свободным человеком, в принципе, единственное, что он выполняет ряд принятых на себя обязанностей. С этим человеком уже нельзя себя вести так, как с бесправным призывником, человек, который не позволит по отношению к себе ни дедовщины, ни произвола. Который не позволит использовать себя в качестве грубой рабочей силы, выполняющей неквалифицированный труд, который не имеет ничего общего с боевыми задачами. Сейчас армия в таком разлагающемся состоянии представляет собой опасность, в том числе и для общества. Из армии выходят полуискалеченные люди, не только физически, но и морально. Сейчас проводится эксперимент по переводу Псковской дивизии на контрактную основу, и мы уже слышим о том, что там собираются строить чуть ли не коттеджи для контрактников. Совершенно непонятно, зачем это нужно. Если военнослужащим платится приличная зарплата, он может снимать жилье сам. Вот эти проекты, которые иногда рождаются у наших генералов с идеей реформы армии, они, скорее всего, призваны показать президенту и политическому руководству страны, насколько это дорого, насколько у нас не хватает денег. Мы доказали уже неоднократно, что деньги на это есть. И осуществить реформу можно. Для этого нужна только политическая воля руководства страны. Все разговоры о том что контрактная армия приведет к утрате боеспособности нашими вооруженными силами опровергаются всем ходом мирового развития. Для России это просто спасение, я не побоюсь этих слов. Мы должны просто срочно мобилизовать все силы общества для того, чтобы добиться принятия этого важнейшего для страны решения. Мы уже не можем поверить никаким обещаниям о том, что будет что-то улучшено. У нас уже есть печальный опыт с законом "Об альтернативной гражданской службе". Никакие паллиативы больше не помогут, нужна реальная реформа. Для генеральского лобби, которое сегодня столь сильно в своем влиянии на Кремль, влиянии на военную политику страны, для него реформы армии - это неизвестность. Потому что все-таки нужно будет как-то оправдывать свои посты, оправдывать свое положение, оправдывать места, занимаемые в высшей военной иерархии, если будет действительно контрактная армия. Многие боятся утраты власти в этой системе, утраты контроля. Боятся того, нельзя будет уже пользоваться теми возможностями, которые есть сейчас, в частности использовать солдат в качестве рабской силы. И это тоже отпугивает, наверняка, военных руководителей. Некому будет строить дачи, придется нанимать строителей на свободном рынке. Это тоже, наверное, неприятное обстоятельство. Все это свидетельствует о том, что пока мы имеем недостаточно сильное политическое руководство, которое не способно противопоставить национальные интересы интересам отдельного, пусть и очень крупного лобби. То, что в стране имеется генеральское лобби, которое отстаивает свои интересы, это очевидно.

Олег Кусов: Сергей Митрохин убежден, что главным противником кардинальной армейской реформы в России остается генералитет.

Сергей Митрохин: Да, оружие продается, попадает в неизвестные руки, в непредсказуемые руки, попадает к чеченским боевикам, попадает к арабским террористам, к кому только оно не попадает. Известны случаи, когда оружие просто обменивается на спирт, обменивается на водку. Я сам, когда был в свое время в Дагестане, где проходил рубеж противоборства с чеченскими боевиками, имел возможность своими глазами убедиться в том, как солдаты меняют оружие на водку. И, как мне известно, такие же факты случаются и сейчас. Одна из причин, по которой политическому руководству страны следует срочно искать возможность политического урегулирования в Чечне, как раз состоит в этом. С такой армией, которая у нас сейчас, с разлагающейся армией, невозможно решать военным путем такие конфликты. В военных условиях она разлагается еще больше, она становится фактором, который ведет к усилению антироссийских настроений. Возможный фундамент для проведения каких-то мирных переговоров или политического урегулирования тем самым уничтожается. Выход только один - установление жесткого контроля гражданского политического руководства над военным руководством, срочное проведение военной реформы и наведение в армии элементарного порядка.