Участие нашей страны в антитеррористической коалиции не только морально оправданно, но и политически выгодно. Однако не всегда мы получали должные дивиденды, считает заместитель председателя комитета Госдумы по обороне Алексей Арбатов.

Самое большое приобретение России во внешнеполитическом отношении это то, что ее вклад в антитеррористическую коалицию и, в частности, в операцию в Афганистане по искоренению одной из важнейших баз терроризма оценило все мировое сообщество, в том числе страны Запада. Стало ясно, что перед лицом новых угроз безопасности, связанных с получением международным терроризмом доступа к оружию массового уничтожения, Россия и развитые демократические государства являются не противниками, не соперниками или нейтральными государствами, а партнерами и в перспективе даже военными союзниками.

Первый опыт такого союза имел место в ходе операции в Афганистане — первый после Второй мировой войны. Позиция России была последовательной, однозначной и эффективной. В итоге военных действий в Афганистане был разгромлен варварский фундаменталистский режим талибов, который представлял прямую угрозу безопасности России на ее уязвимых южных рубежах.

Участие России в антитеррористической коалиции способствовало снижению внешнего давления на Россию в связи с проводимой ею операцией в Чеченской республике. На нескольких крупных саммитах были подписаны важные документы, относящиеся к дальнейшему сотрудничеству в области безопасности, а также экономическому и научно-техническому взаимодействию.

Утратила ли Россия что-либо в результате сентября? Очевидно, что нет. Можно только отметить, что мы не всегда извлекали должную выгоду из своей позиции — весьма конструктивной и совершенно однозначной. Это проявилось в компромиссном, но все-таки излишне аморфном и невнятном Договоре о сокращении стратегических наступательных потенциалов. Не удалось предотвратить выход США из Договора по ПРО. Мы не смогли приостановить дальнейшее расширение НАТО на восток.

Эти вопросы, как мне представляется, Россия могла бы в большей степени решить в свою пользу при более жесткой, активной и последовательной позиции с учетом того крутого поворота, который она совершила в своей внешней политике после 11 сентября, и в свете ее вклада в операцию в Афганистане.