Новые подходы разработаны в ходе конструктивного диалога с российскими общественными организациями и отражают современную роль гражданского общества в системе международного сотрудничества в области сокращения ядерных оборонных программ.

Российское общество насторожено относится к любым инициативам, связанным атомной энергетикой и ядерным оружием. Крайне негативно населением воспринимается любая идея строительства новых радиационноопасных объектов. В основе такого отношения лежат вполне обоснованные технологические опасения и такие значимые «административные» факторы как:

• и без того высокая концентрация в некоторых районах страны ядерных объектов,
• корпоративность решений принимаемых в атомном ведомстве и отсутствие действенного государственного и общественного контроля,
• неразвитость системы социальных гарантий для населения.

Это, безусловно, не способствует пониманию населением РФ инициатив США в рамках поддержки конверсионных ядерных программ. Так трудно различимы не только для рядового гражданина, но и даже ряда политиков проекты безвозмездной помощи США и коммерческие проекты с участием американских бизнесменов.

Наглядным примером могут служить такие проекты:

• Сделка ВОУ-НОУ воспринимается экспертами и политиками крайне неоднозначно, и часто рассматривается не как помощь в конверсии оружейных материалов, а как система обеспечения атомной энергетики США российским ураном по демпинговым ценам. При этом граждан небезосновательно считают, что огромные суммы от этой сделки бесследно пропадают в недрах Минатома. Возможно, что часть из них направлена на реализацию международных проектов Минатома, и в частности на строительство АЭС в Иране.
• Инициатива «Траст по нераспространению» (NPT) и рекомендации Ливерморской лаборатории об организации хранилища для иностранного отработавшего ядерного топлива в Красноярском крае однозначно воспринимаются негативно как коммерческий проект, ставящий целью извлечение прибыли группой лиц за счет превращения России в международную ядерную свалку.
• Утилизация атомных подводных лодок по программе «Нанна-Лугара» в целом воспринимается положительно, но остаются существенные претензии к деятельности Минатома по обращению с радиоактивными отходами.

Общественные организации и граждане выступают против тех инициатив, которые, по их мнению, не уменьшают, а увеличивают ядерные и радиационные риски. В этот перечень входят:

• переработка отработавшего ядерного топлива как источник плутония и радиоактивных отходов, поступающих в окружающую природную среду, в открытые водоемы на берегах которых проживают люди,
• все еще работающие реакторы по наработке оружейного плутония,
• ввоз иностранного отработавшего ядерного топлива в страну,
• создание и развитие технологии смешанного уран-плутониевого топлива (МОХ-топлива).

При этом существует безусловная поддержка общества в вопросе остановки реакторов по производству оружейного плутония.

Вся эта деятельность неизбежно приведет к увеличению наработки плутония, что отрицательно скажется на решении проблемы нераспространении ядерно-оружейных материалов. Таким образом, следует подчеркнуть, что в данном случае имеет место совпадение интересов российской общественности и позиции США по данной проблеме.

Для продолжения конверсионного процесса важно создать условия его необратимости и важнейшим элементом этого является диалог с обществом. В противном случае победят узковедомственные интересы и Минатом, а конечная цель – демилитаризация – достигнута не будет.

Недоверие к деятельности Минатома и низкая эффективность конверсионных программ обусловлены особенностями его структуры. В одном ведомстве переплетаются денежные потоки государственного финансирования ядерного оружия, доходы от атомной энергетики и международной торговли технологиями и материалами. Сюда же поступает финансовая помощь по конверсионным программам. Все это реализуется в условиях секретности на одних и тех же промышленных площадках.

Режим секретности зачастую покрывает нецелевое использование средств, халатность, а также прямую коррупцию в Минатоме. И это имеет место в отношении самых высокопоставленных чиновников, так в результате расследования Комиссии Государственной Думы по борьбе с коррупцией в марте 2001 года был отправлен в отставку министр атомной энергетики Е.О. Адамов. А в январе 2002 года Счетная палата РФ, опубликовала результаты проверки финансирования и хода выполнения федеральной целевой программы «Обращение с радиоактивными отходами и отработавшими ядерными материалами, их утилизация и захоронение на 1996-2005 годы». В ходе этой проверки выявлен ряд нарушений финансовой дисциплины и факты нерационального использования средств. В частности, засвидетельствовано отсутствие отчетности по использованию Минатомом 270 миллионов долларов США, поступивших в качестве международной помощи для реализации проектов по обращению с РАО.

Так будет продолжаться до тех пор, пока не будут разделены финансовые потоки оборонных производств и предприятий ядерно-топливного цикла. Одним из результатов смешения является скрытое дотирование производства электроэнергии на российских АЭС, а также финансирование научных исследований двойного назначения.

Наглядный пример такого двойного подхода представляет собой затянувшийся на много лет процесс строительства энергозамещающих мощностей реактора по наработке оружейного плутония на горно-химическом комбинате.

На выделенные США средства была проведена реконструкция промышленных энергомощностей ГХК. Сейчас они успешно используются для энергообеспечения производства по выделению оружейного плутония из все еще работающего реактора. Таким образом, США да практике профинансировали не конверсионную программу, а наоборот оружейную. Город в котором живут работники комбината продолжает обогреваться ядерным реактором. В планы Минатома не входит скорая остановка реактора, а рассматривается его конверсия или строительство нового, что в сочетании с действующим плутонием-выделительным производством не меняет сути дела. Но даже если будет построена энергозамещающая ТЭЦ, то она в соответствии с планами будет принадлежать Минатому (хотя и будет построена с американской помощью). Мощности этой ТЭЦ, с учетом реальных потребностей города Железногорска, избыточны и предназначаются для энергообеспечения завода по переработке отработавшего ядерного топлива (т.е. опять же для выделения плутония) и завода по изготовлению уран-плутониевого топлива для российских, китайских и иранской АЭС.

Обеспечение физической защиты ядерных и радиационно опасных объектов Минатома также нельзя признать удовлетворительным. Узковедомственный подход, отсутствие методик расчета антитеррористической устойчивости объектов порождает преступное благодушие, в чем мне удалось убедиться лично. Установлено, что на крышу хранилища, где хранится 3000 тонн ОЯТ, может беспрепятственно проникнуть группа вооруженных людей. Последствия такого проникновения могут вылиться как в крупномасштабную ядерную или радиационную катастрофу, так и привести к хищению значимого количества ядерных материалов.

До тех пор пока система международной помощи в области ядерных конверсионных программ будет направляться в распоряжение непосредственно Минатома все эти проблемы будут не уменьшаться, а увеличиваться.

Качественно изменить ситуацию можно только применив новые подходы к финансированию конверсионных ядерных проектов в России.

Российско-американское сотрудничество проводится в интересах народов двух стран и не может осуществляться без непосредственного участия как российской, так и американской общественности.

• Средства на конверсионные проекты должны предоставляться на конкурсной основе. Их получателями должны являться не просто предприятия Минатома, а коллективы специалистов, сформированные для реализации конкретных конверсионных проектов и в полной мере отвечающих за их выполнение.
• Решение о финансировании должны приниматься совместной российско-американской «конкурсной комиссией» с привлечением не только экспертов атомной промышленности, но и депутатов разных уровней и представителей общественных организаций обеих стран.
• Правительственные чиновники России и США должны только обеспечивать выполнения принятых решений.

Для реализации такой инициативы необходимо создать российско-американскую «конкурсную комиссию по конверсионным ядерным программам» или «комиссию по прозрачности» (transparency comision), в которую входили бы не только узкие специалисты, но также представители общественности и политики. Конкурсная защита проектов на общем экспертном совете и финансовая подотчетность по проектам в рамках такой комиссии должна обеспечить эффективность и прозрачность использования средств. Публичный характер деятельности комиссии и доверие к ней со стороны населения гарантируется ее открытостью для СМИ в обеих странах.

Такая инициатива может стать следующим шагом к взаимному доверию и демилитаризации российско-американских взаимоотношений.