|
 Как
известно, в прошлом году были приняты законы, разрешающие
ввозить в Россию отработанное ядерное топливо (ОЯТ) зарубежного
происхождения. Фракция «ЯБЛОКО» тогда выступила с резкой
критикой этих законов. Для нас было очевидно, что затея
эта не принесет стране никакой пользы, а только прямой вред.
Наши аргументы против ввоза ОЯТ
В числе аргументов, которые мы выдвигали, были следующие.
1. Минатом до сих пор не научился обращаться с радиоактивными
отходами (РАО). Эта проблема никогда не числилась в приоритетах
атомного ведомства. Технологии работы с РАО находятся на
допотопном уровне. И это – в стране, где собственных отходов
скопилось суммарной активностью на шесть миллиардов кюри.
А в результате ввоза в Россию иностранного ОЯТ их станет
намного больше.
2. Нет никаких гарантий того, что деньги, полученные от
сделок, пойдут на строительство необходимых хранилищ и реализацию
экологических программ. Ведь атомное ведомство и сегодня
имеет немалые доходы. Почему же они сегодня хотя бы частично
не направляются на утилизацию отечественных РАО? И где гарантии,
что Минатом будет направлять на эти цели средства от ядерных
сделок? Поправки «ЯБЛОКА», направленные на создание таких
гарантий, были отвергнуты. Скорее всего, говорили мы, эти
деньги будут разбазарены и (или) разворованы.
3. Решение о ввозе зарубежного ОЯТ резко увеличивает количество
мишеней для ядерных террористов – как доморощенных, так
и международных. А состояние физической защиты наших ядерных
объектов оставляет желать много лучшего.
Ни депутаты, ни правительство, ни президент тогда не прислушались
к нашим аргументам. Сегодня, по прошествии девяти месяцев,
мы предъявляем неопровержимые доказательства по каждому
из них.
Поэма об отходах
Передо мной – отчет Счетной палаты о проверке выполнения
федеральной целевой программы «Обращение с радиоактивными
отходами и отработавшими ядерными материалами», направленный
в Государственную Думу Сергеем Степашиным 25 января. Там
черным по белому написано, что Минатом «не смог преодолеть
ведомственный поход к проблеме, организовать перспективное
планирование и продуманный отбор работ, обеспечить финансирование
и выполнение приоритетных направлений». В целом состояние
с обращением с РАО и ОЯТ оценивается Счетной палатой как
кризисное. Она утверждает, что в стране отсутствуют
Государственная концепция и законодательная база по обращению
с РАО (соответствующий законопроект многократно отклонялся
Президентом, со дня на день Дума снимет его с рассмотрения).
Отсутствует и ответственный за это орган исполнительной
власти. Все это «существенно ограничивает возможности страны
по привлечению международной финансовой помощи с целью решения
этой проблемы».
Куда ушла финансовая помощь?
Тема международной помощи плавно подводит нас к вопросу
о разбазаривании и разворовывании средств в системе
Минатома. Аудитор счетной палаты беспристрастно констатирует,
что «по имеющимся данным в 1998-2000 годах в виде международной
помощи на финансирование работ по обращению с радиоактивными
отходами от иностранных государств и организаций было получено
более 270 млн. долларов США. Учет внебюджетных средств (в
рублях и валюте), привлеченных через различные организации
для реализации программы РАО, в Минатоме не ведется и в
отчетности не отражается». Отметим, что это только –
«по имеющимся данным». Тем самым аудитор Бесхмельницын дает
понять, что объем, средств, девшихся неизвестно куда, намного
превышает указанную сумму. Комментарии, как говорится, излишни.
В Багдаде все спокойно
Наконец, проблема защиты от терроризма. Шесть лет
назад вступил в силу закон «О финансировании особо радиационно
опасных производств и ядерно опасных производств и объектов»,
предусматривающий финансирование их систем безопасности
на 100% из бюджета. Счетная палата утверждает, что закон
не выполняется. Мы готовы это подтвердить. Работая над поправками
к бюджету на 2002 год, мы провели выборочную проверку финансирования
систем безопасности ядерных объектов. С этой целью я даже
специально приезжал в Железногорск Выяснилось, что, несмотря
на прямое требование закона, реальные потребности финансирования
систем безопасности ГХК покрываются лишь на 10-20%. С другими
оъектами дело обстоит еще хуже. Мы предложили в срочном
порядке выделить на эти цели в бюджете два миллиарда рублей:
после терактов в США казалось логичным усилить охрану сооружений,
которые могут стать мишенями для террористов. Поразила реакция
атомных чиновников, которые обещали прислать, но так и не
прислали нам справки, необходимые для обоснования нашей
поправки в бюджет. В результате запрошенная нами сумма была
сокращена в два раза. А в феврале нынешнего года на парламентских
слушаниях по проблемам экологической безопасности представитель
Минатома заявил, что на объектах, принадлежащих его ведомству,
проблем ни с утечками, ни с безопасностью нет. Президенту
поспешили заявить, что с этим у нас все спокойно. Следовательно,
дополнительного финансирования на эти цели не требуется…
Возник резонный вопрос: а так ли это?
Прогулка по ГХК
9-го февраля мы с коллегами из Гринпис России и съемочной
группой НТВ совершили «прогулку» по территории расположенного
в Красноярском крае Железногорского горно-химического комбината.
Переправившись через Енисей со стороны села Атаманово, мы
быстро дошли до внешнего периметра охраны комбината. Колючая
проволока изобиловала огромными дырами величиной в человеческий
рост и таких же размеров в ширину. Проникнуть на территорию
комбината не составило никакого труда. Конечной целью прогулки
было «мокрое» хранилище ОЯТ, куда недавно привезли скандально
известный груз из Болгарии. Рядом с хранилищем предполагается
строится завод по переработке ОЯТ, завозимого со всего мира.
На половине дороги группа разделилась: НТВ отправила снимать
стоки, по которым т. н. «слабоактивные» ядерные отходы сливаются
в Енисей. Я и двое коллег из Гринпис отправились к хранилищу.
Мы шли очень спокойно. Один раз мимо нас проехала машина,
по-видимому, с группой охраны. Но мы не вызвали у нее никаких
подозрений, хотя находились в зоне, где не должно быть посторонних.
Мы прошли по дороге, которая хорошо просматривалась из часовых
будок. И снова никто не обратил на нас внимания. Мы зафиксировали
многочисленные разрывы ограждений вокруг различных объектов.
Достигнув так называемого «сухого» хранилища, застывшего
на стадии долгостроя, мы поднялись на его третий этаж. С
этого места перед нами открылся свободный путь длиной в
40-50 метров непосредственно внутрь действующего хранилища
– через лестницу и люк. «Ворота в ядерный ад», - невольно
подумал я. Нетрудно себе представить, что могло бы произойти,
если на нашем месте оказалась террористическая группа. Для
того чтобы сотворить в Сибири новый Чернобыль, требуются
лишь слаженные действия десятка террористов, Несколько сценариев
организации теракта на ГХК направлены мною лично Президенту.
Хорошо смеется тот, кто смеется последним
Реакция Минатома была потрясающей: «Ни на каком охраняемом
объекте Сергей Митрохин и Greenpeace, разумеется, не были,
- заявил представитель министерства. – На самом деле депутат
посетил заброшенную еще с советских времен стройку, которую
охраняют только формально.» Эту цитату с сайта «Газета.ру»
перепечатала красноярская «Сегодняшняя газета». Хорошую
мину, прикрывающую плохую игру, разоблачил ни кто иной как
начальник бюро по связям с общественностью и СМИ железногорского
комбината Павел Морозов. Он заявил, что мы были на недостроенном
корпусе № 2, с крыши которого велась съемка и называет это
«неохраняемой зоной». На этом основании делается вывод,
что «проникновения в охраняемую зону не было».
Отвечаю уважаемому Павлу Морозову: проникновение непосредственно
в хранилище не входило в наши планы. Цель состояла в том,
чтобы снять на камеру путь, по которому могут туда проникнуть
террористы. Так вот: путь этот очень прост. С крыши
недостроенного корпуса № 2 на крышу хранилища можно элементарно
спрыгнуть (спуститься по веревочной лестнице), попав тем
самым в то место, которое Морозов называет «охраняемой зоной».
При этом можно с высоты 20 метров любоваться на мощный заградительный
барьер из колючей проволоки, существование которого стало
абсурдным после начала возведения строения № 2. Пройдя по
крыше метров 30, вы легко достигнете люка, ведущего непосредственно
в хранилище. Я благодарен Павлу Морозову за информацию о
том, что именно здание, «покоренное» нами, предназначалось
для «рубки и растворения твэлов», т. е. самой опасной фазы
цикла переработки ОЯТ. Теперь очевидно, что:
- одно только начало строительства завода по переработке
ОЯТ создало огромную брешь в защитном периметре хранилища;
- опаснейшее производство предполагается разместить не
в горных подземельях, и даже не в отдельно стоящем здании,
а в пристройке к самому хранилищу!.
Рано смеются господа из Минатома. Забыли они замечательную
пословицу: хорошо смеется тот, кто смеется последним.
Еще не конец!
На этом месте я собирался закончить статью. Но не тут то
было. Авантюрный роман под названием «Ввоз ОЯТ в Россию»
демонстрирует захватывающие повороты сюжета. Источники из
Вашингтона сообщили, что эксперты из США разработали «новаторскую»
стратегию захоронения в России американского ОЯТ, разбросанного
по всему миру. Отходы ввезут в нашу страну не российские
(им доверия нет), а американские фирмы. Они же будут осуществлять
в России захоронение «энергетически ценных материалов» (терминологии
Минатома). Глупости вроде строительства в Железногорске
завода по переработке ОЯТ в разработках не упоминаются.
Оплата работ американских фирм пойдет из бюджета США. А
что же будет иметь за это Минатом? США помогут ему утилизовать
оружейный плутоний и заплатят за это большие деньги. Таким
образом решится проблема утечки российского плутония в страны-изгои.
Отмашка реализации этих планов должна быть дана на встрече
президентов двух стран в мае этого года.
Первыми в очереди на ввоз американского ОЯТ в Россию значатся
Тайвань и Южная Корея. Объем первой партии ввозимого топлива
– 10 тысяч тонн. Самый большой вопрос: какой регион удостоится
«чести» принять его первым? А. Ю. Румянцев уже назвал возможное
место захоронения – о. Симушир близ Сахалина. Но в планах
заокеанских экспертов эта «почетная» роль отведена Приморскому
и Красноярскому краям. Если это так, то инициатива проведения
красноярского краевого референдума против строительства
новых хранилищ пришлась как нельзя кстати. В результате
проведения референдума американцы узнают, хотят ли жители
края хоронить в своей земле их ОЯТ, а красноярцы получат
в свои руки ключ, которым они смогут навсегда закрыть ворота,
ведущие в ядерный ад.
|
