Скорее всего, принятый летом во втором чтении Государственной Думой новый Уголовно-процессуальный Кодекс (УПК) будет вновь возвращен к этому этапу рассмотрения, когда голосуются поправки. Соответствующее предложение направил депутатам Владимир Путин - и вряд ли оно будет отклонено. Причина президентского обращения - необходимость рассмотрения дополнительного пакета поправок, представленных главой государства. Без них, полагает президент, УПК будет страдать серьезными недостатками. Заметим, что УПК был принят во втором чтении подавляющим большинством голосов - "против" выступили только двое депутатов Госдумы. Теперь выяснилось, что это был как раз тот случай, когда меньшинство не только оказалось право, но и получило поддержку президента...

Право на арест

Известно, что судебная реформа, задуманная в Кремле, в отличие от других реформ - скажем, жилищно-коммунальной или пенсионной - не вызывает в обществе какого-то серьезного беспокойства. Более того, она полагается достаточно либеральной - а в качестве доказательства обычно приводится тот факт, что в новом УПК прокуратура лишается права на арест, который отныне должен производиться исключительно по судебному решению. Но все не так просто, как кажется.

То, что больше нельзя будет арестовывать людей по санкции прокурора, без сомнения, значительный шаг вперед по сравнению с предыдущим состоянием российской Фемиды. Но, во-первых, судебный арест вводится лишь с 2004 года (значит, два лишних года прокуратура будет иметь законное право сажать). А во-вторых, согласно принятому во втором чтении УПК, судья, давая санкцию на арест, руководствуется не доказательной базой, а представлением прокурора. Что, по мнению известного московского юриста Сергея Пашина (бывшего начальника правового департамента президентской администрации, а затем - судьи Мосгорсуда), может вести к простому следствию: если судья не проверяет доказанности обвинения - он лишь штампует решение прокурора.

По словам Пашина, "сейчас судья дает разрешение на прослушивание телефонных разговоров, перехват почтовых сообщений и так далее, причем, сколько запросят, столько и разрешает - так же будет и с арестами". Более того, полагает Пашин: включенные в "судебный пакет" нормы, ставящие судей под контроль федеральной и местных властей, ведут к тому, что "судья боится не принять несправедливое решение, а испортить отношения с начальством - в такой ситуации уже неважно, кто дает разрешение на арест...".

О каких нормах речь? Принятые пока что в первом чтении Думой изменения к закону о статусе судей предусматривают, что на должность судьи будут назначаться люди с безупречной репутацией. Кто бы спорил - вот только никто не знает, что такое "безупречность репутации". К тому же (вокруг этих положений сейчас ведется ожесточенный спор между группой заместителя руководителя президентской администрации Дмитрия Козака и группой влиятельных судей высших судов - в том числе, Верховного), согласно этому закону, судья может быть привлечен к дисциплинарной и административной ответственности, и, наконец, - судью можно отстранить от дела и даже лишить полномочий в связи с возбуждением уголовного дела в отношении его родственника. В результате чего, по словам Пашина, можно получить "вместо правосудия конвейер с судьей на крючке, который сидит и думает: вспомнят, что у него племянник судим, или не вспомнят?"...

"Не нам сидеть?.."

Если же говорить о других нормах нового УПК, то наиболее последовательным его критиком был один из двух депутатов, отказавшихся проголосовать за него во втором чтении - петербуржец, известный адвокат Сергей Попов, назвавший его "кодексом полицейского государства". Сравнение весьма резкое - но анализ поправок, присланных сейчас в Думу президентом, показывает, что к замечаниям Попова в Кремле отнеслись весьма серьезно.

"В отличие от, скажем, закона о бюджете, вокруг которого ломаются копья и кипят бурные дискуссии, но который рассчитан только на один год, УПК будет действовать много лет - и может коснуться практически каждого. Но споров вокруг него почему-то куда меньше, - говорит Попов. - К чему это может привести? Да к тому, что преступник уйдет от ответственности, а в тюрьму посадят невиновного. Можно соглашаться или не соглашаться со мной там, где обсуждается целесообразность тех или иных положений. Но некоторые статьи УПК противоречат Конституции - о чем тут спорить?"...

В своей недавно вышедшей книге, розданной всем депутатам Госдумы, Попов дотошно анализирует дефекты УПК, и приходит к весьма неутешительным выводам. Достаточно сказать, что Кодекс отменяет конституционный принцип презумпции невиновности - в нем черным по белому записано, что "к обстоятельствам, подлежащим доказыванию, относятся исключающие преступность деяния ". И еще несколько пассажей такого же смысла. Иначе говоря, обвиняемый должен доказать, что не совершал преступления - Андрей Януарьевич Вышинский восхитился бы...

Кроме этого, УПК дает возможность конфисковать имущество невиновного, запрещает родственникам давать свидетельские показания в пользу обвиняемого, откладывает на 24 часа право обвиняемого на немедленное свидание с адвокатом после задержания (нетрудно предположить, что можно сделать с арестованным за сутки), позволяет заочно (!) выносить приговоры с лишением свободы до 5 лет. Сведения, собранные защитником, считаются доказательствами только тогда, когда они будут приобщены к делу, а сделать это по новому УПК весьма и весьма затруднительно. Наконец, в УПК исключены нормы о гласности судопроизводства и о независимости судей...

Почему же Дума приняла во втором чтении такой дефектный документ (кстати, ее собственное правовое управление дало резко отрицательный отзыв на 45 страницах)? Сергей Попов полагает, что депутатов Думы перед парламентскими каникулами (УПК принимался 20 июня) специально загнали в цейтнот - так, чтобы они не успели даже прочесть объемный документ, да еще и напечатанный издевательски мелким шрифтом. Ключевую роль в этом процессе сыграл думский комитет по законодательству, возглавляемый Павлом Крашенинниковым (СПС), и особенно - недавняя "яблочница", а ныне член той же фракции СПС Елена Мизулина. Кстати, профессор уголовного права.

"Не нам сидеть?..", - так называется книга Сергея Попова, которую, судя по всему, очень внимательно прочли в президентской администрации и много с чем были вынуждены согласиться. Откуда такое название? "Не нам сидеть!" - так, по словам Попова, иногда говорят, и чаще думают не очень добросовестные судьи, когда, устав от многодневного процесса и не в силах разобраться в хитросплетениях доказательств, принимают неправосудное решение. При этом может быть оправдан преступник - и, напротив, осужден невиновный, сломаны человеческие судьбы. Но ведь не нам сидеть...

"Хочу напомнить, что нынешние депутаты не всю жизнь будут депутатами, имеющими неприкосновенность, - говорит Сергей Попов. - И как бы им впоследствии горько не пожалеть на собственном печальном опыте о том, за что они когда-то - по недомыслию или по расчету - проголосовали...".

Адвокатов услышали в Кремле?

В статье автора о проблемах судебной реформы, опубликованной в июле в "Санкт-Петербургском курьере", говорилось о серьезных недостатках принятого в первом чтении закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре". К ним, в частности, относилась возможность прекращения статуса адвоката не только квалификационной комиссией, но и Минюстом - если "органы юстиции "располагают данными, являющимися основанием для этого". К данным, являющимся основанием, предлагалось относить "неисполнение адвокатом своих обязанностей перед клиентом" или "совершение поступка, порочащего честь и достоинство адвоката или умаляющего авторитет адвоката". Кроме этого, предполагалось ликвидировать традиционную систему из 145 адвокатских коллегий и примерно 5 тысяч юридических консультаций. Вместо них должны быть созданы адвокатские кабинеты (с одним адвокатом), бюро (с двумя и больше), а все адвокаты, работающие в регионе, в принудительном порядке приписаны к "адвокатской палате субъекта Федерации".

По мнению известного питерского адвоката и правозащитника, президента Международной коллегии адвокатов "Санкт-Петербург" и лауреата золотой медали имени Ф.Н.Плевако, Артемия Котельникова, эти положения делают закон "гробом для адвокатуры" и "ГУЛАГОМ и адвокатурой в одном флаконе". Единственная цель закона, полагает Котельников - сделать адвокатов зависимыми от чиновников Минюста, который будет жестко контролировать всю систему адвокатуры. По его словам, прекращение чиновниками статуса адвоката означает, по сути, пожизненное лишение адвоката права на профессиональную деятельность - запрет на профессию, налагаемый чисто административным путем. Кроме этого, считает Котельников, грубо нарушается Гражданский Кодекс - его нормы не допускают принудительную ликвидацию существующих адвокатских коллегий. Нарушены, по его словам, и международные акты, признанные Россией - решения восьмого Конгресса ООН и рекомендации Комитета министров Совета Европы, где провозглашается свобода объединений адвокатов...

Автор статьи не сомневается: в рядах адвокатов встречаются всякие люди, в том числе и недостойные этого звания. Но разве в органах власти их меньше? И если для кого-то единственным способом исправить ситуацию является роспуск всех существующих адвокатских коллегий, то почему бы не начать борьбу с коррупцией в МВД или прокуратуре с того, что разогнать эти ведомства до основания?

Заметим, что категорический протест против такого закона выразил чрезвычайный съезд адвокатов России, где проект был назван "проектом похорон российской адвокатуры". Такое же мнение - у многих адвокатских объединений, которые специально обратились к президенту Владимиру Путину по данному вопросу (соответствующее открытое письмо было недавно опубликовано в питерской прессе). И, похоже, что голос адвокатов услышали в Кремле - есть информация, что президент готов внести или поддержать поправку к закону, которая не позволит чиновникам Минюста лишать адвоката его статуса. По мнению Артемия Котельникова, это очень важный шаг: власть показала, что готова прислушаться к мнению российской адвокатуры. Возможно, Кремлем будут поддержаны и иные поправки, обеспечивающие нормальную работу адвокатуры в целях реальной защиты граждан.
Неудивительно, что судебная реформа вызывает большие споры в профессиональной среде - было бы удивительно, если бы она их не вызывала. Что же, пусть все доводы встретятся в публичной дискуссии и восторжествует истина. Какая-либо поспешность и "кавалерийские наскоки" здесь ни к чему, ведь важность вопроса и цена возможной ошибки - слишком велики. В конце концов, по тем законам, которые сейчас обсуждаются, российской судебной системе предстоит работать долго. И как знать, когда каждому из нас придется с этой системой столкнуться...