Уважаемые коллеги!

Как могли бы решаться проблемы изменения российского внешнеполитического курса, реформы ЖКХ, РАО ЕЭС в том случае, если бы в нашей стране работали демократические институты, предусмотренные нашей Конституцией? Проблемы такой сложности и такого масштаба, задевающие интересы практически всех граждан России, нынешнего и будущих поколений должны обсуждаться открыто, гласно в средствах массовой информации, должна проводиться общественная дискуссия, общественные экспертизы. В этом диалоге должны участвовать общественные организации. Вот это и есть нормальный, естественный способ обсуждения проблем и поиск решений.

Но сегодня в нашей стране сложилась ситуация, которая в принципе не позволяет это сделать. И поэтому жилищно-коммунальная реформа и реформа РАО "ЕЭС" могут делаться по усмотрению отдельных разработчиков, которые имеют совершенно внятные, корыстные, ориентированные на определенные корпоративные группы интересы. Сегодня можно говорить уверенно, что средства массовой информации работают в условиях достаточно высокого уровня политической цензуры. Она осуществляется непосредственно с самых вершин российской власти - работниками администрации президента и теми, кем они руководят и кому они дают соответствующие указания. Реализуется эта цензура по "понятиям", потому что законов пока еще в Российской Федерации об этом нет. Есть перечень тем, закрытых для обсуждения, в которые, в частности, входят и темы, названные сегодня здесь. Это реформа жилищно-коммунального хозяйства со стопроцентной оплатой населением, это реформа РАО "ЕЭС" в пользу определенных группировок, это и ввоз ядерных отходов, это и темы, связанные с положением дел в вооруженных силах, с положением дел в Чечне. Это темы, связанные с развитием ситуации на Северном Кавказе в целом, темы коррупции, темы работы правительства. Таких тем достаточно много. Точно так же, есть политики, которые не имеют возможности сегодня обсуждать эти темы ни на каких каналах телевидения. Это вовсе не означает, что о сегодняшнем нашем Федеральном Совете не будет никаких сообщений, они обязательно будут. Но еще раз хотелось бы подчеркнуть, что свобода слова заключается не в том, чтобы просто появиться на экране. Она в том, чтобы политики, эксперты, специалисты могли обсуждать наиболее существенные проблемы страны систематически. Свобода слова в том, чтобы общество понимало, почему растут цены, чтобы общество понимало, для чего и с какой целью ввозятся ядерные отходы, почему в 2002 году начальник Генерального штаба заявляет, что в армии процветает всеобъемлющая коррупция и моральный дух армии чрезвычайно низок. Эти ответы нужны гражданам, но они возможны только при постоянном, систематическом обсуждении этих проблем. Тем более, что если говорить о нас с вами, то наши избиратели - это миллионы граждан, которые содержат государственные средства массовой информации.

Другим элементом той системы, которая должна была бы принимать решения и защищать Конституцию, защищать интересы граждан, защищать их частную собственность, защищать их будущее, должна была бы быть судебная система. Но, несмотря на все реформы судебной системы, сегодня очевидно, что она по-прежнему работает на основе политических заказов и продолжает исполнять те поручения, которые ей выдаются вышестоящими руководителями для того, чтобы достигать интересующих их решений в той или иной сфере, бизнеса ли, политики ли, или в той или иной сфере перераспределения собственности.

И, наконец, выборы и манипуляции на российских выборах уже стали просто притчей во языцех. Мы можем привести пример и Дальнего Востока, и примеры более приближенные к Москве. Известно, как манипулируют выборами и с помощью средств массовой информации, и с помощью судов. Все в целом это говорит о том, что тезис, который мы с вами обсуждали на нашем Съезде полгода назад, тезис об управляемой демократии, постепенно теряет свое содержание. Это уже не управляемая демократия, это вообще уже не демократия, это совсем другая система. Это корпоративная, с существенным коррупционно-криминальным элементом система, работающая на интересы определенной небольшой группы людей, соблюдающая фасад и видимость определенных демократических процедур.

Что это означает? У нас есть с вами ориентиры, которые нам вполне понятны, к сожалению - среднеазиатские республики. Если мы во внешней политике двигаемся в сторону приближения к Европе, то в нашей внутренней политике мы все больше и больше становимся похожи на тот способ управления, который мы можем сегодня отчетливо наблюдать в Средней Азии. Однако там другие предпосылки, там другая ситуация. Но мы отходим с вами от того, чего уже достигли, что мы имели 10, даже 12 лет назад.

В чем же роль нашей партии? Долгое время мы были партией, которая считала своим долгом формулировать причины развития страны в том или ином направлении. Мы должны признать с вами, что, к сожалению, в основном мы не ошибались. То, что мы говорили о последствиях инфляции 92-го года, о ее масштабах, то, что мы говорили в работе "Диагноз", то, что мы говорили о развитии событий, которые последуют за амбициозным в 94-м году вторжением в Северокавказский регион, что мы говорили об экономической реформе, систематически критикуя ее, начиная с 93-го года, объясняя, к чему приведет ваучерная приватизация, залоговые аукционы, построение пирамиды ГКО, дефолт 98-го года, наша позиция, которая так дорого нам стоила в 99-м году по вновь начинающейся войне в Чечне, - наши прогнозы подтвердились.

Однажды был случай, когда партия "ЯБЛОКО" в силу уж очень высокой остроты событий в стране оказалась партией, которая предложила стране решение, собственно, партии "ЯБЛОКО", невыгодное и не сулящее ничего. После кризиса 98-го года "ЯБЛОКО" предложило назначение Примакова премьер-министром России. Мы знали, что Примаков - человек совсем другой школы, другого воспитания, других убеждений. Но мы интеллектуально, политически решали задачу, не в своих личных, корыстных интересах, а чтобы отвести страну от той грани, на которую она тогда была подвинута так называемыми реформаторскими правительствами, которые показали всю свою несостоятельность.

И вот сегодня мы можем сказать со всей уверенностью, что теперь главной задачей нашей партии является подготовка всеобъемлющей, принципиальной концепции, политической и экономической, которая покажет выход из нынешнего кризиса, в который мы постепенно, но уверенно втягиваемся. Он еще пока не имеет признаков, тех, которые обычно сопровождают экономический кризис. Но он создает весьма тревожную и серьезную ситуацию в стране.

Я хотел бы напомнить вам, что в этом отношении очень симптоматична была беседа президента с правительством, когда президент сказал правительству, что нужно увеличить срочно темпы. Правительство в своем ответном слове в Государственной Думе спокойно сказало примерно следующее: мы можем увеличить темпы, если надо, но, собственно, какая разница?

Что означает такое требование президента? Президент, я думаю, конечно, знал о том, что требование темпов - это типичная советская практика, он сам скептически, безусловно, к ней относится. Может быть, он даже знал о высказывании видного советского академика Станислава Густавовича Струмилина, который уже в 27-м году сказал, что "лучше стоять за высокие темпы, чем сидеть за низкие". Думаю, что в этом вопросе можно признать первый симптом, первый признак политического признания исчерпанности возможностей системы, которая была построена в последние 10 лет, с точки зрения экономического устройства нашей страны и ее возможностей.

Я коротко остановлюсь на этом обстоятельстве. Вы все хорошо знаете, господа, что в последнее время мы можем на самом деле серьезно говорить об изменении экономических показателей в России. Например, за несколько последних лет реальный рост валового внутреннего продукта составил более 14 процентов. Рост инвестиций за два года, сделанных самими предприятиями превысил 25 процентов. Реальные доходы населения увеличились примерно на 10 процентов за последний год. Экспорт в нашей стране уже второй год превышает 100 миллиардов долларов. Это весьма положительные симптомы.

И вот теперь давайте посмотрим на то, как работает наша экономика, какие она решает проблемы не тогда, когда она находится в глубоком кризисе, а когда она на подъеме. Конечно, многие политики и экономисты совершенно справедливо заявят о том, что в основе этого - изменение цен на нефть, резкий рост, и девальвация российской валюты. Это правда, это так. Но изменения, которые я назвал, носят и более серьезный и положительный характер.

И тем не менее, что же у нас происходит? За эти три года, несмотря на такие положительные экономические изменения, у нас сохраняется и даже укрепляется тот структурный перекос, который у нас был и раньше. Из 200 крупнейших компаний, как по капитализации, так и по объему выпуска, 80 процентов принадлежат топливно-энергетическому комплексу. Доля машиностроения продолжает снижаться и уже достигла примерно 16-17 процентов. В то же время доля топливных отраслей, если говорить с 92-го года, с 13 процентов уже приближается к 20 процентам. Нет никаких изменений с точки зрения появления промышленности наукоемкой, промышленности интеллектуального продукта, промышленности современных информационных технологий.

Посмотрим, что происходит с инвестиционным комплексом страны. Норма накопления все продолжает снижаться. И все, кто занимается экономикой и понимает эту проблему, понимают, что она уже достигла критического уровня, уже перешагнула, спускаясь вниз, 20 процентов. Средний возраст оборудования, по самым последним данным, за последние 6 лет вырос до 18 лет с 11-ти. И должен сказать вам, что последние данные дают основание сказать, что более 35 процентов оборудования имеют возраст свыше 20-ти лет. Что такое возраст оборудования свыше 20-ти лет в наших сегодняшних условиях, я думаю, что не следует объяснять.

Что касается инвестиций. Значительна их часть, то есть около 60 процентов, это инвестиции в сырьедобывающий сектор. То есть это самоподдерживающаяся система.

Наша фракция много работает с бюджетом. Мы приветствовали действия правительства по установлению более прозрачного, внятного, более сбалансированного бюджета. Но за счет чего, происходит оздоровление бюджета, если рассмотреть его в долгосрочной тенденции? Оздоровление бюджета происходит за счет отказа от существенных сфер: уменьшения финансирования таких сфер, как образование, научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки, социальное обеспечение и здравоохранение. Бюджет стал более прозрачным, но он продолжает предлагать абсолютно мизерные расходы на оплату труда государственных служащих, на вооруженные силы, на правоохранительную систему. Более того, этот бюджет совершенно беспомощен с точки зрения решения проблемы системы жизнеобеспечения страны и решения проблем ЖКХ. Экономическая и политическая система, сложившаяся еще в период Ельцина, в состоянии воспроизводить собственно себя. Большим вопросом остается, может ли она решать какие-либо другие проблемы страны?

Три года экономического роста, но что происходит с занятостью? Решение проблемы занятости в стране не продвинулась ни на один шаг. Ни с точки зрения квалификации, ни с точки зрения структуры занятости, ни с точки зрения профессиональной структуры, ни с точки зрения квалификационной структуры, ни с точки зрения доходов. Экономическая система не может обеспечить ни мало-мальского уровня средних доходов, ни массовой занятости, так чтобы мы с вами имели дело не со скрытой безработицей, которая включает в себя и огромное количество фиктивных рабочих мест при очень низком уровне оплаты труда, чтобы мы имели дело с современной структурой занятости.

За последние 10 лет расходы на образование снизились на 55%. Состояние школы сегодня таково, что за последние 2 года примерно 10 процентов детей в связи с тем, что родители не в состоянии оплачивать их обучение и поддерживать детей, покинули школу.

Несколько слов о состоянии дел вообще с человеческим потенциалом в стране. Последние данные говорят о том, что в стране продолжается отток квалифицированных кадров. Примерно 100 тысяч эмигрантов в год. Это эмигранты в Канаду, США, Израиль, Германию, Австралию, это люди, которые покидают научно-исследовательские институты. Частный научно-исследовательский сектор практически не существует. Академический научно-исследовательский сектор в силу его бедственного положения и бесперспективности продолжает систематически терять кадры.

Итак, несмотря на все экономические успехи (парадоксально же это!), сегодня уровень реальных доходов составляет лишь 90 процентов от уровня реальных доходов до кризиса 98-го года. Уровень пенсий составляет 85 процентов от уровня докризисного. Это несмотря на то, что в среднем по 10 процентов в год растут реальные доходы.

Если взглянуть на эту картину, то какой можно было бы сделать вывод, пусть и неокончательный. В России формируется совсем другая структура общества, нежели мы предполагали и нежели мы имели ранее. Средний класс в таких условиях представляет собой не средний класс среднеразвитой страны, который состоит из учителей, технических специалистов, экономистов, инженеров, офицеров, работников науки. Наш средний класс состоит из работников сферы обслуживания, из работников, которые формируются по известной формуле "ресторан-такси-девочки" с небольшим вкраплением специалистов банковских служб. Это совершенно новый средний класс, нового типа. А это значит, что система формирует принципиально иную социально-экономическую структуру общества в целом.

Какие же проблемы есть в этой экономической системе? Мы их тоже неплохо с вами знаем. Еще 10 лет назад были приватизированы основные элементы, которые должны составлять базу и гражданского общества, и государства, и рыночной экономики. Это суд, это системы арбитража, значительные властные системы - многие из них по разным причинам были поставлены в положение хозрасчета. И это породило определенные, органически присущие этой системе элементы. Колоссальный разрыв между законодательством и реальной экономической практикой, широкое использование административных и уголовных способов воздействия и продавливания собственных решений. Третьим элементом является бесконтрольность главных экономических ресурсов и финансовых потоков, о движении которых известно только очень узкой группе лиц. Это, наконец, очень непрозрачное, непонятное и неустойчивое положение всех тех, кто является, собственно, новым классом России - частных собственников. Это люди, которые постоянно находятся в состоянии ожидания перераспределения собственности в зависимости от близости к власти. Частная собственность, ради которой, собственно, и проводятся реформы, сегодня находится в положении, когда ни один частный собственник не может быть абсолютно уверен, что его права защищены, и что его собственность не может быть перераспределена после того, как он приблизится или, наоборот, отодвинется от действующей власти, будь это на федеральном уровне, на региональном уровне или даже на самом низком, муниципальном, уровне.

Перечень таких принципиальных элементов, встроенных в систему, можно, безусловно, продолжать. Но хотелось бы обратить внимание, что если вы спросите какого-либо экономиста или предпринимателя: скажите, а при какой системе вы живете, в какой системе вы работаете? - он вам ответит: невозможно точно сказать, что это за система. В ней есть элементы современного капитализма, дикого капитализма, элементы социализма, феодализма, и живем-то мы в ней по "понятиям". Вот это наш вариант "смешанной" экономики. Это не та смешанная экономика, о которой вы можете прочитать в учебниках. Это своеобразный мутант, появившийся у нас.

Система эта очень устойчивая. Она связала собой все российские экономические и политические элиты. "Элиты" не могут без ущерба для себя, причем существенного ущерба, пытаться изменить эту систему, они привязаны к ней. Они и построили соответствующую власть, которая, конечно, занимается в этой системе, прежде всего, тем, что ей объективно в этой системе и положено, - она занимается самосохранением.

Власть, которая сегодня сложилась, продолжает ту же традицию. Ее устойчивость построена на противостоянии различных группировок внутри власти и внутри экономической сферы и борьбы этих экономических корпораций и группировок. И власть так до сих пор для себя и не сделала вывод, что власти, которая не просто хочет себя конституировать и защищать, а той, которая нужна экономике: власть как арбитр, как устройство, институт, который соблюдает правила и заставляет всех соблюдать общие правила, - такой власти в России на сегодняшний день даже и не просматривается.

Какой же мы можем сделать вывод? В течение последних 12-ти лет в России создана экономическая система, которая в состоянии решать проблемы примерно 20-ти процентов населения страны. Она может вполне обеспечивать средний и выше среднего уровень жизни, скажем, для 15-ти процентов населения страны. Она может обеспечивать очень высокий стандарт жизни для 5-ти процентов граждан страны. Но оставшиеся 80 процентов должны идти пешком.

Поэтому, когда президент говорит правительству: нужно увеличить темпы, - то это примерно то же самое, что говорить водителю "Запорожца", что нужно ехать со скоростью 250 километров в час. Нет, можно, конечно, давить на акселератор, можно менять бензин, можно проводить совещания, но скорость этой машины не будет превышать 100 километров в час - у нее такие конструкционные ограничения. И догнать и перегнать движущиеся рядом автомобили других современных марок не удастся. Это означает следующее: да, такой "запорожец" может, конечно, везти 20 процентов населения: 5 процентов на первых рядах, еще 15 процентов во втором ряду. Его можно подкрашивать, его можно улучшать, можно поставить радиолу, можно выдвинуть антенну, но ехать он будет ровно с той скоростью, с которой может, и везти он будет только вот этих граждан. Все остальные будут просто идти пешком.

Это означает, что важнейшие сферы в нашей стране, такие, как образование, оборона, медицина, жилищно-коммунальные и жизнеобеспечивающие системы при этой экономической системе не могут получить достаточно ресурсов и не могут получить достаточной поддержки и механизмов, которые эти сферы могут изменить качественно.

Итак. Мы можем констатировать, что произошел очень большой разрыв: между задачами, которые стоят перед самой большой по территории страной мира, совсем недавно еще - сверхдержавой, с огромным количеством элементов, оставшихся нам от сверхдержавы (которые теперь нужно обслуживать), страны с особым геополитическим положением, населением почти в 150 миллионов человек, - между задачами и возможностями выстроенной экономической системы.

Вот отсюда и вопрос: а нельзя ли увеличить темпы роста? Потому что президент видит все эти проблемы и ищет ресурсы для того, чтобы эти проблемы решать. А ресурсов этих нет, даже тогда, когда система эта развивается очень успешно.

Я не могу пройти мимо того, что эта система, конечно, во многом является предпосылкой и основой появления в стране очень явных и очень серьезных тенденций экстремизма и национализма. Мы видим, как все элементы, суммируясь, постепенно складываясь вместе, приводят к появлению в стране устойчивой, долговременной, агрессивной атмосферы экстремизма, смешанного с национализмом. Все оппоненты власти в той или иной мере объявляются врагами, на телеканалах идет пропаганда таких сюжетов, как предложение Райкова или как история с Будановым, или, скажем, сюжеты вокруг зимней Олимпиады, когда заявлялось, что нас окружают вражеские силы. Все это, постепенно суммируясь и развиваясь в определенном направлении, на фоне нашего уровня жизни, на фоне несправедливости, которая ощущается уже всеми гражданами, на фоне недемократичности, неоткрытости, нелиберальности, которая становится уже государственной политикой - на фоне всего это пышным цветом расцветает экстремизм.

Главная проблема в этих условиях, это я хотел бы суммировать, - это неэффективность власти. Это только видимость ее стабильности, устойчивости, непогрешимости, а на самом деле за этим наблюдается нерешительность, неэффективность и слабость. Блокирование в средствах массовой информации и в общественной жизни выражения несогласия, неудовольствия, неудовлетворения, отсутствие дискуссии по главным вопросам дают выход, который история видела много раз, - это выход через национализм, через экстремизм, через продолжение сталкивания в стране людей разных национальностей, через обострение обстановки во внутренней политике в целом.

Сегодня "ЯБЛОКО" ставит перед собой задачу предложить стране решение названных проблем. Эта задача близка к той, с которой мы начинали свою политическую деятельность. Это задача по своим масштабам и по сложности, и если хотите, по беспрецедентности сравнима с задачами, которые решались в начале 90-х годов. И поскольку они решены с очень глубокими ошибками, корыстно (решения эти принимались все той же номенклатурой, которая снова вернулась к власти сразу же после августовских событий 91-го года), это задачи, которые нам предстоит решать. И сегодня партия будет мобилизовывать весь свой потенциал для того, чтобы предложить обществу выход из этого положения, предложить его президенту. Но мы рассчитываем не на принятие наших предложений каким-то добрым руководителем, мы знаем, что это бессмысленная задача. Мы рассчитываем на собственные силы, мы рассчитываем на то, что создадим партию, которая сможет убедить значительное число граждан увидеть в наших программах выход из складывающейся ситуации.

И мы рассчитываем на свое собственное участие в реализации этой программы. Мы сегодня можем твердо заявить: да, "ЯБЛОКО" не собирается отказываться от своих принципов - от принципов честности, профессионализма, защиты прав человека, патриотизма. Мы еще раз намерены заявить о себе как о партии российской интеллигенции, которая готова брать на себя ответственность и готова предложить решение самых сложных проблем страны. Ни одна партия не может сегодня конкурировать с нами в этом отношении. Мы готовы разрабатывать курс, который приведет к изменению, принципиальному и качественному изменению той системы, которая сегодня сложилась. И, более того, участвовать в реализации этого курса, брать на себя всю полноту ответственности при реализации этого курса и добиваться положительных результатов.

Я думаю, что уже на следующем Федеральном Совете мы сможем рассмотреть с вами конкретные меры, не только по решению тех задач, самых вопиющих, о которых речь шла сегодня, но и по решению более широкого комплекса проблем. В этом наша роль и задача, и мы эту задачу выполним.

Мы сегодня привлекли значительные группы экспертов. У нас работает три научно-исследовательских института, принадлежащих нашей партии. Да, мы в том числе таким образом готовимся к выборам. Наша партия выйдет с принципиальными решениями крупнейших российских проблем уже на ближайших выборах в Государственную Думу. И мы уверены, что наш потенциал позволяет нам говорить об этом. Я хотел бы привлечь всех вас к этой работе.

Итак. Российская демократическая партия "ЯБЛОКО" находится в оппозиции к курсу, который проводится во внутренней политике, считает, что его нужно менять, и нужно менять тех, кто проводит этот курс. Мы не разделяем неэффективные, очень вялые, незначительные меры в экономике, и будем добиваться изменения в этой сфере, будем действовать, как и положено действовать демократической оппозиции. Но есть крупные направления в российской политике, которые мы поддерживаем - впервые в истории нашей партии. Мы поддерживаем действия президента после 11 сентября во внешней политике. Но вопросом для нас остается, насколько эти курсы будут взаимосвязаны, насколько влияние внешней политики будет проявляться в наших внутренних делах.