|
К 5-летию самой крупной аферы ХХ века
Большой ваучерный обман
Есть в российской истории памятные даты, о которых российская власть предпочитает скромно умалчивать, но о которых ей не мешает напомнить. В нынешнем октябре стукнуло пять лет российскому ваучеру - тому самому, на который товарищ Чубайс когда-то торжественно обещал выдать каждому по две "Волги", и о котором подавляющее большинство российских граждан вспоминает, мягко говоря, недобрым словом.
История "Большого Ваучерного Обмана" известна. Выдав гражданам приватизационные чеки (официальное название ваучера) номиналом в 10 тысяч рублей, правительство предложило им обменять эти чеки на акции приватизируемых предприятий. Или своих - на относительно льготных условиях, или чужих - на общих основаниях. При этом ваучер был обезличен, его можно было свободно продать или купить. Этим обстоятельством немедленно воспользовались те господа, кто сделал себе состояние либо при помощи недавнего партийно-хозяйственного должностного положения, либо при помощи друзей из гайдаровского правительства, щедро выдававшего им дешевые кредиты, таможенные льготы и лицензии на экспорт нефти, газа, леса и прочих национальных богатств.
Правда, менее известно, что первоначально планировалось (и было записано в законе) выдать не безличные ваучеры, а именные приватизационные чеки, которые нельзя было бы скупить по дешевке. Но Президент издал указ, фактически отменяющий этот закон, и вводящий ваучеры. Парламент имел право отменить этот указ в течение недели, но тогдашний председатель Комитета Верховного Совета по экономической реформе Сергей Красавченко, ярый сторонник Ельцина, просто-напросто ... продержал указ в своем сейфе, пока срок не истек. За что был впоследствии вознагражден постом первого заместителя главы президентской администрации...
Но вернемся к приватизации: в результате проведенной замены именных чеков на ваучеры, большая их часть стремительно собралась в руках указанных выше господ, которые с их помощью успешно завладели большей частью бывшей общенародной собственности. Большинство же граждан при этом лишь присутствовало - как по причине полного непонимания происходящего, так и по причине невозможности конкурировать со своими тремя-четырьмя ваучерами с обладателями сотен и тысяч чеков. К тому же лишь часть акций продавалась за ваучеры - остальные можно было приобрести за "живые деньги", которые имелись в нужном количестве только у перечисленных категорий граждан.
Конечно, у разбитого корыта остались не все. Скажем, работники газовых или нефтяных кампаний сегодня обладают приличным состоянием: их акции, полученные в обмен на ваучеры, стоят немало. Правда, справедливости в этом - ни на грош: разработка и освоение недр Сургута или Самотлора велись за счет средств, отнятых у всего населения бывшего СССР, а не только тех, кто имел счастье работать на нефтяных или газовых скважинах. А все прочие получат в качестве "выходного пособия" от государства жалкие гроши: инженер - акции своего нищего НИИ, рабочий - акции своего завода, которому государство не возвращает долги по зарплате, и так далее.
Когда пройдет немного времени, российское население спохватится - поняв, что у них над ухом позвенели созданной их руками государственной собственностью, и аккуратно уложили ее в карман к новым хозяевам. Но будет поздно - "прихватизаторы" заявят, что ваучерная приватизация является политической акцией, должной сосредоточить собственность в руках владельцев крупных состояний. А те, кто этих состояний не имел или не накопил (с помощью друзей из правительства или Госкомимущества), сами виноваты, что остались у разбитого корыта. Мол, рынок, эпоха первоначального накопления, выживает сильнейший, погибает слабейший. Все было просчитано точно: обеспечив раздачу собственности владельцам крупных капиталов, правительство обеспечит себе будущую поддержку в лице этих владельцев, которые станут защищать эту собственность и это правительство до последнего. Что они не раз и демонстрировали - начиная с "черного октября" и заканчивая президентскими выборами 1996-го. Через какое-то время и Верховный Совет поймет, что у него на глазах реализуется самая крупная афера двадцатого столетия: собственность огромной страны жульнически перераспределяется в карманы немногих толстосумов. Депутаты попытаются остановить "прихватизацию" - за что и будут разогнаны осенью 1993-го. После чего Егор Гайдар облегченно вздохнет: теперь-то ничто не помешает победному ходу приватизации!
Дальнейшее известно - с той поры и по сей день усилиями "прихватизаторов", от Чубайса и С.Беляева до Коха и Бойко, собственность продолжает (большей частью - по сказочно дешевой цене) перетекать в руки "лучших людей". На залоговых аукционах с заранее отобранными участниками и инвестиционных конкурсах с заранее определенным победителем собственность, которую еще не успели "прихватизировать", обретает новых хозяев. А те, кто обеспечил нужный результат для нужных людей, затем могут и уйти в отставку, получив сотни тысяч долларов за книги о приватизации в России или лекции об успехах российских реформ.
Все-таки недаром когда-то предлагали заменить иностранное слово "ваучер" на исконно русское "чубайсор"...
Борис Вишневский
("Невский обозреватель", №16, 1997 г.)
Ситуация
Я плачу от бессилия
Открытое письмо депутатам Государственной Думы РФ, поднявшим вопрос о недоверии Правительству
Товарищи и господа депутаты!
Неужели у Вас за неделю исчезли основания не доверять Правительству? Жаль! Значит у меня не остается оснований доверять Вам!
Неужели Вас уговорили, пообещав раз в неделю - парламентский час на TV и раз в месяц - встречу в Кремле? Вы скажете про налоговый кодекс и жилищную реформу, в которых Вам пошли навстречу?... Вспомните о десятках отмененных в августе 1996 года Указов, которые подписывали на избирательных митингах двумя месяцами раньше!
Неужели Вы не понимаете, что этому Правительству нужно еще полгода-год "спокойной работы": чтобы сделать процесс их реформ (деградации страны) необратимым? И Вам пообещают все, что угодно, чтобы получить это время!
Для самых сложных процессов есть "лакмусовые бумажки", которые показывают, куда идет дело. Посмотрите на российское образование!
Большевики, взявшие власть в 1917 году, не знали и не понимали Россию, но они, воспитанные русской литературой ХIХ века, желали добра ее народу. Есть основания так считать, поскольку в разрухе, войне и голоде они открывали школы, чтобы вести "забитый" и "темный" народ к свету. И этот народ первым прорвался в космос.
Кого-то смущает пример с большевиками? Тогда вспомните про капиталистов-японцев, которые плакали от стыда за поражение в 1945 году, но в поверженной, разрушенной стране ввели всеобщее бесплатное образование всех уровней, И через 20 лет японский народ стал делать лучшие в мире автомобили и электронику.
Нынешние российские реформаторы, вышколенные на семинарах и престижных университетах, много знают и все понимают, но они презирают этот народ, которым правят: весь этот "совок", этих "шариковых" - как они нас окрестили. "Совкам" пристало капусту солить и о валенках думать, а не в университетах учиться. "Швондерам" образование не нужно, поэтому русскому языку в России они уготовили обрезание (Федеральную программу "Русский язык" с 1998 года - секвестируют). Разве этого не достаточно, чтобы не доверять такому Правительству?
Власть в России подвержена наследственному недугу безответственности. Ее надо лечить и учить отвечать за свои дела: не решает проблем большинства - отправлять в отставку. Вы имеете шанс сделать первый шаг на пути к выздоровлению российской власти. А иначе - не говорите, что Вы не отвечаете за ее действия, что Вы не при чем.
Я плачу от бессилия. Но не могу не прокричать Вам эти слова!
А.В. Докучаева
От редакции. Текст этого любопытного документа был распространен среди депутатов в зале заседаний в тот день, когда "непримиримая оппозиция" отозвала вопрос о недоверии правительству с рассмотрения Госдумы.
Неважно, кто конкретно стоит за автором письма и существует ли этот имярек в физическом обличии, важно другое. Стиль и аргументация, используемые в письме, позволяют предположить, что не все так однозначно в рядах "непримиримых" и не все из них готовы довольствоваться подачками...
Тридцать пятый
и другие годы в глухой провинции
Не случись того, что произошло в 1991 году, весь нынешний год звучали бы юбилейный фанфары по поводу Великого Октября. Сейчас же повсеместное затишье, в том числе и в отношении порожденного им другого юбилея - году наивысшего накала политических репрессий в стране - 1937. То ли кажется, что все уже сказано и все уроки извлечены, то ли мы стали безразличными к трагедии прошлого на фоне неурядиц современных. Однако чем дальше мы движемся "по пути реформ", тем все более усиливается ощущение, что эта дорога вновь ведет к 1937 году. Ненависть и насилие - тот прах, который мы никак не можем отряхнуть с наших ног, продолжают держать нас в плену событий, о которых ниже пойдет речь.
В этом рассказе, основанном исключительно на архивных документах, речь пойдет о событиях в Нижнеломовском районе Пензенской области, поскольку в масштабе района легче проследить, как воплощался в жизнь сценарий, написанный тяжелой рукой мудрого вождя и друга всех народов.
Отправной точкой для массовых репрессий стало, как известно, убийство С.М. Кирова в конце 1934 года. А уже 24 января 1935 года в Нижнем Ломове состоялось закрытое партсобрание, в протоколе которого можно прочитать: "... троцкистско-зиновьевская оппозиция наголову разбита партией и их жалкие подонки в бешеной злобе к руководству партии и трудящихся скатились на путь контрреволюции, на путь террора, черпая методы борьбы против партии из арсенала фашизма". Собрание заявило, что "Советская власть и впредь будет жестоко расправляться с врагами народа, ибо уничтожая врагов, она выполняет волю всего трудящегося человечества".
Чтобы выполнить волю, нужны враги. Для ежовского НКВД это не было проблемой. Он предоставил партийному руководству района сведения на директора Голицинской МТС Усачева, директора Широкоисского совхоза "Госзнак" Сулимова и крестьянина Хохлова, выразивших сомнение в правильности приговора по делу об убийстве Кирова. В частности цитировались слова Усачева: "Виноват один стрелявший из-за мести, а остальных расшлепали для эффекта". Собрание оценило такие разговоры как контрреволюционные, помогавшие "фашистским профбюрократам в их антисоветских выпадах против СССР". Нижнеломовские коммунисты призвали райком и впредь беспощадно расправляться с такими коммунистами, а всю организацию - к бдительности "к подобным отрыжкам классового врага".
За резолюцию партсобрание голосовало как и подобает - единогласно. Так требовала партийная дисциплина, хотя некоторые, возможно, и догадывались, что тем самым подписывают себе смертный приговор. В 1935-1938 годах каждый десятый член районной парторганизации был репрессирован.
Обратите внимание на специфический язык документов. Этой особой партийной лексикой руководство района распаляло себя, стремилось доказать свою революционность. Нагнетая атмосферу ненависти и подозрительности, ей вторила районная газета "Социалистический путь". Вот образец типичной передовицы тех лет, датированной 24 июня 1937 года: "Товарищ Сталин указал, что в борьбе с современным троцкизмом нужны теперь не старые методы, не методы дискуссий, а новые методы, методы выкорчевывания и разгрома". Газета приводит ряд примеров такого разгрома. Директор Нижнеломовской фабрики "Победа" (той самой, что и сегодня нас снабжает спичками) С.А. Глушков прикидывался политическим младенцем, пытаясь этим самым скрыть свою принадлежность в врагам народа. Разумеется, ему это не удалось...
Репрессии в глухой провинции проходили по такому же сценарию, что и в центре. Было выявлено несколько контрреволюционных групп. В 1936 году по статьям 58-10, 58-11 Уголовного Кодекса РСФСР была осуждена "контрреволюционная троцкистская группа" в райзаготзерно в составе управляющего А.И. Медведева, заведующего яичным складом М.В. Анчикова, бухгалтера М.П. Болеева, закупщика яиц Н.А. Булгакова и сотрудника П.М. Касьянова.
В 1937 году выявлена "шайка врагов народа" в лице заместителя директора заготзерно Шашкина, технорука Носова, старшего бухгалтера Бубнова и других. Им было предъявлено обвинение в том, что они "свои вредительские действия направляли на срыв подготовки технической базы к приему зерна и заражение зерна клещем". Ясно, что в условиях торжества колхозно-совхозного строя с его низкой эффективностью производства и бесхозяйственностью таких врагов можно было найти без труда и в большом количестве.
Молох требовал жертв. И НКВД работал без устали. Так активно, что районный начальник Катанаев, как отмечено в архивный документах, подорвал на этом деле здоровье.
Для обеспечения массовости репрессий годился любой повод. Заместителя директора Нижнеломовского горторга И.И. Дутова подвергли наказанию за восхваление красноармейского командира В.К. Путна, который к тому времени уже числился в японо-германских шпионах. За "связь с мужем, врагом народа" исключили из партии А.М. Бахмурнову. К.Т. Рязанцева - за ходатайство об освобождении арестованного брата. За "идейную связь с осужденным братом" был исключен из партии С.П. Болеев. Его восстановили в партии через год после того, как он написал более двадцати писем во всевозможные инстанции вплоть до газеты "Правда"...
Просто нелепо с современных позиций выглядит обвинение С.А. Артамонова, слесаря фанерного завода, "во враждебном отношении к тов. Сталину, выразившемуся в рисовании карикатур на тов. Сталина". Попытка выразить неумелой рукой свое преклонение перед любимым вождем обернулась для человека трагедией. За выполнение "вражеских директив" репрессированного к тому времени генерального секретаря ЦК ВЛКСМ А. Косарева по списанию документов комсомольцев, выбывших из организации без снятия с учета, исключен из партии и арестован И.А. Изборский.
Нашли в районе двух германских шпионов. В 1937 году - Григория Гельмонта, заведующего автошколой, который изредка писал письма матери в Польшу. Органы вышли на него очень просто. Просто обратили внимание, что он оказывает знаки человеческого участия жене репрессированного "троцкиста" Малышкина. Ей он давал "30 рублей, одеяло, матрац, машину для поездки к мужу в тюрьму".
Другой шпион - заведующий парткабинетом райкома ВКП(б) А. Марголин. В начале 20-х годов он пытался съездить в Америку, чтобы навестить своих мать и сестру. Но не доехал - застрял по пути в Германии. Там за революционную активность попал в тюрьму, потом вернулся в Россию. О своих "связях с заграницей" и неудачном вояже А. Марголин никогда не умалчивал. Подробно сообщая об этом в соответствующих графах анкет. Дисциплинированность и подвела А. Марголина. Указанных им сведений оказалось достаточно, чтобы на их основе сфабриковать дело. 21 июля 1938 года он был арестован. Через три с половиной месяца - расстрелян.
Дочь А. Марголина впоследствии вспоминала, что ее мать, оставшись без средств к существованию и доведенная до отчаяния, пыталась отравить своих детей и покончить с собой. Она уже усадила их за стол и налила что-то в стаканы. В этот момент постучали в окно и сообщили, что ее снова берут на работу. Она мигом подскочила к детям и смахнула рукой на пол стаканы. С ней началась истерика.
Не обошли стороной репрессии и руководство районной парторганизации. В сентябре 1937 года исключен из ВКП(б) первый секретарь райкома партии И.А. Шейко, делегат XVII съезда партии, награжденный орденом Ленина. 14 мая 1938 года он был осужден к высшей мере наказания с конфискацией имущества. Его обвинили в причастности к правотроцкистской террористической и диверсионной организации, якобы существовавшей в Куйбышевской области...
Через год с такой же формулировкой был исключен из партии и арестован секретарь райкома С.Ф. Богомолов, суд над которым в Тамбове продлился всего 15 минут. В его обвинительном заключении лишь добавляется связь с врагом народа Шейко. Сразу же после суда 25 октября 1938 года он был расстрелян, хотя жене сообщили, что он умер в тюрьме в 1939 году.
В начале 1939 года сталинский режим попытался создать видимость ослабления репрессий, не осудив, однако, сам метод строительства лучшей и более веселой жизни. Можно посмотреть лишь пару абзацев из протокола собрания Нижнеломовского районного партактива, чтобы составить представление о политике партии в этом вопросе. Выступивший секретарь райкома И.М. Щербаков признал, что в районе "есть люди, которые на бдительности наживают капитал". Вскоре и он сам стал жертвой повышеной бдительности...
В тот год редактор местной газеты рассказывал, что среди селькоров тоже есть стукачи. Один из них оклеветал 30 человек. Когда стали расследовать представленные им материалы, выяснилось, что он сам растратил две тысячи рублей. Так было всегда. Расправы требуют в первую очередь прохиндеи.
Во время работы с архивными документами 30-х годов я постоянно ловил себя на мысли, что все происходящее похоже на какую-то несерьезную игру. Только эта жуткая игра, вызвавшая оцепенение всего народа, унесла многие миллионы жизней. Не дай нам Бог снова впасть в такое детство.
Александр Яхонтов
г. Пенза
|
