Как известно, после продолжавшихся почти целое десятилетие
экономического спада и депрессии российская экономика в
течение последних четырех лет показывает положительные результаты.
Прирост ВВП за этот период по отношению к уровню 1998 г.
составил почти 25%. Произошло заметное повышение уровня
реальных доходов населения, который уже превысил докризисный
(имеется в виду финансовый кризис 1998 г.) уровень и продолжает
расти достаточно высокими (немногим менее 10% в год) темпами.
Потребительские расходы населения в последние годы превратились
в главный фактор роста производства, заменив в этом качестве
внешний спрос, обеспечивавший основную часть прироста ВВП
в 1999–2000 гг. Экспорт вот уже третий год превышает сто
миллиардов долларов, обеспечивая крупное активное сальдо
торгового баланса и баланса по текущим операциям и нормализацию
расчетов по внешнему долгу, а также относительную стабильность
курса национальной валюты. Продолжается рост инвестиций
в производственном секторе, увеличивается объем сбережений
населения.
Другими словами, если под благополучием понимать отсутствие
видимых кризисных явлений, то нынешнее (на июнь 2003 г.)
состояние российской экономики в целом выглядит достаточно
благополучно. Несмотря на определенное замедление, все или
почти все основные индикаторы, определяющие состояние конъюнктуры,
в целом указывают на рост экономической активности в условиях
относительной макроэкономической стабильности. Государственные
финансы находятся в удовлетворительном состоянии, основные
денежные показатели и ценовая ситуация – под контролем властей,
наблюдается стабильный приток в страну иностранной валюты
и иностранного капитала.
Три года, прошедшие без потрясений, позволили улучшить
и психологический климат среди экономически активной части
общества, что начинает выступать в качестве важного самостоятельного
экономического фактора. В результате постепенно начинают
расти уровень взаимного доверия хозяйствующих субъектов
и горизонты их хозяйственного и инвестиционного планирования.
Усилился оптимизм инвесторов, в том числе иностранных, что
уже привело к запуску ряда долгосрочных проектов, способных
(при сохранении определенных благоприятных условий) со временем
придать экономическому росту более устойчивый характер.
Более того, наметились и некоторые позитивные изменения
и в экономическом механизме, имеющие более долгосрочный
характер, о которых я достаточно подробно говорил в своей
лекции, прочитанной в апреле этого года в ЦЭМИ.
Вместе с тем мы прекрасно видим, что наблюдаемый экономический
рост остается неустойчивым и нестабильным (что признается,
кстати, и в президентском послании Федеральному Собранию).
Прошлый год в этом отношении дал особенно много поводов
для беспокойства – по меркам развивающейся экономики темпы
роста производства и инвестиций были разочаровывающе низкими,
а затянувшаяся пауза в росте индекса промышленного производства
длилась почти полгода.
Нельзя забывать, что темпы роста порядка 4–5, и даже 6–7%
– это чрезвычайно высокие темпы для развитой и богатой экономики.
Для нас же темпы роста такого порядка – в лучшем случае
умеренные, поскольку исходная база этого роста – не просто
изначально скромные масштабы российской экономики советских
времен, а производство, сократившееся к 1998 г. до 60% от
уровня 1990 г.
Еще больше сомнений вызывает качество промышленного роста:
основу его составляют топливно-энергетический комплекс и
в меньшей степени производство металлов и продуктов питания.
Структура производства не только не прогрессирует в сторону
повышения удельного веса более технологичных отраслей, но
и, судя по нашим расчетам, с этой точки зрения продолжает
ухудшаться. В частности, доля сырьевых отраслей в совокупных
инвестициях продолжает оставаться очень высокой и устойчиво
превышает долю этих отраслей в совокупном объеме производства.
Это означает, что данный сектор забирает не просто огромную,
но и растущую долю ресурсов для экономического роста, имеющихся
в распоряжении общества. При этом эффективность инвестиций
и основных фондов снижается. Производительность труда в
целом пока растет, но темпы этого роста снизились и в прошлом
году составили лишь чуть более одного процента.
Рост остается крайне неравномерным и в территориальном
отношении, будучи сосредоточен главным образом вокруг небольшого
числа крупных мегаполисов и транспортных центров, при этом
экономическое состояние депрессивных регионов продолжает
ухудшаться. В результате при привлечении в страну значительного
контингента иностранной рабочей силы сохраняются очаги застойной
безработицы, растут диспропорции в уровнях оплаты труда
и социальная напряженность.
Одно из самых слабых звеньев в нынешней модели экономического
роста – это отсутствие эффективного механизма накопления.
Норма накопления в российской экономике по сравнению с 80-ми
годами сократилась в разы. Даже на фоне инвестиционного
подъема в 2000–2001 гг. ее величина составляла порядка 20%,
что никак не соответствует потребностям обновления и модернизации
материальной базы производства в реальном секторе экономики.
Никак не компенсирует снижение объемов и изменение структуры
инвестиций в основной капитал: более половины капитальных
вложений в относительно благополучный период 2000–2001 гг.
были произведены сырьедобывающими, главным образом экспортно-ориентированными
компаниями, и узко нацелены на удовлетворение их собственных
нужд. Институт финансового посредничества, который бы позволял
перемещать капитал из отраслей с избыточными (над их собственными
потребностями в производительном инвестировании) текущими
доходами в объективно перспективные отрасли, так и не сложился,
а те формы, которые этот процесс принимает при отсутствии
подобного института – покупка сырьевыми компаниями предприятий
в непрофильных для них секторах, то есть создание своего
рода российских «чеболей», – вызывает большие сомнения в
их эффективности и устойчивости.
Становится все более очевидным, что наблюдающийся в последние
годы рост никак не корректирует очевидный (и в определенном
смысле угрожающий) структурный перекос экономики в пользу
сырьевых отраслей.
В целом создание новых рабочих мест, особенно постоянных
и квалифицированных, идет медленно; формирование устойчивого,
осознающего свои коллективные интересы и социальную ответственность
среднего класса по-прежнему идет черепашьими темпами. Затормозился
и процесс легализации теневой хозяйственной деятельности,
признаки которого мы наблюдали в первые один-два года после
известного кризиса 1998 г. Нерегистрируемая и не охваченная
налоговым учетом экономическая активность и сегодня, как
и пять-шесть лет назад, составляет, по различным оценкам,
от четверти до 40% ВВП.
Показатели, характеризующие общественное благосостояние,
после почти четырех лет экономического роста остались в
целом на очень низком уровне. Российский ВВП на душу населения
соответствует среднему уровню для развивающихся стран и,
грубо говоря, на порядок ниже среднего уровня для группы
развитых стран. По официальной статистике, соотношение средних
размеров зарплат и пенсий с прожиточным минимумом в последние
годы практически не меняется, при этом средняя пенсия по-
прежнему приблизительно на четверть ниже соответствующего
прожиточного минимума.
При этом доходы распределяются крайне неравномерно. Разрыв
между верхней и нижней децилями населения по уровню дохода
является четырнадцатикратным и последние десять лет практически
не снижается. Доля населения, которое живет в условиях абсолютной
бедности, то есть испытывает затруднения с удовлетворением
базовых жизненных потребностей, составляет не менее 35%.
Таким образом, на сегодня мы имеем экономический рост,
но рост в лучшем случае умеренный по своим темпам и не
удовлетворяющий нас по качественным показателям. Рост
такого порядка и такого качества, безусловно, внушает
экономистам и части населения ощущение нормализации, поскольку
он позволяет сохранять и постепенно увеличивать находящийся
в хозяйственном обороте и у населения объем материальных
и финансовых ресурсов, но одновременно он не решает, да
и не в состоянии решить стоящие перед нашим обществом
задачи качественных преобразований. Эти качественные преобразования,
то есть глубокая модернизация нашей экономики и нашего
общества (а одно невозможно без другого – нельзя иметь
развитую экономику при отсталых общественных отношениях,
и наоборот – невозможно создать в стране развитое гражданское
общество без подкрепляющей его современной эффективной
экономической базы) предполагают совсем иные масштабы
ресурсов, направляемых на цели развития, а значит, и иные
темпы роста. Настойчивые призывы к более амбициозным целям
в экономике, которые мы слышим в последнее время от президента,
– это, на самом деле, отражение растущего понимания президентом
и его ближайшим окружением того факта, что с таким ростом,
какой мы сегодня имеем, мы, что называется, далеко не
уйдем. Если ситуацию в этом отношении не удастся изменить
самым радикальным образом, то на обозримую историческую
перспективу мы будем обречены иметь рост без развития,
без общественных преобразований и без долгосрочной перспективы.
И это еще в лучшем случае, поскольку в худшем случае нас
ждут экономическая стагнация и новые кризисы в финансовой
и бюджетной сфере, угроза которых, несмотря на те все
положительные изменения, которые я упомянул, остается
реальной.
