Ульянов А.С., член "ММЯ", выпускник МГИМО, бакалавр экономики

Тезисы к лекции

Проблемы и этапы реформирования российской экономики

Цель данной лекции - дать ответ на следующие вопросы: можно ли проводимые в 1992-98 гг. реформы назвать либеральными, осуществлялись ли они в соответствии с мировым опытом (например, неоднократно цитируемым польским).

К концу XIX в. - кризис экономической науки. Тогда ещё политэкономия не могла дальше развиваться в первоначальном направлении - исследовании причин и природы распределения национального дохода между различными социальными группами, классами. Выход был найден в принятии за аксиому “рыночная экономика - наиболее эффективный путь”, а уже экономикс занялась изучением её функционирования. Отсюда - математизация. Но важно, что наука точных путей перехода от плана к рынку предложить к концу XX в. не могла.

2) По крайней мере к концу ХХ в. можно выделить 2 идеальных равноценных типа - рыночная и плановая экономика. Интересные перекликающиеся конструкции антиэкономики С. Аукуционека и модель плановой экономики Г. Явлинского. Важный вывод из посылки - “российская экономика не была повреждена командной централизацией, она была создана ею”. Отличия от рыночной экономики заключались не в искажениях, а в отсутствии самых важнейших элементов рынка (в данной лекции будет рассмотрено: денежно-кредитной, налогово-бюджетной сферы, внешнеэкономической политики, а также рыночного законодательства, суда и т.д.) и наличии совершенно иных регуляторов. Очевидно, что в данном случае переход к рынку займёт значительное время.

1. Отпуск цен

в сверхмонополизированной экономике, пожалуй, самый драматический момент в истории российских реформ. Это пример того, как фетиш (свободное ценообразование) был применён в отрыве от реалий. Видимо, прочитав что-то про теорию монетаризма, г-ну Гайдару не хватило времени ознакомиться с опытом борьбы с инфляцией при определённых различных стартовых условиях (денежный навес, инфляция издержек, монетарная инфляция (гиперинфляция) и т.д.). Ведь тогда он бы узнал, что в экономической политике существуют следующие способы ликвидации денежного навеса:

• денежная реформа;
• введение параллельной валюты (золотой червонец);
• быстрая переориентация промышленности на выпуск товаров народного потребления (пусть сначала низкокачественных- ведь инфляционный навес имеет не только денежный феномен- свободный от монетаристской зашоренности экономист увидел бы в нём и избыточный спрос!!)- американский опыт 1946 г. (особенно интересный в свете монополизации и милитаризации российской экономики).

Нигде в мире либерализацией не называется отказ государства от контроля за монополиями. Неужели трудно было предположить, как будут действовать предприятия, ничем не ограниченные? Кроме того, видимо даже с теорией новых классиков (к которым можно отнести и монетаристов) г-н Гайдар не успел ознакомиться полностью. Речь идёт о теории рациональных ожиданий, в свете которой объявление Гайдаром с высоких трибун о том, что цены должны вырасти в 3 раза выглядит очень странно (дав ориентир роста, Гайдар “психологически” настроил экономических агентов автоматически на указанные параметры инфляции. Дальше оставалось за малым- раскрутить инфляционную спираль).

1. Сохранение рублёвого пространства на территории СНГ.

Выдвинув курс на обособление России от государств СНГ и разрыв вековых хозяйственных связей с ними, правительство удивительно для подобной политики долго (до августа 1993 г) сохраняло рублёвую зону, что означало на практике возможность кредитной эмиссии республиканскими центральными банками. То есть, за поставки российских энергоносителей предприятия стран СНГ расплачивались бумажками, выпущенными их центробанками (по сути, 1,5 года на территории СНГ действовало 11 официальных фальшивомонетчиков, что стоило России только в 1992 г. от 20 до 33% ВВП). Примечательно, что правительство Ельцина-Гайдара отвергло написанную Явлинским программу создания платёжного и экономического союза на территории бывшего СССР, упорядочивающую систему взаиморасчётов.

2. “Гениальный” механизм рефинансирования.

Сначала немного теории. В условиях неразвитой финансово-кредитной системы прямые инструменты денежно-кредитной политики (определение объёма кредитования коммерческих банков (эмиссии), определение ставки рефинансирования) играют большую роль, чем косвенные (операции на открытом рынке (покупка /продажа ЦБ гособлигаций у комбанков), установление нормы обязательного банковского резервирования). Грубо говоря, в такой ситуации ЦБ необходимо

Рис.1

---

---

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

определить или уровень процентной ставки, или объём кредитной эмиссии в условиях меняющегося спроса на кредиты ЦБ со стороны комбанков (рис.1). Очевидно, что эти 2 способа являются взаимозаменяющими: невозможно одновременно зафиксировать и процент (ставку рефинансирования, i), и объём эмиссии (объём займов (кредитов) С). Однако на протяжении длительного времени ЦБ РФ устанавливал объёмы обоих параметров. Как это было возможно? Дело в том, что процентная ставка устанавливалась на заведомо низком уровне (реальная процентная ставка , т.е. с поправкой на инфляцию, была даже отрицательной - иногда -100%) (рис.2).

Как следствие, на рынке образовывался дефицит. Как всегда при такой ситуации, эти ограниченные ресурсы (кредиты ЦБ) доставались избранным (особо приближённым к правительству?) банкам. Далее, эти банки кредитовали остальные банки и всю экономику по рыночной ставке (разность между рыночной ставкой и ставкой рефинансирования iрын -iреф и составляла маржу “избранных” банков). Но они не только присваивали таким образом функции ЦБ, о учитывая немалый объём эмиссии, но и взимали со всей экономики т.н. инфляционный налог, равный размерам эмиссии. То есть, ещё 10-20% ВВП оказалось в руках на этот раз 10-20 коммерческих банков.

Рис. 2



 

 

 

3. Развитие банковской системы.

Мировая практика выработала 2 пути развития банковской системы-

“естественный (США, как минимум до 2 мировой войны -Англия, Франция), и “искусственный (послевоенная Европа, Япония). Так, в США банки рассматриваются прежде всего как независимые посредники, им запрещено владеть акциями промышленных предприятий, важна конкуренция между банками, их число достигает 10-13 тыс. (до кризиса 1929г. - 30 тыс.). Банкротства банков - обычное явление, и ещё с 30-х гг. введено страхование вкладов. В европейских странах и Японии после войны возникла необходимость направления ограниченных финансовых ресурсов на определённые точки роста, и банк выступал в роли генератора инвестиций. Банки владеют акциями промышленных предприятий, образуя мощные финансово-промышленные группы. Число банков невелико- 100-300 (в Японии с 1950г. введён мораторий на создание новых банков). В России “либеральное” законодательство привело к созданию огромного количества банков (2.5 тыс.), в основном небольших по размеру. Однако они могут владеть акциями промышленных предприятий. Кроме того, отсутствует страхование вкладов. Помимо неэффективности такой системы (мелкий банк не в состоянии выступить в роли генератора развития, и рассматривал часто предприятие как объект дальнейшей перепродажи), помимо угрозы деньгам вкладчиков, необходимо отметить, что, в результате банкротства банк утягивает туда и предприятие. Правда, владелец банка в такой ситуации часто оказывается в местах очень отдалённых и солнечных. Для того, чтобы перейти на естественный для нашей ситуации “искусственный” путь, потребовалось 6 лет экспериментов , незаконного обогащения, августовского финансового кризиса.

5) Финансовая стабилизация. В отличие от теории переходной экономики в целом, теория финансовой стабилизации уже была выработана к 90-м. (опыт Латинской Америки). Ортодоскальный сценарий предусматривает прямой контроль над инфляцией -ограничение денежной массы (денежный якорь) или фиксация валютного курса (валютный якорь). Гетеродоксальный сценарий помимо прямых инструментов, предусматривает и косвенные- контроль (ограничение роста цен и зарплат). В таблице 1 представлены, соответственно, 4 возможных варианта стабилизации с указанием стран, выбравших тот или иной вариант. Курсивом выделены успешные программы (а самые успешные ещё и подчёркнуты), жирным шрифтом - провалившиеся. Под провалившимся подразумеваются программы, приведшие к обвальному падению производства, слабому снижению темпов инфляции, или превращению её в подавленную.

Таблица 1.

Классификация программ стабилизации.

	Ортодоксальные	Гетеродоксальные
Монетарные	Казахстан (1994-95) Россия (1994-95) Украина (1994-95)	Болгария (1991-92) Латвия (1992) Литва (1993)
На основе курса	Аргентина (1978, 1991) Боливия (1985) Уругвай (1978)	Перу (1990) Румыния (1991-92) Словения (1992) Аргентина (1985) Бразилия (1986, 1987, 1989) Израиль (1985) Мексика (1987) Перу (1985) Польша (1990) Чехословакия (1991) Эстония (1992)

Как видно из таблицы, несмотря на то, что теоретически существовало 4 варианта, выбирая программу стабилизации, правительства интуитивно склонялись к гетеродоксальным вариантам на основе курса (это можно объяснить как желанием задействовать все рычаги в борьбе с инфляцией, так и тем, что фиксированный валютный курс представляет ясный ориентир для экономических агентов). Боле того, вплоть до 1994г. ортодоксальный монетарный вариант не выбрал никто. И вот Россия, после 2-х лет противоречивой и “интересной” политики (см. выше), в 1994 г. под давлением МВФ взяла твёрдый курс на... провальную модель стабилизации.

Ещё о феномене российской инфляции и возможности стабилизации- в исследованиях французских экономистов (Ж.Сапир, М.Аглиетта и др). Только для инфляции издержек (цены производителей) получаем значимые критерии и по крайней мере на 20% ответственности за уровень инфляции. (только ещё почти 20%- монетарная инфляция с 3-х месячным лагом.) По их мнению, наиболее адекватной может быть названа концепция фоновой инфляции, предложенная Г. Явлинским, сочетающая монетарные и немонетарные факторы.

Многолетняя политика сжатия денежной массы привела ещё к некоторым интересным последствиям. Из уравнения обмена (самое любимое монетаристами)

MV=PQ

(где M-денежная масса, V-скорость обращения, P-уровень цен, Q-производство, т.е. PQ=ВВП) можно сделать следующие выводы. Перепишем тождество в виде:

V=PQ/M

k=1/V=M/PQ

где k- коэффициент монетизации (ВВП), т.е. степень насыщения ВВП деньгами. В развитых странах (и вообще нормальный эго уровень должен быть) k=0,6-1,4. В результате борьбы с монетарными методами с немонетарной инфляцией у нас k упал до 0.12 (программа “Реформы для большинства“ оперирует с показателем реальной денежной массы (скорректированной на уровень цен по отношению к 12.1991), и приходит к аналогичным выводам. Грубо говоря, денег мы печатали со скоростью в 10 раз меньше, чем выросли цены. Но экономика хоть как то должна работать (деньги- как кровь), и стала приспосабливаться- возникли суррогаты. Это- доллары (отдаём США эмиссионный доход), неплатежи, бартер, задержки зарплаты, векселя (они -в самом лучшем случае в продвинутых регионах). Кроме того, это ведёт к тому, что и налоги мы получаем в соответствующей форме (20% в лучшем случае -деньгами, остальное суррогатами (взаимозачётами)).

Значит ли это, что денег нужно напечатать так, чтобы денежная масса увеличилась в 5-10 раз? Помимо психологического момента (благодаря “демократическим” СМИ, экономические агенты мыслят монетаристски - если правительство печатает деньги, значит цены обязательно будут расти, и их нужно повышать), есть ещё теоретический. Введем показатель норма обязательного резервирования. ЦБ устанавливает минимальную норму средств банка, которую он должен не отдать в кредит, а положить в резерв (обычно на счёт в ЦБ), чтобы вернуть деньги вкладчику, если он потребует их обратно. Допустим, 20%. Теперь пример. ЦБ дал комбанку №1 кредит в 1 руб. Тот 2 коп. сразу положил в резевр, а 80 коп. отдал ссуду бизнесмену Иванову. Иванов, пока ссуда не используется, положил 80 коп. на свой счёт в комбанке №2. Как только у того появились деньги, он отдал в резерв 80*0,2=16 коп., а 64 коп. отдал в кредит бизнесмену Петрову. И так далее. Выведем отношение между первоначально выданным кредитом и увеличенной благодаря ему денежной массой:

1+(1-0,2)+(1-0,2)^2+…/1 руб.=1/0,2 (по формуле прогрессии)

Назовём активы ЦБ денежной базой (В). Тогда 1 руб. кредита и будет В, что в точности равно объёму увеличенных вследствие кредита резервам (по формуле), т. е. актив=пассиву. Отношение денежной массы и денежной базы М/В=1/0,2 - это денежный мультипликатор. Однако деньги могут существовать не только в кредитной форме. Интересно, что наличность есть как в денежной массе (поскольку в обращении), так и в В (поскольку актив и пассив - “обеспечивается активами ЦБ”; печатание наличных не увеличивает мультипликативно М). Получаем, что в итоге денежный мультипликатор m= M/B=(наличность +депозиты)/(наличность+резервы). Денежный мультипликатор на Западе - 10, у нас - 2 (мало денег в электронном, кредитном виде, плохо работают банки). Это означает также, что отношение денежной базы к ВВП (k1=B/ВВП) на Западе - 0,06-0,14, у нас - 0,05.

Таблица 1.

Соотношение коэфициенттов монетизации и денежного мультипликатора на Западе и в России.

	k	m	k1=k/m
Россия	8-12%	2	4-6%
Запад	60-140%	10	6-14%

То есть денег нужно напечатать не так уж много, главное, чтобы увеличить коэффициент монетизации - необходимо санировать банковскую систему, расчистить систему расчётов, создать условия для роста кредитования реального сектора, чтобы рос мультипликатор, ну а эмиссия должна быть в основном кредитной.

Наконец, для поддержания в ситуации в общем экономическом равновесии (сложный термин), для низкого k необходима высокая процентная ставка (которая в реальном выражении из -100% - -80% в 1992-93 гг. стала иногда+70-+80% в 1996-98), и завышенный курс рубля (всё сходится, см. выше). Хорошо живём- денег нет, зарплату не платим, налоги не собираем, инвестиции по такой ставке никто не делает, зато с инфляцией как просило МВФ боремся, импорт дёшевый пришёл и спекулятивные операции по такой ставке делать можно.

4. Либерализация финансовых рынков.

• инфраструктура (телекоммуникации, биржи, системы расчётов, банки)
• доверие, основанное на десятилетиях устойчивого экономического роста (иначе по процентам по ценным бумагам и проч. добавится риск, на эти проценты будет ориентироваться вся экономика.
• принятие (может быть, имплиситно) обязательств (что например, в случае всяких кризисов и катаклизмов, крахов государство выплатит/признает долг/не будет проводить рестрикций и т.д.)

1. Налогообложение.

Была создана система, при которой номинально предприятие выплачивало более 100% прибыли. Однако вследствие высокой инфляции этого не было заметно. Пример. Завод закупает сырьё за 50 руб., зарплата рабочим - 50 руб., продукцию продаёт по 200 руб. Однако по прошествии производственного цикла цены удвоились, и предприятие продало товар за 400 руб. Но в отчётности прибыль отразилась не 100, а 300 руб., и с нее и взялись налоги. Пока существовала инфляция (1992-94 гг.), всё хорошо продолжалось в этом иллюзорном, виртуальном мире. Однако с её снижением предприятия вдруг обнаружили, что действительно платят 100-110% прибыли в налоги. Кроме того, даже если допустить, что цель Правительства - краткосрочная максимизация доходов, а не структурные реформы, получим, что думали они чем-то не тем: нет взаимосвязи политик - инфляцию сбивают, а о налогах не думают. Феодализация. Наконец, необходимо отметить странности налоговой системы: из налогооблагаемой прибыли не вычитаются как раз затраты на инвестирование (плюс ещё некоторые важнейшие затраты), а из-за запаздывающих переоценок производственных фондов были низки амортизационные отчисления, что привело к резкому увеличению износа основных фондов.

Когда предприятия осознали всю реальную тяжесть налогового бремени, они стали уходить в тень. Налоговые поступления резко упали, и необходимость реформы осознали все. К работе над Налоговым кодексом был привлечён Гайдар, что ничего хорошего не предвещало. Действительно, главный либерал придумал беспрецедентное совмещение НДС и налога с продаж (обычно либо одно либо другое, единственное исключение - Канада, но там значительно меньшие ставки), возможность доносительства предприятий друг на друга. Только после многочисленных поправок в ГД (в т.ч. от “Яблока”), НК несколько улучшился.

2. Политизация взимания налогов.

В условиях, когда такие налоги платить было невозможно практически никому, налоговые льготы стали своеобразным инструментом регулирования. Так, они выдавались крупнейшим предприятиям за поддержку на выборах (президентских, губернаторских; в результате сложилась интересная ситуация, когда крупнейшие монополисты, работающие к тому же в самых прибыльных секторах (нефть и газ) получали самые значительные льготы - Газпром - освобождение на весь 1996 г.!!), а мелким - за уход к (полу)государственной “крыше”.

3. Налоговая нагрузка на экономику.

Буквально с начала XX в. наблюдается резкий рост доли налогов (и соответственно госрасходов) в ВВП. Связанный поначалу с военными расходами первой мировой, эта тенденция с 30-х гг. приобретает устойчивость. Связано это в появлением работ Кейнса и кейнсианства. Согласно Кейнсу, рынок не всегда может достичь равновесия при полной занятости, а безработица может принимать затяжной характер. Для решения этих проблем и восстановления равновесия при полной занятости необходимо государственное вмешательство. С тех пор доля госрасходов в ВВП возрастала практически непрерывно практически во всех странах, поднявшись от 9% в среднем в 1913 г. до 35-50% в наше время (в Швеции ещё выше). Даже неоконсерваторы (Рейган и Тэтчер) либо замедлили рост, либо чуть-чуть снизили долю. Итак, можно выявить устойчивую положительную корреляцию между уровнем экономического развития и долей госрасходов (налогов) в ВВП. РФ середины 90-х безусловно отличалась повышенным для своего уровня развития долей (наследство социализма, а также более высокого уровня развития до реформ). Однако с середины 90-х гг. (до этого тенденция неустойчивая) показатель неуклонно снижается - государство, по мере падения поступлений, отказывается от своих обязательств. Сейчас доля примерно 35% (после кризиса 17.08. существенно снизится). НО!

И тут произошла феодализация. До 15% ВВП составляют расходы и поступления во внебюджетные фонды. В принципе, в развитых странах их значение ещё больше; специфика РФ - в непрозрачности и феодализации. Пенсионный фонд - больше всех остальных, вместе взятых: даже приблизительные расчёты показывают, что при существующих взносах работающих пенсионер должен получать в среднем более 1 тыс. руб.!!! Но деньги уходят на избрание Б.Н. и прочие интересные штучки. Интересно, что правительство обязывало ПФ РФ вкладывать деньги в ГКО! Создавались внебюджетные фонды и в регионах (“губернаторские фонды” почти в каждом регионе, порядка 100 фондов в Москве). И по целям, и по источникам доходов эти фонды - чистой оды феодализация, увод финансовых потоков из под контроля.

Итак, на долю собственно бюджета остаётся менее 20% ВВП . НО! РФ с бюджетной точки зрения - не федеративное, а конфедеративное государство - доля субъектов в консолидированном бюджете (федеральный плюс местные) до 40% в США, ФРГ и других федеративных государствах. У нас- более 60%. Учитывая, что бюджеты субъектов опять же неподконтрольны, - феодализация. Итак, в доходах на долю федерации приходится…. 8,5%, а по итогам 4 квартала 1998 г. -6,9% ВВП! Общая картина - в целом бюджетная нагрузка на экономику довольно высока, но федеральное правительство распоряжается мизерной долей, его свобода манёвра, возможности реформирования минимальны.

4. Эндогенность бюджетной сферы.

Как уже было сказано выше, после падения налоговых поступлений начался отказ государства от своих обязательств: доля налогов и госрасходов в ВВП начала падать. Однако есть ряд интересных моментов. Во-первых, поражает недоиспользование ряда доходных источников государства (ресурсные платежи, неналоговые доходы, доходы от госсобственности, от внешнеэкономической деятельности (таможня - доходовый клондайк России- исполнение по этим поступлениям - всегда 103-105%, при постоянном росте плановых заданий, что является следствием больших неучтённых доходов, а соответственно больших возможностей). Во-вторых, упорное проталкивание через Думу и принятие ею заведомо невыполнимых бюджетов, что приводило к секвестру и хроническому дефициту, покрываемому через ГКО. Это позволяет сделать смелый вывод: правительство максимизировало не доходы, а дефицит бюджета. Вспомнив, что представлял собой рынок ГКО, какая это была кормушка и халява, всё станет ясно.

Итак, основной вывод таков: бюджетная сфера представляла собой абсолютно эндогенную (зависимую) составляющую. Зависимую от денежно-кредитной сферы, где происходила основная максимизация доходов олигархами. Зависимую от групп давления, кланов (Пенсионный фонд), местных князьков, “приватизировавших” финансовые потоки.

5. Первичный префицит.

• экспортоориентированная. Уровень тарифного обложения в целом низок, Наиболее высокие ставки применяются в отношении товаров, составляющих конкуренцию отечественным экспортёрам (страны ЮВА; с определёнными допущениями все развитые страны).
• импортозамещающая. Уровень обложения в целом высок. Преимущественно облагаются товары, составляющие конкуренцию отечественным производителям, работающим на внутренний рынок (Индия, Бразилия, Аргентина, ЮАР в 30 (40)-70-х гг.).
• фискальная. Государство просто максимизирует доход от ВЭС, т.е. высокими пошлинами облагаются товары с низкой эластичностью спроса, низкими - с высокой (африканские страны; практически все государства до конца XIX в).

1. Отсутствие нетарифных инструментов и вступление в ВТО.

В 1947 г. было подписано Генеральное соглашение о тарифах и торговле (ГАТТ), целью которого было либерализация внешней торговли и снижение всевозможных барьеров (СССР принимал участие в разработке, но присоединиться отказался). В результате многочисленных раундов средневзвешенный уровень таможенных тарифов удалось снизить с 40-60% в 30-40-х гг. до 3-4% к 90-м гг., а в число стран-участников вошли почти все государства планеты. В ходе последнего, Уругвайского раунда ГАТТ была создана Всемирная торговая организация (ВТО), охватившая, помимо товаров, соглашения о услугах, правах интеллектуальной собственности и т.д. Учитывая снижение тарифов, всё большую роль играют нетарифные меры (лицензирование, квотирование, поддержка экспорта, правила санитарного, экологического, технического контроля, процедуры антидемпинговых расследований и т.д.).

Пока Россия не является членом ГАТТ/ВТО, на неё не распространяется автоматически режим наибольшего благоприятствования, к ней применяются дискриминационные ограничения. Однако удивительно, что сама РФ нетарифные меры практически не применяла (хотя практика и элементарная логика показывают эффективность, скажем, автоматических ответных мер на дискриминацию). Отсутствие нетарифных мер - ещё одно печальное подтверждение слабости государства.

Вопрос о вступлении РФ в ВТО ставился неоднократно (вступление должно было состояться в конце 1998 г.). Поражает список предложений, разработанных правительством для вступления в ВТО. Такая вещь, как “разрешительная оговорка” (возможность сохранения высокого уровня защиты на переходный период, возможность высоких ставок, если иностранный товар угрожает национальной безопасности) вообще не предусматривается (т.е. Россия отказывается от своих элементарных прав). Спасло нас от такого “вступления” то, что нашим партнёрам по ВТО выгодно сохранение нынешнего статуса- кво.

2. Стабилизация курса валюты.

Приняв за аксиому необходимость стабилизации, а также реальной проблемой ,вставшей в 1992 г. - существенно заниженный курс рубля, реформаторы столкнулись с невозможностью жёсткой фиксации курса (недостаток резервов, слишком высокая инфляция, позиция МВФ (см. выше)). В результате ограничились интервенцией на валютном рынке и сдерживанием таким образом роста курса. Это привело к постоянному росту реального курса рубля по отношению к паритету покупательной способности (измеряет курсовое отношение, сравнивая стоимость корзины товаров и услуг в странах). Так за 1993 г. инфляция составила 1000%, а рост курса доллара - всего 250%. Существенно отставало снижение курса рубля от темпов инфляции и в последующие годы.

Здесь мы имеем клубок проблем, и единственно правильный, на первый взгляд, выход. Итак, курс рубля занижен, это приводит к вывозу ресурсов из страны, резервов для фиксации нет, для повышения реального курса рубля правительство прибегнуло к 5-летним валютным интервенциям. Ну, переборщили малость, и курс рубля вскоре стал завышен. На самом деле проблема нехватки валютных резервов на старте решается сохранением на некоторый срок госмонополии на ВЭС (в конечном счёте, за 5 лет интервенций средств было потрачено несравнимо больше того, чем требовалось, скажем, для полугодовой фиксации). Проблема заниженного первоначально курса кроется в недоверии к национальной валюте, что решается введением, например, золотого червонца (см. ещё “Отпуск цен”). Наконец, нельзя забывать, что с самого начала курс устанавливался на искусственно созданном рынке ММВБ, так что нехватка резервов была лишь относительна. Кроме того, ЦБ продолжал валютные интервенции и сдерживал курс рубля даже тогда (1995-98 гг.), когда он уже был явно завышен. Так что правильно гайдаровцы действовали только в рамках своей модели.

Из этой политики следуют 2 важных момента. Во-первых, это был удар по экспортёрам и благоприятствование импорту. К 1994 г. внутренние цены на энергоносители сравнялись с мировыми. К 1997 г. даже бензин стал дешевле в Финляндии, чем в Петербурге. Во-вторых, важны не только цифры и их анализ, но и контекст (у любой страны может возникнуть ситуация, когда инфляция превысит обесценение курса; но нам важно, что ситуация создавалась искусственно, тратились огромные резервы в течение нескольких лет для того, чтобы падение курса рубля было меньше инфляции). Получается, что это стало ещё одним источником “приватизации” олигархией инфляционного дохода. Государство в течение 5 лет обменивало (и ещё доплачивало за это!!) банкам твёрдую валюту на “деревянные”. Прибыльность при импортной операции- темп роста цен/темп роста курса доллара.

3. Анализ платёжного баланса.

Платёжный баланс показывает движение денежных средств в и из страны. Состоит из 3-х (4-х) счетов: счёт текущих операций, счёт капитала, счёт изменения резервов и “чистые пропуски и ошибки”. К первому относятся краткосрочные операции, из которых важнейшие - экспорт и импорт товаров и услуг. Второй показывает притоки вывоз инвестиций, а третий - изменение государственных валютных резервов. Основной принцип платёжного баланса - нулевое сальдо. Это достигается следующим образом: если страна экспортировала больше, чем импортировала, то это положительное сальдо может быть направлено на увеличение резервов или на инвестирование за рубежом. Таким образом, сумма сальдо по 3-м счетам должна быть равна нулю.