Генпрокуратура не смогла объяснить «Яблоку», за что объявила 18 иностранных НКО «нежелательными»

Генеральная прокуратура не смогла назвать ни одной конкретной причины, по которой 18 иностранных и международных некоммерческих организаций (НКО) были внесены ведомством в список «нежелательных» организаций. Напомним, «нежелательными» признаны, в частности, два фонда Джорджа Сороса — «Содействие» и «Открытое общество», Международный республиканский институт и три структуры, созданные при поддержке Михаила Ходорковского.

В связи с этим начались гонения на участников российского общественного движения Ходорковского «Открытая Россия». Ее нынешние и бывшие активисты в разных регионах подвергаются уголовному преследованию. Самыми резонансными стали дела матерей-одиночек Анастасии Шевченко из Ростова-на-Дону и Яны Антоновой из Краснодара.

Анастасия Шевченко с начала года находится под домашним арестом. В конце января в реанимации скончалась ее дочь — инвалид первой группы. Шевченко разрешили навестить ее только незадолго до того, как ребенка не стало.

Уголовное дело против Яны Антоновой уже передано в суд. В квартире, где Антонова проживает со своей пожилой тяжелобольной матерью, прошел обыск с изъятием техники и банковских карт. Заблокированными оказались не только средства оппозиционной активистки, но и счет ее матери.

Партия «Яблоко» в рамках своей кампании против политических преследований и репрессивных законов дважды обращалась в Генеральную прокуратуру с официальными запросами за подписью Эмилии Слабуновой (председатель партии в 2015-2019 годах) на предоставление информации, за нарушение каких правил организации попали в список, и в чем конкретно эти нарушения выражались в каждом отдельном случае. Согласно закону, речь, в частности, идет о выдаче гостайны, насильственном захвате власти, изменении конституционного строя, убийстве или покушении на убийство государственного деятеля. Если какая-то из этих причин подтверждается конкретными действиями НКО, по данному факту должно быть возбуждено уголовное дело. В случае, если таких дел нет, то, следовательно, нет и оснований для запрета организаций и преследования людей, которые могут иметь к ним отношение.

В первом запросе речь шла о 15 некоммерческих организациях. В то время, как партия ждала ответа на него, Генпрокуратура добавила в перечень Всемирный конгресс украинцев, Фонд свободной России и Атлантический совет. Основания для их запрета были запрошены партией во втором обращении.

В двух своих ответах за подписью сперва помощника Юрия Чайки Алексея Жафярова, а затем старшего помощника Юрия Хохлова, Генеральная прокуратура не смогла привести ни одного примера незаконных действий, из-за которых объявила каждую из 18 НКО «нежелательной». Оба раза ведомство ссылается на якобы предусмотренные законом основания для отказа в предоставлении информации, так как она затрагивает интересы самих «нежелательных» НКО. Однако закон о «нежелательных» организациях таких ограничений не предусматривает.

«Этот закон был специально принят как очередной инструмент для расправы с активными гражданами. При этом власть не исполняет написанные под себя же правила. Не собирая никакой доказательной базы, одним росчерком пера, НКО объявляют нежелательной, а потом преследуют всех, кто с ней как-либо контактировал. Для гаранта прав и свобод граждан любая общественная активность граждан становится опасной и нежелательной», — отмечает член Федерального политкомитета партии, экс-председатель Эмилия Слабунова.

Комментируя ответы Генпрокуратуры, Александр Гнездилов, член Федерального политического комитета партии «Яблоко» сказал: «Это важное для общества открытие. Не могу сказать, что оно было на 100% предсказуемым. Отправляя запросы, мы вовсе не могли исключать, что хотя бы по одной или нескольким организациям у прокуратуры имеется фактическая основа, ведущееся следствие или направленное в суд дело, из-за которых было принято решение о «нежелательности».

Будь у Генеральной прокуратуры основания для запрета — она сама была бы очень заинтересована представить их обществу. Ведь речь в законе идет о серьезных правонарушениях, без наличия которых запрещать работу НКО нельзя. Но прокуратура не смогла назвать ни одного.

И не нашла ведь ничего лучше, как спрятаться за интересы самих запрещенных организаций! Мы запрещаем вас и при случае посадим, вы — страшная угроза стране, но мы свято чтим тайну вашей работы и никому не расскажем о том, чем же конкретным вы грозите России.

Это значит, что решения о «нежелательности» могут быть приняты без всякого расследования, одним росчерком пера генерального прокурора или его замов. Росчерком, который никто не сможет проверить на обоснованность и законность. Но ведь этот росчерк ведет к уголовному преследованию и осуждению людей, реально или мнимо связанных любым образом с запрещаемой организацией. «Ты виноват уж тем, что не понравился генпрокурору...»

Это открытая дверь для злоупотреблений. Государство в этом вопросе вышло за рамки всякого, в том числе — даже репрессивного и неправового, законодательства. Этого можно было ожидать уже при принятии данного закона, но одно дело — догадки, а другое — официальные ответы самой Генеральной прокуратуры. Практически «Граф Монте-Кристо»: мы вас посадим, и вы не узнаете, за что».

Напомним, 13 ноября Генеральная прокуратура добавила в список запрещенных 19-ю, чешскую, организацию — с символичным названием: «Человек в беде».

Обращения Эмилии Слабуновой:

1.

2.

Ответы Генпрокуратуры:

1.

2.