27 октября 1962 года вошло в историю как «черная суббота». Считается, что в этот день мир был наиболее близок к ядерной войне. Это был разгар Карибского кризиса.
Сегодня, спустя почти шесть десятилетий, угроза применения ядерного оружия снова реальна. Да, в мире свирепствует пандемия, падает экономика, в США выборы, но все это только отвлекает внимание от опасности войны. Между тем ядерная угроза обладает одной особенностью: все беспокойства по любым другим вопросам она может в одно мгновение сделать неактуальными.
В октябре 2020 года президент Российской Федерации обеспокоился развалом Договора о о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД). Владимир Путин выступил с целым заявлением о необходимости шагов по «деэскалации обстановки в Европе» (1). И это предложение надо всячески поддержать.
Хорошо известно, что Путин, его генералы и высокопоставленные чиновники на протяжении последних 13 лет последовательно дискредитировали ДРСМД (подробно см. «Опасность войны», декабрь 2019). Наиболее показательно официальное отношение к ДРСМД выражено в Концепции внешней политики от 2016 года, где договор даже не упомянут в перечне соглашений по контролю над вооружениями, которым привержена Россия (2). Это неудивительно, поскольку главным сторонником отказа от ДРСМД действительно является сам Владимир Путин. Выступая на коллегии Минобороны в декабре 2018 года, президент России заявил, что заключение ДРСМД в 1987 году было для СССР «фактически односторонним разоружением», а зачем руководство страны на него пошло — «одному богу известно» (3).
Теперь, когда в результате отказа от договора размещение ракет НАТО, в том числе ядерных, непосредственно у российских границ с кратчайшим подлетным временем и на низких траекториях стало реальностью, а опасность для России — критической, Путину пришлось давать задний ход и выступать с развернутым обращением о необходимости деэскалации в Европе. Недостаток стратегического видения теперь приходится наскоро исправлять. При этом специфика ядерной угрозы такова, что независимо от того, какие заявления были сделаны раньше, любую новую инициативу, ведущую к разрядке, надо поддерживать.
Тем более что почти все силовое окружение президента настроено предельно воинственно: необходимость выхода из Договора о РСМД регулярно озвучивалась под разными предлогами с 2006 года, и особенно после речи Путина в Мюнхене в феврале 2007-го (4). Все это создало необходимый контекст для ликвидации ДРСМД.
И хотя значительная часть вины за разрушение системы контроля над вооружениями, безусловно, лежит на США, при заинтересованности России в сохранении ДРСМД, при настойчивости и минимальном политическом искусстве Кремля это было вполне возможно (5). Но для этого, конечно, следует изменить риторику и не затягивать политическое позиционирование по принципу «не хотите — и нам не надо» (6).
Однако политика Кремля иная. Ключевой тезис Путина: Россия окружена смертельными врагами, и внешняя политика — это всего лишь продолжение войны (которая отнюдь не закончилась) другими способами. Поэтому у Москвы не было и нет политической воли поддерживать мир через разоружение и взаимодоверие, а есть только две цели: изо всех сил вооружаться и пропагандистски возлагать ответственность на других (7). На самом деле это называется подготовкой к войне.
Очевидно, что главным аргументом в разговоре на тему ядерной безопасности у Путина по-прежнему остается способность «пробить» систему ПРО США гиперзвуковыми ракетами, аналогов которых, по его убеждению, на данный момент нет ни у кого. По сути, ровно это российский президент повторил несколько дней назад, выступая перед членами «Валдайского клуба» (8).
Понятно, что, когда Россия говорит о деэскалации, есть веские основания не доверять искренности намерений российского руководства. За последние десятилетия мы стали страной с отрицательной репутацией (9). Нам не верит никто и ни в чем: начиная с олимпийского спорта и заканчивая историями с отравлениями. Когда же речь идет о разоружении, особое недоверие справедливо вызывает общая направленность внутренней и внешней политики «системы Путина»: суперавторитарное полицейское государство и миссия «отдельной цивилизации», противостоящей Западу (10). Понятно, что заявление о деэскалации в значительной мере пиар-ход: «мы не виноваты, мы за мир». Понятно и то, что заявление сделано за десять дней до президентских выборов в США, когда Белому дому вряд ли есть дело до какой-то деэскалации в Европе.
И вообще, представления российского руководства о договорах и «соблюдении договоренностей» содержится в недавнем высказывании Путина: «Что касается ДРСМД, то США придумали повод, обвиняя Россию в том, что она что-то нарушает, и вышли из договора. Если бы это было так, если бы все было так, как нам представляют американские партнеры, они бы взяли тоже и нарушали по-тихому. Кто мешает-то?» (11). Как говорится, комментарии излишни.
И тем не менее вопрос разоружения настолько судьбоносный — в прямом смысле, — что отказываться от диалога, даже его не начав, ссылаясь на недоверие к Кремлю, очень недальновидная, плохая, узколобая политика. Сторонники и проводники конфронтации как в России, так и на Западе именно на такую реакцию и рассчитывают. Вот, к примеру, буквально на днях советник президента США заявил о готовности Вашингтона к развертыванию американских ракет в Европе для «сдерживания России» (12).
Поэтому, хорошо понимая сущность российского режима, надо прилагать все усилия для использования любых инициатив Кремля в области разоружения. Можно придумывать любые, в том числе принципиально новые формы взаимного контроля, но при этом исходить из того, что сейчас речь идет о глобальной безопасности в самом прямом и широком смысле. Доводить ситуацию до противостояния уровня октября 1962 года крайне безответственно со всех сторон. Тогда опасность войны была реальной, мирного исхода никто не гарантировал. И нынешнее нагнетание конфронтации может закончиться совсем не так, как тогда. Об этом нужно помнить. А еще хорошо бы понимать, что наибольшая геополитическая выгода — это недопущение катастрофы вселенского масштаба, а вовсе не «попадание в рай», как нам обещал президент Путин (13).
Примечания
1. Заявление Владимира Путина о дополнительных шагах по деэскалации обстановки в Европе в условиях прекращения действия Договора о ракетах средней и меньшей дальности (РСМД), 26 октября 2020 г., пресс-служба Кремля.
2. Концепция внешней политики Российской Федерации (утверждена президентом РФ В. Путиным 30 ноября 2016 г.), раздел 27.
3. Свою оценку Путин основывал на данных о том, что на момент подписания договора США имели крылатые ракеты средней дальности морского и воздушного базирования (КРМБ и КРВБ), тогда как СССР обладал только системой наземного базирования (КРНБ), которую и запретил договор. Но в действительности дело обстояло как раз наоборот: начиная с 1983-1984 годов были приняты на вооружение советские морские ядерные крылатые ракеты средней дальности С-10 «Гранат» и крылатые ракеты воздушного базирования Х-55, тогда как наземная система (РК-55 «Рельеф») еще не была введена в боевой состав и размещалась на складском хранении (в количестве 80 единиц) ко времени подписания ДРСМД. А США к тому моменту уже развернули в Западной Европе 320 таких средств (BGM-109G), которые затем уничтожили по договору. Хотя СССР ликвидировал 1846 ракет разных типов, ни одна из них не могла достичь американской территории, и потому договор напрямую не укреплял безопасность самих США, а лишь устранял ядерную угрозу для их союзников по НАТО и американских баз в Европе и Азии. Со своей стороны, Соединенные Штаты уничтожили 846 ядерных ракет средней дальности, причем все они могли нанести удар с коротким подлетным временем или на низких траекториях и опустошить всю европейскую территорию СССР. Равно как и уничтожить защищенные подземные командные центры советского военно-политического руководства. Поэтому для Москвы этот договор фактически стал первым соглашением о глубоком (почти на тысячу боеголовок и носителей) сокращении стратегических наступательных вооружений со стороны США.
4. См. Выступление и дискуссия на Мюнхенской конференции по вопросам политики и безопасности, 10 февраля 2007 г., Мюнхен.
5. В прошлом подобные решения находили и по более деликатным военно-техническим вопросам. В сфере контроля над ядерным оружием не действует общая правовая норма о презумпции невиновности. Сторона, которую, оперируя фактами и цифрами, обвиняют в нарушении соглашения, должна доказать беспочвенность таких претензий, причем тоже на фактической основе. Точно так же США не могут отделаться вербальными заверениями, а обязаны предоставить России технические доказательства того, что в пусковых установках (ПУ) ПРО в Румынии и Польше не могут размещаться крылатые ракеты типа «Томагавк», как это имеет место на их боевых кораблях в универсальных пусковых установках типа Мк-41. Если таких доказательств нет, то ПУ должны быть соответственным образом технически модифицированы или демонтированы. Как минимум следует договориться о возможности регулярных российских инспекций на местах с коротким временем предупреждения, чтобы удостовериться в отсутствии крылатых ракет на американских базах ПРО.
6. Образно выражаясь, позиции двух держав по огромной проблематике ДРСМД и всего стоящего на нем здания контроля над ядерным оружием разделяло всего 53 сантиметра — такова разница в длине пускового контейнера старой и новой российской крылатой ракеты. США относят ее на счет увеличенного топливного бака и большей дальности ракеты 9М729, чем разрешено по договору (500 км), а Россия объясняет это различие более крупной секцией боеголовки и блока управления. Пройти эти 53 см с обеих сторон можно было без ультимативных требований — через согласование проверки технических особенностей этой системы (величины топливного бака) без раскрытия военных секретов.
7. MacFarquhar N. Russia Shows Off New Cruise Missile and Says It Abides by Landmark Treat, The New York Times, 23 января 2019.
8. См. Заседание дискуссионного клуба «Валдай», 22 октября 2020 г.
9. См. «Утрата репутации: отравление ложью», сентябрь 2018 г.
10. Путин о сохранении цивилизации, «Москва. Кремль. Путин», 17 мая 2020.
11. См. Заседание дискуссионного клуба «Валдай», 22 октября 2020 г.
12. В США допустили развертывание ракет в Европе для сдерживания России, РБК, 28 октября 2020.
13. «Они просто сдохнут»: Владимир Путин рассказал, что будет с агрессорами, РБК, 18 октября 2018.
