Простая математика показывает: в Петербурге нет реально избранных населением муниципальных советов. В том, что Георгий Полтавченко будет 14 сентября триумфально избран губернатором Петербурга, никто не сомневался — именно для этого к выборам (о чем рассказывала «Новая газета») были допущены только категорически неконкурентоспособные соперники врио градоначальника.
Он и выиграл, набрав 79,3% голосов, после чего заявил, что прошедшие выборы — «доказательство того, что мы живем в самой демократичной стране, России» (страшно представить себе, как проходят выборы в менее демократичных странах). И что он «в первый раз участвует в выборах, где можно спокойно бороться за пост градоначальника в приличной компании».
Стоит заметить, что предыдущий раз, когда Георгий Сергеевич участвовал в выборах (это был 1998 год, и он пытался избираться в питерское Законодательное собрание), никому из кандидатов не мешали регистрироваться, и компания получилась ужасно неприличная. Видимо, именно поэтому он занял в ней предпоследнее место, после чего почти двадцать лет новых попыток не предпринимал.
Лидер местных эсеров, депутат Госдумы Оксана Дмитриева (к выборам не допущенная из-за «муниципального фильтра), заявила, что результатов выборов она не признает. Не признает их и питерское «Яблоко», заявившее, что «выборы» нелегитимны — как по способу подбора кандидатов, так и по методам голосования и подсчета голосов, и что Полтавченко как был, так и остается не избранным, а назначенным губернатором. Впрочем, для Смольного главное — результат: о легитимности там беспокоятся мало. Главное, чтобы президент считал губернатора легитимным.
Явка на выборы (официальная) составила около 39%, из них более 9% избирателей проголосовали досрочно. На результате губернаторских выборов это сказалось мало, но решающим образом отразилось на результатах одновременно проходивших муниципальных выборов, где именно при помощи «досрочки» провели массовую «зачистку» оппозиционных кандидатов.
В 106 питерских муниципалитетах, где избирали около 1600 депутатов, прошло только 27 эсеров (из 484 выдвинутых), двое кандидатов от «Гражданской платформы» (из сотни), один представитель «РПР-ПАРНАС», один от «Альянса зеленых и социал-демократов» и ни одного «яблочника» (из 109 выдвинутых). Однако не менее половины от общего числа оппозиционных кандидатов уверенно проходили в депутаты, если бы не досрочное голосование, результаты которого, как свидетельствуют и подсчеты, и наблюдения, почти везде были написаны как под копирку — за кандидатов от партии власти. При этом число «досрочников» в тех муниципалитетах, где удалось зарегистрироваться представителям оппозиции (около половины из них отсеяли еще на этапе регистрации), доходило до 500—600 человек на участке с общим количеством избирателей около 2000. И, конечно, именно голоса «досрочников» предрешали общий результат.
Данные наблюдателей, которые следили за досрочным голосованием, показывают, что на самом деле избирателей приходило куда меньше — но доказать ничего нельзя: горизбирком отказывался ежедневно публиковать точные данные «досрочки». Это значит, что часть бюллетеней просто «вбросили» — недаром многие избиратели, приходя на участки 14 сентября, видели отметки о своем якобы досрочном голосовании. А часть — подменили, ведь на протяжении всех 10 дней досрочного голосования они находились в полном распоряжении тех, кто годами организует фальсификации выборов, — районных администраций и подконтрольных им избиркомов.
Доказательство тому — огромная разница (вплоть до противоположности) результатов досрочного голосования и волеизъявления избирателей, пришедших 14 сентября. Так, в муниципалитете «Владимирский округ» известный борец с коррупцией Владимир Виноградов на своем избирательном участке по результатам голосования 14 сентября был первым, а по результатам «досрочки» (она подсчитывается отдельно, хотя не везде избиркомы выполняли это требование) оказался в хвосте — и в итоге в муниципальный совет не попал. Аналогичные примеры можно привести еще для десятков муниципалитетов. Но ведь понятно, что не могут одни и те же избиратели на одних и тех же участках досрочно выбирать единороссов, а в срок — оппозиционеров. Значит, остается только гипотеза «вброс+подмена».
Десять лет назад, когда такую «технологию» впервые применили на муниципальных выборах, она была исключением. Теперь она стала правилом. И теперь в Петербурге просто нет (за редчайшими исключениями) реально избранных населением муниципальных советов. Есть только назначенные Смольным и послушны ему избиркомами группы граждан.
