|
К началу осенней думской сессии правительство подготовит очередные
поправки в закон о соглашениях о разделе продукции. Кабинет министров
обсудит их на своём заседании 31 августа. В начале месяца президент
Владимир Путин говорил об СРП с министром экономического развития
Германом Грефом, в результате чего больной вопрос был передан
на решение из Минэнерго в Минэкономразвития. Руководитель экспертной
группы по вопросам СРП при Минэнерго, один из авторов закона о
разделе продукции Михаил Субботин рассказал "Ведомостям"
о том, почему российские и иностранные инвесторы не спешат работать
на условиях СРП.
- Закону о разделе продукции пять лет, но с тех пор ни одно
новое соглашение по-настоящему не заработало. Сейчас правительство
в очередной раз попытается исправить ситуацию. Что, по-Вашему,
нужно исправить?
- Беда СРП в том, что нет ни кнута, ни пряника. С одной стороны,
государство так и не научилось собирать с компаний реальные платежи
при лицензионном порядке: при высоких мировых ценах на нефть в
1999-2000 гг. компании, используя трансфертные цены, на законных
основаниях уходят от налоговых рогаток. По данным Бюро экономического
анализа, доля поступлений в консолидированный бюджет в целом от
предприятий ТЭКа за 1999 г составила 26%, всего на 0,7 процентных
пункта превысив показатель 1998 г. Следовательно, при росте мировых
цен на продукцию отрасли в три раза налоговое бремя осталось прежним.
Зачем компаниям хлопоты по поводу СРП?
С другой стороны, до сих пор нет нормальной нормативной базы,
которая позволила бы соглашениям работать. На днях мы получили
замечательное письмо из МНС. Они пишут, что не понимают, как отсутствие
утвержденного ими порядка налогообложения прибыли мешает инвесторам.
Говорят, что к тому моменту, когда прибыль появится, документ
будет готов. Неужели мытари всерьез думают, что найдется такой
инвестор, который сегодня будет "закапывать" деньги,
не зная, как их потом ему разрешат возмещать?
Такие же проблемы с таможенными сборами. Инвесторы по трем уже
подписанным соглашениям от них освобождены, но и таможенная пошлина,
и НДС - вопреки подписанным с Россией соглашениям и закону о СРП
- продолжают с них взиматься. ГТК предложил такое решение: поскольку
правительство не дало нам указания сборы не собирать, мы их будем
собирать, но раз закон это запрещает, правительство будет потом
возвращать инвесторам. Это происходит спустя пять лет после принятия
закона! При этом ГТК хотя бы пытается найти какой-то выход, а
Минфин и не пытается. Летом 1999 г. вышло положение о составе
возмещения затрат, в котором мы договорились до принципиальной
вещи: по возмещаемым затратам перечень открытый, а по невозмещаемым
- закрытый. То есть инвестор должен четко знать, что он делает
за свой счет, из чистой прибыли. Почти два года ушло на согласование
новой редакции этого документа. И вот теперь предлагается, не
ограничивая список возмещаемых затрат, предусмотреть возможность
введения ограничений в любую из статей этих затрат. Как говорится,
от перестановки слагаемых... Реализация такого предложения отбросила
бы нас на два года назад. Совершенно очевидно, что инвестор не
будет в таких условиях работать в России: и иностранные инвестиции
не придут, и бегство капитала будет продолжаться.
- Сейчас в Думе рассматривается семь законопроектов о поправках
в базовый закон о СРП. Насколько они могут быть полезны?
- Осенью их наверняка будет еще больше. Они пытаются решить многие
реальные проблемы, которые встали перед инвесторами. Законопроект
депутата Александра Лоторева ("Регионы России") предлагает
избавить недропользователей, которые в свое время законно получили
право на разработку небольших месторождений и хотят теперь перейти
на режим СРП, от необходимости проведения новых конкурсных процедур.
Законопроект Юрия Маслюкова (КПРФ), Алексея Михайлова ("Яблоко")
и Геннадия Райкова ("Народный депутат") предусматривает
аналогичное освобождение для всех законных недропользователей.
В свое время государство ударными темпами за три года роздало
под 10 000 лицензий, и многие компании хотели бы запустить их
в дело на условиях СРП, но не хотят рисковать лицензией.
Однако главное новшество этого законопроекта - прямой раздел.
Сейчас раздел продукции происходит в несколько этапов. Сначала
она делится на компенсационную и прибыльную. Часть ее идет государству
а другая - компании. Инвесторы уже отчаялись работать с фискальными
органами, доказывать, какие затраты можно возмещать, какие нельзя,
и поэтому предложили сразу договориться, какая часть нефти пойдет
государству. В известном смысле это, конечно, от отчаяния: устали
ждать нормативных документов, устали от бесконечных споров по
поводу вопросов, ответы на которые очевидны для любого специалиста,
знакомого с международной практикой. Главное - поменьше сталкиваться
с фискальными органами и договариваться напрямую с правительством
и органом исполнительной власти соответствующего субъекта РФ.
- Вам не кажется, что это не очень изящная схема?
- Согласен. Поэтому в 1994 г., когда мы готовили закон о СРП,
рассматривали и такой вариант, но решили, что он недостаточно
гибок. Однако для некоторых месторождений такой упрощенный вариант
вполне подходит. Поэтому он имеет право на существование. Идея
этого закона заложена в тексте Самотлорского соглашения. Просто
были очень тяжелые переговоры - и для инвестора, и для правительства.
Это тот случай, когда тебе заколачивают дверь и приходится выбрасываться
в окно. По федеральному закону проценты по кредитам исключаются
из налогооблагаемой базы. А по ханты-мансийскому - относятся на
прибыль. Инвестор в любом случае будет неправ.
В законопроекте Максима Коробова ("Единство") предлагается
увеличить квоту запасов, которые можно разрабатывать на условиях
СРП, до 40% (сегодня она равна 30%). Это, конечно, шаг вперед,
но уж очень маленький. СРП - это возможность привлечь прямые инвестиции,
увеличить добычу минерального сырья. Зачем в таком случае вводить
подобные ограничения? Получается, что государство само себе запрещает
вести переговоры с инвестором по поводу условий разработки месторождений.
Это просто синдром собаки на сене.
- Парламент очень долго мешал правительству решить проблему
СРП. Но сейчас, по общему мнению, он готов конструктивно сотрудничать
с кабинетом министров. Правительству остаётся чётко сформулировать
чего оно хочет. Что, по-вашему, нужно менять при помощи принятия
закона?
- Прежде всего, убрать "квоту на СРП". Кроме того,
не должна Дума утверждать законами хозяйственные сделки. Потом,
чтобы хоть букву поменять в соглашении, инвестору снова придется
проводить его по всем лабиринтам парламента, через Совет Федерации,
добиваться подписи президента. И утверждение парламентом перечней
месторождений тоже совершенно избыточная норма закона. В законодательстве
России есть понятие приоритетных инвестиционных проектов, которые
утверждаются правительством, а не парламентом. Вот при СРП инвестор
и не знает, какому богу молиться...
Наконец, нужно устранить псевдопатриотические нормы о том, что
граждане Российской Федерации должны составлять не менее 80% состава
работников и не менее, чем 70% заказов на изготовление оборудования,
технических средств и материалов, необходимых для реализации СРП,
должны быть размещены между российскими юридическими лицами. Эти
вопросы нужно решать "по месту" - в самом контракте,
поскольку в одних регионах есть необходимые кадры, а в других
их нет, для разработки одних месторождений есть оборудование в
стране, а для других - нет. Под лозунгом защиты интересов отечественных
производителей вводятся ограничения свободы предпринимательской
деятельности операторов СРП.
|
