- Юрий Владимирович, в какой стадии сооружение  спейсера – основания
для морской нефтегазовой  платформы? 

- В завершающей. Напомню: для нас очень важен первый этап освоения Пильтун-Астохского месторождения сахалинского шельфа.

Мы долго думали, кому же отдать заказ на возведение спейсера. Остановив выбор на судостроительном за воде Комсомольска-на-Амуре сильно рисковали.   Потому что информация,  которой располагали, не добавляет гарантии, что все операции будут выполнены в срок и с хорошим качеством.

Начало же работ подтвердило наши худшие опасения. Смущало многое, даже предоплата на 3-4 месяца вперед, что, согласитесь, является серьезным отвлечением средств. Более того, после подписания контракта дела шли ни шатко ни валко. Уже весной этого года стало ясно, что завод на месяц отстает от графика.

Пришлось принимать серьезные решения. В Комсомольске, здраво оценив  свои возможности,   предприняли ряд оргмер. Привлекли специалистов  из родственного предприятия Северодвинска, параллельно уволив только 150 человек за пьянку...

И перелом наступил. В итоге первые две части спейсера (из четырех) были сделаны в срок и уже находятся на пути в большой Камень, что в Приморье. Примерно к 20 сентября поступят туда  и остальные части спейсера, где на плаву и произойдет состыковка всех комплектующих. Кстати, подобные операция в России не проводились более 20 лет.

В марте-апреле будущего года завершатся испытания готового спейсера, после чего он будет доставлен в южнокорейский порт Пусан на верфи известной компании «Дейву»,  где и произойдет окончательная доводка, усиление и состыковка основания и самой платформы в единый комплекс.

Летом 1998 года, надеемся, платформа  полностью будет готова к транспортировке из Пусана. В том же году она   должна   будет встать на точку Пильтун-Ас-тохского месторождения сахалинского шельфа - с тем, чтобы уже с 1999 года мы смогли добывать нефть.

- Таким образом, особых опасений в срыве первого этапа освоения Пильтун-Астохского месторождения нет?

- Всегда хочется надеятъся на лучшее, при этом не сбрасывая со счетов  и всевозможные трудности.

Я должен сказать, что для ускорения освоения Пильтун-Астохского   месторождения мы выбрали путь, обычный для практики именно крупных нефтяных компаний - средним или мелким он просто не по силам.

- Что вы имеете в виду? 

- Это разработка технико-экономического обоснования  (ТЭО)   строительства трубопровода, который пройдет через большинство регионов Сахалина. И, параллельно с этим, получение всех необходимых согласований и утверждений.

Наверное, здесь необходимо сделать некоторые пояснения. Так, в России сложилась обычная практика последовательного прохождения всех этапов: сначала готовят ТЭО строительства и только после его утверждения приступают к реализации проекта. Это неспешный и размеренный путь. 

- Но почему он смущает вас?

- Да потому, что ведет к очень большим потерям времени. И весьма значительным дополнительным затратам. Мы же, исходя из обычной  практики работы западных компаний, пытаемся идти, повторю, параллельно. И с сожалением обнаруживаем, что вся российская система к этому практически не  готова, потому что  никогда такой вопрос и не стоял - всё делалось медленно, хотя и последовательно.  Мы же сталкиваемся  сейчас со значительными трудностями, большой  запутанностью российской разрешительной системы.   Прежде всего приходится иметь дело с громадным  количеством организаций, вовлечённых в эти процессы. В итоге, несмотря на то, что поступательно движемся вперёд, процесс вызывает у нас большие трудности.  Конечно, мы надеемся  преодолеть все препятствия. 0днако извлекаем и урок - другими словами,  в следующий раз мы крепко подумаем и вряд ли вновь пойдем по давно опробованному на Западе и перспективному  пути, как идём сейчас. Но и надеемся, что разрешительная система все же будет  коренным образом изменена. 

- Поясните, почему же вас так смущает российская система?

- Последовательное утверждение различного рода материалов хорошо  только на неискушенный взгляд. Вы должны получать разрешения, лицензии - на проектирование. на изготовление. на строительство, на эксплуатацию любых   объектов. Причем надо пройти очень большое количество различных ведомств  и  органов. Каждый из них требует детальных материалов. И они должны представляться  не по мере подготовки, а сразу и все. То есть российская система ориентирована именно на последовательное, а не параллельное    выполнение всех операций. При этом вы должны вкладывать   очень большие деньги в подготовку материалов, хотя многие из них - в той степени детализации, которую требует российская система, - нам понадобятся только через два-три года. Например, нужен план действий в аварийных ситуациях, при разливе нефти. У нас не вызывает ни малейшего сомнения необходимость такого плана - это обычная практика на Западе. Но в РФ от нас требуют включить в него название судна, фамилии лиц, отвечающих за каждый участок работы, их телефоны...

Естественно, все это будет определено, но лишь тогда, когда приблизится добыча нефти - в 1999 году. Мы собирались во второй половине 1998 года детализировать общий план. Но сложно именно сегодня дать название судна - это  будет не наш пароход, и мы еще будем заключать соответствующие контракты, которым предшествуют конкурсы (тендеры). А эти-то операции понадобятся только в 1999 году. Тогда как же мы можем всю информацию дать уже сегодня?

У нас, конечно, нет претензий к конкретным чиновникам - они соответствующим образом инструктированы. Дело же тормозится, потому что система слишком громоздка.

В РФ все еще не признаны многие международные стандарты, поэтому   здесь требуют сертификацию всего оборудования,   которое ввозится. Хотя, наверное, в какой-то сфере можно было бы признать и американские или    западноевропейские стандарты, отвечающие всем международным уровням.

Поток техники хлынул в РФ не так давно. У государства же нет денег для финансирования многих затрат, которые фактически перекладываются на   плечи инвесторов. Тем самым приходится поддерживать и существование солидного российского  бюрократического аппарата... 

- Что, со своей стороны, конечно, ведет к удорожанию проекта?

- Да, и многие инвесторы задумываются: а стоит ли вообще идти в Россию? Потому что накладные расходы, связанные именно с необходимостью финансирования разработок многих общих  вопросов,  вызывают большие сложности. На плечи инвесторов пытаются переложить несметное число задач, которые раньше финансировались государством. а теперь всеми правдами и неправдами приходится решать за счет кошелька самих инвесторов.

Я, правда, не говорю об экологическом мониторинге - эти требования содержатся в соответствующих законах. Но требование, к примеру, по сейсмическому мониторингу не регламентируется правовыми актами. И задачу здесь должно решать, наверное, государство, а не инвестор.

- Получается, что вольно или невольно, но инвестору приходится выполнять и роль «дойной коровы»?

- К сожалению. Но эта «корова» однажды может и взбрыкнуть, если окончательно утратится чувство меры.

При всех вариантах и любом раскладе мы все   же надеемся до конца этого года ТЭО проекта строительства первой очереди трубопровода передать на государственную экспертизу, получив необходимые согласования.

Вместе с этим, как я уже отмечал выше, мы продолжаем работы по модификации платформы «Моликпак». А также готовимся к ее установке в конце будущего лета. Чтобы уже в сентябре 1998 года приступить к разбуриванию первого участка Пильтун-Астохского месторождения. 

Наша цель остается прежней - начать промышленную добычу нефти в 1999 году, то есть, по сути, на два гола раньше  консорциума, занимающегося    проектом «Сахалин-1».

Параллельно продолжаем изучать оставшуюся часть этого и Лунского месторождений. Из больших работ я выделил бы проведение трёхмерной сейсморазведки сейчас трестом «Дaльморнeфтeгeoфизика» и норвежской   компанией «PGS». Они помогают определиться с дальнейшими планами освоения.

- В силе остаются  работы, связанные с инфраструктурой?

- Мы подписали контракт на строительство жилого поселка для наших специалистов у Южно-Сахалинска. Эти операции уже начались. Ведем, повторю, подготовку к строительству трубопроводов, - сначала нефтяного, а потом и газового. У нас есть много   других контрактов - с сахалинским гидрометом, рядом институтов и т. д.

- Собирается ли «Сахалинская энергия» потесниться, уступив какую-то долю участия, допустим, «Роснефти - Сахалинморнефтегазу»?

- Это вопрос не к компании  «Сахалинская анергия» - здесь   решающее слово за нашими акционерами. Нам лишь известно, что «Сахалинморнефтегаз» официально обратился к акционерам нашей компании с просьбой о переуступке акций. Насколько я знаю, никакого ответа до настоящего момента не поступило.

Могу  лишь напомнить, что, когда в ваш консорциум вступала   компания «Шелл», переговоры заняли полтора года. С учетом нынешнего этапа, на котором мы находимся в реализации проекта, а также беря во внимание   реакцию банков на возможное изменение в составе акционеров, я не думаю, что этот вопрос можно быстро решить. Ведь если мы сегодня займемся фактическим изменением долей в консорциуме, то придется коренным образом менять наши планы - банки снимут с себя   все договоренности по финансированию первой  очереди. Сроки   добычи  окажутся сдвинутыми.

- Вы продолжаете верить в стабильность  своих планов?

- Конечно, и прежде всего мечтать об юридической стабильности. К сожалению, мы по-прежнему не удовлетворены тем, как  обстоят здесь дела.  Определенный прогресс был достигнут в части таможенных льгот и НДС. Но в полном объеме это не действует. Пока Госдума не примет закон о поправках, вытекающих из закона о соглашениях о разделе продукции, проблемы останутся. Правда, он прошел первое чтение. Но вот та политическая борьба, которая набирает силу вокруг этого документа, заставляет нас усомниться, что депутаты осенью примут этот многострадальный закон в полном объеме. Как видите, на пути возникает еще   одна проблема.

- Существует ли вероятность того, что однажды консорциум устанет преодолевать нескончаемые  российские трудности и, грубо говоря, хлопнет дверью?

- Пока она не снята с повестки дня...

- Даже при понесённых затратах?

- Впереди несравненно большие расходы. Поэтому пока мы не увидим реальную отдачу, возможно все.