Г.Я. Правильно. 

А.Л. И что же делать? 

Г.Я. Ничего, делать то, что нужно нам. 

А.Л. Сегодня, через пять часов 18 минут что произойдет? 

Г.Я. Ничего. Они поговорят и кредиторы скажут: ну, ладно, мы не будем предъявлять к вам никаких санкций, мы это все отложим, дадим вам возможность немножко поработать. Мы будем ждать, что вы исправите ситуацию в экономике, а тогда  Международный валютный фонд предоставит вам часть кредита для того, чтобы вернуть то, что вы должны. Вот, собственно, и все, что там, на этих переговорах, очевидно произойдет. 

А.Л.Страхи преувеличены, на ваш взгляд? 

Г.Я. Те, кто давали нам в долг, понимают, что они давали на таких условиях, в такое время и под такую программу, которая оказалась неуспешной. Размеры нашего долга складывались следующим образом. Это довольно интересно, потому что  сегодня речь идет о советском долге. Мы начали так называему перестройку в 1986-87 году. Советский Союз имел примерно 25 миллиардов долларов долга. К 1991 году мы уже имели 75 миллиардов долга. А за последние 8 лет, с 1991 по 1999 - 160 миллиардов. Вот что у нас с вами случилось. 

Это полное банкротство и за это банкротство несет полную ответственность президент, бывший премьер-министр и идеологи экономической политики, такие, как Анатолий Чубайс. Поэтому понятно, что он сейчас едет договариваться. Что касается людей в нашей стране, то, конечно, эти долги - тяжелое бремя. Но все-таки нужно думать не об этом. Они бюрократически пускай там договариваются о том, что они сделали. А наша задача сегодня - принимать такие законы, которые нам выгодны, которые нам нужны, чтобы наша экономика стала на ноги. Станет она на ноги - вернем долги. 

А.Л. (...) То есть проблема неуплаты просто разогревается в связи с тем, что Дума должна принимать законопроекты, а наши кредиторы относятся к нам лучше, чем мы думаем? (...) 

Г.Я. Тема неприятная, но только нет в ней ничего такого. Тема, которую я считаю действительно серьезной - это то, что происходит на Камчатке. То, что происходит в Дагестане. Там почти война. То, что происходит в Ставрополе - там тоже ситуация развивается к войне. У нас очень большие опасности на Северном Кавказе. Там может случиться нечто вроде того, что мы наблюдали в Югославии. Это очень опасная вещь. Похоже, что там может произойти балканизация. Там вооружается народ, чтобы защищаться от бандитов. Это действительно реально происходит. Там казаки выгоняют людей других национальностей и принимают людей других национальностей. Они защищают свои интересы, что вполне понятно. Там трудно кому-то предъявить претензии. Там военные проявляют совершенную нерешительность и  так до сих пор и неясно, вводить там чрезвычайное положение или не вводить, хотя скорее всего это придется делать, если ситуация будет так развиваться дальше. Но это не находится в повестке дня. 

А.Л. Я хотел спросить: Дума заседает, принимает законопроекты, связанные с кредитом МВФ, что, конечно, важно. Но такие животрепещущие проблемы, о которых вы сейчас говорите - их обсуждают вообще? 

Г.Я. А это не вопрос, который может решить Дума. Не надо Думу превращать в орган оперативного реагирования. 

А.Л. Я про власть Григорий Алексеевич, поскольку мы здесь как бы общаемся между народом и властью. Мы общались с Нью-Йорком в момент, когда в Косово начинались боевые действия, и нам оттуда сообщали, что в повестке дня Совета Безопасности ситуация на индонезийском острове. Где тоже, наверное, есть свои проблемы, но тем не менее обидно, когда нам кажется, что вот это - главное, а для кого-то, от кого зависит решение этой проблемы, главное - другое. 

Г.Я. Мне кажется, что из текущих проблем те, которые я назвал - самые главные, самые болезненные. Камчатка, Дагестан, Ставропольский край. Мне кажется, что это - тяжелейшие, серьезнейшие проблемы. 

А.Л. А можно поставить эти проблемы в повестку дня Думы? Или Дума ничего не может решить и бессмысленно их обсуждать? (...) У меня из головы не идет разговор с одним из пикетчиков, который стоит  уже неделю перед администрацией Камчатской области в Петропавловске-Камчатске. Николай Кормаков говорил как люди сейчас выживают там, где температура 5-6 градусов, у костров готовят еду и так далее. Неужели в Думе про это не говорят? Неужели Дума ничего не может сделать? 

Г.Я. Давайте мы скажем сейчас о том, что я могу вам предложить: пригласите, пожалуйста, к себе премьер-министра страны. Пусть он вам ответит, что он собирается делать по этим ключевым вопросам. Собственно, даже не вам, а всем тем, кто нас смотрит. Это вопрос, который не решается через обсуждение в Думе и через законы. Не надо путать жанры. Вот когда произойдет, не дай Бог, что-нибудь непоправимое, конечно, эти люди будут вызваны на ковер в Думу и им будут предъявлены претензии. Но сегодня я говорю об этом, когда еще страшного не случилось и сегодня - самое время это обсуждать. Между прочим, когда нашим властям нужно надуть щеки и показать себя солидными, например, отправить 3000 десантников в Косово, когда все переговоры уже проиграны в полной мере, когда совершенно непонятно, из чего теперь состоит повестка дня, то они это делают. Почему же они не могут решать задачи, которые требуют немедленного решения на территории страны? Вот вам различие в подходах.

А вообще-то проблема понятная - она во многом упирается в то, какой у нас президент и какие у него возможности. 

А.Л. Очевидно, что ситуация на Камчатке связана с долгами бюджета, бюджетов вообще, людям. И, скажем, если наши кредиторы в Лондоне ведут себя так прилично, как вы говорите, то когда речь идет о здоровье наших граждан, почему эта проблема не становится самой важной? 

Г.Я. Просто на мой взгляд она не связана с нашими долгами и даже с долгами одного бюджета другим. Она просто связана с абсолютным безразличием властей и с воровством. 

А.Л. Почему министр финансов едет в Нью-Йорк, Анатолий Чубайс едет в Лондон, а на Камчатку никто не едет? (...) Мне все-таки кажется, что для простых людей в этом слишком много политики. Они относятся к избранным или назначенным как к некоему властному классу и хотят от него ответов. От вас, от Олега Викторовича Морозова, от губернатора Камчатки Бирюкова, от министра финансов Касьянова, от первого вице-премьера Виктора Христенко, который тоже все валил на Камчатэнерго и сказал, что федеральный бюджет должен только 26 процентов от долга. Тоже не так мало. Хочется пеерйти в такую систему отношений с властью. 

Г.Я. Все отношения с властью на сегодняшний день я сформулирую вам следующим образом: мы должны  выбрать нового президента и эти выборы должны состояться. У меня есть большие опасения по данному поводу. Пока это не случится, ни одна проблема в России решена не будет. Я категорически утверждаю это обстоятельство - мы должны избрать другого президента Российской Федерации. А самое главное - выборы должны состояться. Не должно быть предпринято никаких фокусов, чтобы избежать выборов и сохранить нынешнее положение дел. Тогда будет сформировано другое правительство, тогда есть надежда, что дела пойдут иначе. Таково мое абсолютное убеждение. Важны и выборы в Думу. Но еще важнее, чтобы состоялись выборы президента и чтобы президент был избран другой. 

А.Л. (...) Будет принят бюджет, который, по-видимому, уже некому будет исполнять. Будет другой президент, если все сложится удачно. 

Г.Я. Может быть принят хороший бюджет. Вот мы, например, готовим альтернативный бюджет с резким снижением налогов, с другой системой возврата долга, с неувеличением государственного долга, с другой системой приоритетов, где приоритетными будут совсем другие вещи, нежели сегодня. 

А.Л. Вы можете обнадежить жителей Камчатки или хотя бы МВФ? 

Г.Я. Я не знаю, что  я могу сказать МВФ. Я ничего хорошего им сказать не могу. Это бюрократическая разборка, пусть ее ведет правительство. Я могу сказать только жителям нашей страны: выберем нормального президента, выберем другую Государственную Думу и жить будем как люди. Вот и все. 

А.Л. Зачем тогда сейчас принимать законы? 

Г.Я. Те законы, которые принимаются сейчас, очень важные, по крайней мере ряд из них. Сегодня принят, например, закон о реструктуризации банковских учреждений. Иначе говоря, закон, который сможет произвести чистку банков - выгнать и посадить в тюрьму нечестных банкиров, найти деньги за границей, заставить банки отдавать деньги клиентам, сделать так, чтобы в банках можно было хранить деньги. Сегодня принят такой закон о создании агентства, которое получило такие полномочия - не меньшие, чем у правительства или у Центрального банка. Такой закон нужен уже давно. Мы, например, добивались от Примакова принятия такого закона еще в сентябре. Сейчас он всеми в Думе поддержан. Это обязательный закон, который позволит вычистить поляну, чтобы банки были такими, куда людям не страшно положить деньги. Разве это не полезная вещь? Сегодня Дума это принимала. Сегодня же принято решение о том, чтобы на автомобили типа "Мерседес", "BMW" и другие был увеличен налог. Люди, которые могут содержать машину "Мерседес" или "BMW", могут платить и значительно повышенные налоги. За исключением, конечно, машин скорой помощи, реанимобилей и так далее. Полезный закон? Полезный. Что делала Дума? Она приняла этот закон, в частности, исключив из него мотоциклы, чтобы не были обложены налогами люди, которые ездят на мотоциклах. Сегодня же приняли закон о том, каковы полномочия Центрального банка по выпуску облигаций, чтобы не было снова обмана, как с ГКО. Установлены предельные сроки этих облишаций. Полезные эти вещи? Полезные. Сегодня не принят закон о налоге на бензоколонки, потому что это приведет к росту цен. "Яблоко" это не поддержало. 

А.Л. Еще ничего не приняли, а цены уже поднялись. 

Г.Я. Правильно, потому что невозможно было ставить этот вопрос перед Государственной Думой. Все законы, которые ведут к росту цен, контрпродуктивны. Они очень вредны. У людей сейчас дачный сезон. Они хотят сесть на свои машины и ехать на дачу, а не платить тройную-четверную цену на бензин. Поэтому такие законы не надо принимать. Поэтому, как вы видите, это не великие дела, которые перевернут нашу страну - нашу страну перевернут дела, которые связаны с выборами нового президента, - а дела повседневные, рутинная работа, которой Дума занимается. И правильно делает, что принимает такие законы. Что в этом плохого? 

А.Л. Спасибо большое.