Г.Я. Состоялась действительно встреча с президентом. Как известно, у нас очень глубокие расхождения с президентом по очень важным вопросам внутренней и экономической политики. Президент пригласил меня для разговора один на один впервые после выборов 1996 года, для того, чтобы обсудить проблемы работы правительства, Конституцию, проблему очередных выборов, проблемы, связанные  с политической ситуацией в целом, с позицией коммунистов. В результате нашего разговора у меня была возможность  высказать президенту целый ряд принципиальных моментов, по которым мы хотели бы, чтобы президент был в курсе дела. Прежде всего это вопрос коррупции.  Мы считаем, что нетерпимо положение, при котором правительство продолжает отказываться отвечать на вопросы общества на эту тему.  Каждый день все  основные газеты страны публикуют материалы, затрагивающие  членов правительства по вопросам коррупции. Очень много публикаций  по Геннадию Кулику и по Маслюкову Юрию Дмитриевичу.  Никакого внятного и понятного ответа, с объяснениями и доказательствами, мы до сих пор не имеем. Поэтому я считал необходимым говорить об этом с  президентом, в том смысле, что это еще один уровень, на который мы обращаемся.  Мы обращались к премьер-министру письменно, по телевидению, мы создавали специальную группу по изучению  этого вопроса. Мы направляли свои запросы в прокуратуру, в МВД. Мы регулярно публикуем  соответствующие материалы в «Новой газете». Никакого ответа нет.  Поэтому мы считаем необходимым, чтобы президент  был тоже в курсе дела. Мы думаем, что, может быть, поручение президента будет выполняться.

Мы обсуждали с президентом экономические  вопросы. Мы не обсуждали кадровые вопросы, не обсуждали  вопросы назначений, перемещений и увольнений. На самом деле, с моей точки зрения, это рабочая встреча. Ей не следует придавать какого либо исторического значения. Но важно, чтобы время от времени президент знакомился с точкой зрения по ключевым вопросам. Я не знаю, удается ли ему смотреть телевизор и читать газеты. Но знать нашу позицию необходимо, потому что это не просто позиция некоей фракции в Государственной Думе. Это – позиция миллионов людей, которые за нас голосуют. Президент должен ее знать.

Кроме того, мы  отдельно обсуждали тему о противоракетной обороне. Мы считаем этот вопрос  исключительно важным. И вот почему: необходимо приложить все усилия, чтобы сохранять, развивать, реставрировать, если хотите, в той степени, в которой возможно, наш оборонный  потенциал. Не столько потому, что есть угрозы со стороны каких либо стран сегодня, сколько потому, что это -  сфера, в которой появляются самые передовые технологии, самые квалифицированные работники. Это область, из которой потом вырастают важнейшие гражданские решения в области науки и технологии.  Это – та сфера, которая нас держит в числе развитых стран. И мы должны давать ей возможность работать. А она была очень сильно повреждена за последние десять лет бездарностью  и безмозглостью проводимых реформ. 

Сегодня эта сфера реализует вещи, которые были придуманы и спроектированы десятки лет назад. А где заделы на будущее? А где заделы на перспективу? Сегодня ракеты  С-300 и С-400 – это ракеты, к разработке которых приступили в 80-х, и даже в 70- годах. Сегодня они выходят и оказываются лучшими в мире. А что будет через десять-пятнадцать лет, если  сегодня ничего не работает и нет никаких разработок? Мы отстанем безвозвратно. Поэтому я считал необходимым перед международными встречами, которые будут в конце месяца у Примакова, переговорить с президентом о том, чтобы эти темы легли в основу этих переговоров. 

По сути, речь идет о следующем. Американцы вошли с предложением о том, что им необходимо создавать систему тактической – или нестратегической – противоракетной обороны. Они опасаются террористических пусков. То есть они опасаются, что кто-нибудь просто пустит две-три или десять ракет. Существующий сегодня договор между Россией и Соединенными Штатами, подписанный в 1972 году, запрещает создание противоракетной обороны, потому что он основан на идее взаимного гарантированного  уничтожения. То есть кто бы первым не выстрелил, ответный удар будет таков, что гарантирует уничтожение противника. Сделать систему, которая полностью закроет страну от того количества ракет, которое есть, скажем, в России по этому  договору невозможно. И, кроме того, судя по всему, ее и технически невозможно сделать.

Россия находится ровно в том же положении. Но если будет пуск десяти или двадцати ракет, а не тысячи, как сегодня существует у России и Соединенных Штатов, то такая опасность есть. Если какая-нибудь страна или группировка просто поставят ядерную боеголовку, создаст носитель и запустит его, то это будет представлять большую и серьезную угрозу. Поэтому американцы и говорят, что они хотят сделать для себя такую защиту. Но в данном случае я хочу сказать, что и Европа, и Россия тоже нуждаются в такой защите. Дело в том, что наши ракета С-300 лучше, чем американские. А зонтик этот можно сделать только если по крайней мере половина территории России будет закрыта вместе с территорией Европы. Скажем, где-то до Урала.

Если бы был подписан договор о создании такой системы противоракетной обороны, то это означало бы для нас огромное количество военных заказов, огромное количество рабочих мест, создание новых институтов и конструкторских бюро по разработке такой техники. Это означало бы для нас новых студентов, техников, инженеров. Короче говоря,  это был бы прорыв от пивных палаток и жвачки – что, конечно, нужно для людей – к качественно другому уровню производства. Мы много сейчас говорим о том, что России нужны передовые интеллектуальные технологии и поддержка образовательного и интеллектуального потенциала.  Прежде всего почему? Потому что мы не можем жить просто на экспорте газа и нефти. Это невозможно. Это закрывает нам путь в будущее. А такие проекты, о которых я говорю сейчас, они реальны и они являются ключом к коренному изменению нашей ситуации.

Могу привести такую аналогию В 1951-52 году японская экономика в результате реформы Доджа, американского профессора, была доведена примерно до такого же края, как и наша. И начался перегрев экономики. Кризис надвигался из месяца в месяц. И вдруг американцы начинают войну в Корее и все экономические  заказы идут в Японию. Создаются рабочие места, появляется жесточайший контроль за качеством, новые технологии. Так началось японское чудо. То самое японское чудо, которое мы знаем сейчас. Вот этот внешний фактор решил проблему. А иначе, как считает большинство японских ученых, был бы глубочайший кризис с полным развалом в результате стабилизационной реформы Доджа. Иначе говоря – огромный фактор спроса и внешние источники  покрытия этого спроса вывели страну из тупика. Такой вещью для нас может быть противоракетная оборона. Согласитесь, что это -  достаточно важный и серьезный предмет для разговора с президентом. Этот вопрос очень детально с ним обсуждался. 

Я не могу вам сказать, будет ли президент всерьез заниматься коррупцией. Я не могу вам сказать, будет ли президент всерьез заниматься созданием прорывных технологий для того, чтобы изменить нашу экономическую ситуацию в принципе. Я не могу вам сказать, будет ли он совершенствовать экономическую программу и воспринял ли он идеи по экономическому развитию, которые были ему предложены. В принципе, все осталось открытым. Если он  захочет, он может действовать. Моя задача была сделать ему соответствующие предложения.

Григорий Алексеевич, чисто по-человечески каким был разговор?

Г.Я. Разговор был нормальным. Я могу только сказать, что с моей точки зрения Борис Ельцин – ровно такой же, какой он был и раньше. Никаких серьезных изменений не происходит. Он, конечно, не так бодро себя чувствует, но в принципе никаких особых отличий я не заметил. Просто по многим вопросам у нас в принципе разные точки зрения.

А о том, о чем вы говорили, у вас не разные точки зрения?

Он воспринял все эти вещи. Но будет ли он действовать в этом направлении? Я не знаю. Моя задача была изложить ему основные параметры, основные принципы того, что, как я считаю, нужно делать.

И, кроме того, мы говорили с ним про Конституцию. Он с очень большой осторожностью воспринял  разговор о Конституции. Он сказал, что неуверен, что надо что-то сейчас менять и что-то такое дело.

Но это ведь касается будущего президента?

А я сказал, что это изменения для будущего президента, которые нужно делать уже сейчас на будущее.

Григорий Алексеевич, народ ведь у нас какой: сразу начали мечтать, опросы проводили. И две трети считают, что вас нужно срочно в правительство. 66 процентов так считает. Вы, как политик, считаете, что это нужно воплощать в жизнь.

Г.Я. Это очень хорошо, но только…

И политики начали активно высказываться. Юрий Лужков сказал, что в «Яблоке» очень грамотные люди, а Явлинский человек талантливый в вопросах экономики и должен воплощать свои идеи.

Г.Я. Это тоже хорошо.

Григорий Алексеевич, что можно было бы сегодня, немедленно сделать - или начинать делать, - чтобы ситуация менялась?

Г.Я. Сегодня же и немедленно надо начинать с изменения системы налогообложения. Нужно сделать так, чтобы налоги были очень низкими. Нужно сделать так, чтобы гражданин мог спокойно заполнить декларацию из трех строчек: о том, что он не нарушал Уголовный кодекс, зарабатывая свои деньги.  Нужно освобождать людей и давать им возможность работать. Снижение уровня неплатежей, снижение уровня бартера в экономическом обороте возможно только через кардинальное снижение налогов.

К сожалению, правительство не идет по этому пути. Все, что было предложено за последнее время правительством, создает только видимость изменений. А речь о том, чтобы изменить действующую концепцию, чтобы отважно и мужественно пойти на радикальное снижение налогов и установление простых, ясных и очень малочисленных налогов.

Полгода работы правительства - несмотря на то, что они все-таки добились определенной политической стабилизации - не привели к результатам. Нас очень беспокоит снижение реальных доходов на 30-40 процентов, нас очень беспокоит реальное снижение пенсий вдвое по покупательной способности. Нас очень беспокоит, что подавляющая часть пенсионеров имеет пенсию ниже прожиточного минимума. Вот проблемы, с которыми совершенно невозможно справиться, если не менять экономический курс. И, безусловно, борьба с коррупцией.

Мы бы считали необходимых высказать несколько принципиальных позиций. Первое: развал государственных финансов - а это означает неспособность платить учителям, врачам, военным, неспособность содержать бюджетные организации - является следствием развала государства. Речь идет об отсутствии таможни на границах со странами СНГ, об открытости нашей государственной границы на Дальнем Востоке, о Чечне, через территорию которой уходит все, что только можно. Речь идет об отсутствии федерального контроля за расходованием бюджетных средств на территориях. И наконец, речь идет о широкомасштабной коррупции. В сумме все эти проблемы являются причиной отсутствия в стране бюджета и отсутствия денег в казне. Без решения этих проблем надеяться на то, что финансовая система России будет работать, нет никаких оснований.

Ни по одному из этих направлений правительство последние годы ничего практически не делало. Это и является крайне беспокоящим обстоятельством. Другая часть проблем связана с изменением собственно экономического курса: с активной реструктуризацией промышленности, с проведением целого комплекса работ, основанных на инвестициях, поступающих из правительства, создающих рабочие места и дающих определенные импульсы для развития и формирования более мощного внутреннего спроса. Этот внутренний спрос должен стимулировать производство. Целый блок вопросов требует решения - по земле, по банковской системе, по образованию, что является вообще ключевым вопросом, по новым технологиям - это все, что связано с противоракетной обороной тактического уровня или нестратегической противоракетной обороной. Вот, собственно, круг вопросов.

К сожалению, на сегодняшний день ничего не сделано. И восприятие правительством необходимости этого отсутствует. Другая важнейшая проблема, помимо развала государственных финансов - проблема делегализации экономики. То есть, иначе говоря, уход экономики от налогообложения, уход в тень, уход в сторону, в подполье. Создание все большего и большего сектора теневой, серой, черной подпольной экономики. Это - вопрос номер два. Это связано с таким налогообложением, которое просто выталкивает в эту сферу, с огромным количеством посредников и неурегулированностью посреднической деятельности, с отказом выполнять целый ряд предписаний и законов. И еще это связано с тем, что бюджет не платит. Это приводит к тому, что бюджетные организации переходят на самофинансирование. А вы представьте себе, что такое прокуратура на самофинансировании? Что такое суд на самофинансировании? Что такое милиция на самофинансировании? И тогда вам будет понятно, почему большая часть нашей экономики уходит в тень. Это - преступная политика, ведущая к глубочайшему развалу в нашей стране.

Фракция "Яблоко" как раз шесть месяцев назад как раз решала, войти ли ей в правительство и взять на себя весь экономический блок. Если бы такая возможность возникла сегодня, могло бы "Яблоко" исправить ситуацию?

Г.Я. Нужно просто начинать работать. Вот и все. Здесь нет альтернативы. Не смогло бы "Яблоко" исправить положение, значит, пришел бы кто-то другой. Все равно нам нужно свою страну приводить в порядок. И все усилия должны быть нацелены на это. Вместо этого у нас идет постоянная интрига, постоянная политическая разборка. Очень жаль.

Расписание эфиров программы "Точка зрения" с Г.Явлинским на радиостанции "Маяк":

понедельник 7.35-7.40
среда 14.21-14.25
пятница 18.21-18.25
воскресенье 14.21-14.25, 14.33-14.38